— Я согласна. Скажите мне, что нужно делать. Через три минуты первая фотография показалась на экране. Спенсер перегнулся к ней через проход со своего места. Элли повернула кейс таким образом, чтобы они оба могли смотреть на экран.

— Это моя гостиная, — сказал он.

— Вас мало интересует дизайн, не так ли?

— Мой любимый стиль — «Раннее и полное отсутствие мебели».

— Мне почему-то кажется, что он больше похож на «Поздний монастырский».

Двое мужчин в костюмах десантников быстро двигались по комнате, и фотографии оказались смазанными.

Спенсер попросил Элли нажать на клавишу интервала.

Элли нажимала клавишу, и на экране появлялись одна за другой фотографии. За минуту они просмотрели первые десять снимков. На некоторых можно было ясно разобрать портреты налетчиков. Но очень трудно полностью представить себе лицо человека, если у него на голове шлем, закрепленный ремешком под подбородком.

— Нам придется их все пролистать, пока не наткнемся на что-то интересное, — сказал Спенсер.

Элли начала быстрее нажимать на клавишу интервала. Она пролистала тридцать фотографий, пока не появилось изображение человека без униформы.

— Сучий сын, — сказал Спенсер.

— Я с вами совершенно согласна, — поддержала его Элли.

— Давайте номер тридцать два.

Она нажала клавишу интервала.

— Так.

— Ага.

— Тридцать три.

Нажатие клавиши.

— Мы можем не сомневаться, — сказала Элли.

Тюк. Тридцать четыре.

Тюк. Тридцать пять.

Тюк. Тридцать шесть.

На всех последующих фотографиях был один и тот же человек. Он ходил по гостиной в домике в Малибу. И он был пятым в группе налетчиков, выбравшихся из этого вертолета перед магазинчиком почтовых открыток некоторое время назад.

— Самое странное, — сказала Элли, — держу пари, что мы рассматриваем его фотографию на его компьютере.

— Вы, наверное, сидите на его месте.

— В его вертолете.

Спенсер заметил:

— Боже, он, наверно, писает кипятком!

Они быстро пролистали остальные фотографии. Этот толстомордый, веселенький мужичок был в каждом кадре, пока он вызывающе не плюнул на листок бумаги и не заклеил им линзы камеры.

— Я не забуду его, — сказал Спенсер. — Но жаль, что у нас нет принтера. Нам не помешала бы его фотография.

— Здесь есть встроенный принтер, — сказала Элли, показывая на отверстие сбоку кейса. — Мне кажется, должно быть и листов пятьдесят хорошей бумаги. Я вспоминаю, что Дэнни говорил мне об этом.

— Мне нужна всего лишь одна фотография.

— Две. Одна нужна мне.

Они выбрали самое ясное изображение этого «добродушного» человека, их злейшего врага, и Элли сделала две распечатки.

— Вы его никогда не видели раньше, а? — спросил ее Спенсер.

— Никогда.

— Ну, у меня такое впечатление, что мы с ним еще встретимся.

Элли вышла из файла «Иллинойс белл» и вернулась к «Маме». Та содержала великое множество меню. Глубина и обширность возможностей этой мегасуки действительно делали ее всемогущей и всезнающей.

Спенсер спросил:

— Как вы считаете, можно прикончить «Маму» одним ударом?

Элли отрицательно покачала головой.

— Нет, в нее заложено слишком большое количество защищающих от аварийных ситуаций программ.

— Ну хотя бы раскровенить ей нос?

— Это, наверное, можно сделать.

Работая, Элли чувствовала, что Спенсер не сводит с нее глаз.

Потом он спросил:

— Вам приходилось много разбивать…

— Носов? Мне?

— Сердец.

Элли удивило, что она покраснела.

— Только не это.

— А вам бы легко удалось. — Она ничего не ответила. — Собака слушает нас, — заметил он.

— Что-о-о?

— Я говорю только правду.

— Я не манекенщица и никогда не украшала обложки модных журналов.

— Мне нравится ваше лицо.

— Я бы хотела иметь другой нос, покрасивее.

— Если хотите, я вам куплю другой нос.

— Я подумаю об этом.

— Он будет другим, но не лучше прежнего.

— Вы — странный человек.

— Ну, я имел в виду не только внешность. — Она не реагировала, продолжая просматривать меню «Мамы». Спенсер сказал: — Если бы я был слепым и никогда не видел вашего лица, я все равно знал бы, что вы можете разбить мое сердце.

Когда наконец Элли смогла перевести дыхание, она сказала:

— Как только они поймут, что «Страж Земли-3» не работает, они постараются связаться с другим спутником и снова обнаружат нас. Пора спуститься ниже зоны действия радаров и поменять курс. Хорошо бы сообщить об этом пилотам.

Спенсеру было неприятно, что она никак не отреагировала на его откровенность. Помолчав, он спросил:

— Куда мы направляемся?

— Мы должны подлететь как можно ближе к границе Колорадо.

— Мне нужно узнать, сколько у нас еще осталось горючего. Но почему Колорадо?

— Потому что Денвер является ближайшим действительно крупным городом. Если мы будем в крупном городе, я смогу связаться с людьми, которые сумеют нам помочь.

— Нам нужна помощь?

— Вы что, ничего не замечаете?

— У меня кое-что связано с Колорадо, — сказал он. Его голос звучал весьма напряженно.

— Я понимаю.

— Это была неприятная история.

— Это и сейчас имеет значение?

— Может быть, — ответил Спенсер. Он уже больше не заигрывал с ней. — Нет, я думаю, что нет. Это всего лишь место…

Она посмотрела ему в глаза:

— Сейчас они идут за нами по горячим следам. Нам нужно добраться до людей, которые могут нас спрятать, пока погоня хоть на время не прекратится.

— Вы знаете таких людей?

— До сих пор не знала. Я всегда действовала в одиночку. Но постепенно… многое изменилось…

— Кто они?

— Хорошие люди. Пока я вам ничего больше не скажу.

— Тогда нам придется ехать в Денвер, — согласился он.

Мормоны, мормоны были везде, просто нашествие мормонов. Мормоны в прекрасно отглаженной форме, чисто выбритые, с ясными глазами. Слишком красиво рассуждающие для копов.