– Представляете, – продолжал Тед Бакли, – мистер Трам служил в северовьетнамской армии – был капитаном. Он воочию видел здешние бои. Так?

Трам улыбнулся краешками губ и кивнул.

– А я служил с января по июнь шестьдесят восьмого в двадцать шестом полку морской пехоты. Так что мы с мистером Трамом были здесь в одно время, но по разные стороны колючки.

Я посмотрел на Трама, и наши глаза встретились. Он пытался понять, был ли и я здесь, а если воевал, затаил ли злобу или, как Тед, тоже считал наше противостояние гнусным совпадением.

– Мистер Трам предложил мне быть экскурсоводом на базе, – сказал американец. – А вы, ребята, туда собираетесь или уже были?

– Собираемся.

Подошла официантка, и мы со Сьюзан заказали пиво – не важно, какого сорта, было бы холодное.

Тед покосился на меня и спросил:

– Морской пехотинец?

Я ответил традиционным:

– Вот еще! Неужели я кажусь настолько тупым? Он рассмеялся.

– Пехота?

– Первая кавалерия.

– Не мандишь? – Он повернулся к Сьюзан. – Ах, извините. Так ты точно был здесь?

Я ответил в лучшем духе добродушного соперничества между родами войск:

– Неужели забыл, как кавалеристы упали с небес и вытащили из дерьма ваши задницы?

– Враки! Мы держали красных там, где хотели.

– Это они вас держали три месяца там, где хотели, – в окружении.

– Потому что мы так хотели.

Мы оба рассмеялись. Забавно получилось, подумал я.

Сьюзан и Трам курили и молча слушали, о чем мы говорили.

– Этот человек тоже здесь был, – сказала ему Сьюзан. – Вы поняли?

Вьетнамец кивнул и повернулся ко мне:

– Вы прибыли сюда первого апреля. Так?

– Верно.

– Я очень хорошо помню этот день.

– И я тоже.

Принесли пиво, и мы подняли бутылки.

– За мир, – предложил Тед. Все чокнулись бутылками и выпили.

Тед Бакли был крупным малым, но явно прибавил несколько фунтов с тех голодных месяцев в осаде. Морщинистое лицо, огрубевшие руки – он явно зарабатывал себе на жизнь физическим трудом.

– Вы здесь один? – спросила его Сьюзан.

– С женой. Она осталась в Хюэ. Сказала, у меня будет больше впечатлений, если я поеду без нее. Мы приехали туда из Сайгона с тургруппой на микроавтобусе. И вот только что я познакомился с мистером Трамом. Он обещал мне персональную экскурсию. Присоединяйтесь.

– Спасибо. С удовольствием, – поблагодарил я.

Тед повернулся к Сьюзан:

– А вас-то как сюда вытащили?

– Я сама вызвалась.

– Никогда не следует вызываться самому. Так, Пол? – пошутил американец. И спросил: – Вы, ребята, остановились в Хюэ?

– Да, – ответила Сьюзан.

– Мы вчера осматривали Цитадель, – продолжал он. – Господи, большая часть до сих пор в руинах. Ты там был?

– Нет, – отозвался я. – Мы стояли в основном в Куангчи.

– Да, конечно. Район высадки Шарон. Помню-помню. И что ты делал в кавалерии?

– Тянул солдатскую лямку.

– Вот и я тоже. Шесть месяцев угробил в этой сраной дыре. Простите, – снова извинился он перед Сьюзан. – Не подберу другого слова.

– Ничего, – хмыкнула она. – Я в последнее время привыкла. – И повернулась к вьетнамцу: – А вы сколько здесь были?

– Четыре месяца, – сказал он. – Прибыл в декабре шестьдесят седьмого, а в апреле был отозван. – Он поднял на меня глаза. – Так что мы разминулись с мистером Полом. – Это показалось ему смешным, и он хихикнул.

– А каково было по вашу сторону проволоки? – спросил его Тед.

Трам понял вопрос и на мгновение задумался.

– Очень плохо. Американские бомбардировщики прилетали ночью и днем. И ночью, и днем стреляла артиллерия. Очень плохо... и у нас... и у вас... но бомбардировщики – совсем нехорошо.

– А я, приятель, три долбаных месяца огребал от вашей артиллерии.

– Да, война – это плохо для всех.

Тед повернулся ко мне:

– Слушай, ты способен поверить? Поверить в то, что вернулся?

– Пытаюсь.

– А вы, – повернулся он к Сьюзан, – выглядите слишком молодо, чтобы помнить о войне.

– Это верно. Но Пол любезно делится со мной воспоминаниями.

Тед явно хотел спросить о наших отношениях, и пока его совсем не замучило любопытство, я решил действовать на опережение.

– Мы познакомились в Хюэ, – сказал я. – И сегодня я пригласил Сьюзан поехать со мной.

– Вот как? Значит, вы только что познакомились? Сами-то откуда?

– Из Ленокса. Штат Массачусетс.

– Да? А я из Чатема, Нью-Йорк, прямо по другую сторону границы штата. Владею маленькой строительной компанией. В свое время накопал здесь так много траншей и построил такую прорву бункеров, что, когда вернулся в Америку, мне захотелось обложить дом мешками с песком и нарыть вокруг окопов. Но мой старикан удружил мне работенку каменщика.

Сьюзан улыбнулась.

– А ты откуда? – спросил меня Тед.

– Вообще из Бостона. А теперь живу в Виргинии.

– А вы? – Сьюзан повернулась к Траму.

– Я, – улыбнулся вьетнамец, – из маленького городка на побережье. Называется Донгхой. Раньше находился в Северном Вьетнаме. Но после объединения границы больше не существует, – добавил он. – А в Кесанг переехал с семьей шесть лет назад.

– Зачем? – спросил его Тед.

– Здесь зона экономического развития.

– Да? Почему здесь?

Трам помедлил и ответил:

– Я помню красивые зеленые холмы и долины, которые здесь были до битвы... Многие вьетнамцы перебираются сюда с побережья. Там очень много людей. Здесь, как бы вы сказали, новый фронтир[72].

– Фронтир – понятно. Земли индейцев, – хмыкнул Тед.

– А вы здесь гид? – спросила вьетнамца Сьюзан.

– Я преподаю английский в школе, – ответил он. – Но сегодня праздник, и я пришел сюда посмотреть, не смогу ли оказать услугу туристам. Только ветеранам.

Я посмотрел на Трама. Приятный на вид человек. Если он и работал на министерство общественной безопасности, то только по совместительству. В любом случае это я на него набрел, а не он меня нашел. Так что ему нет до меня никакого дела. Хотя не исключено, что он и Лок знали друг друга.