за исключением взгляда Элая, через который он подавал Никки таинственные сигналы.

– Ну хватит, в самом деле!

– Я тебя смущаю? – спросил он, и голос его стал абсолютно другим. Исчезли в нем саркастичные нотки. Таким ласковым он стал, совершенно несвойственным дерзкому, бездушному Элаю.

– Да, смущаешь… – настороженно проговорила Никки.

– Тебя, оказывается, так легко смутить, Никки Дилэйн. А я и не знал.

– Элай, ну правда. Что происходит? Почему ты так смотришь?

– Так обычно смотрит мужчина, влюбленный в женщину.

– Да?.. Что ж, буду знать.

Она отвернулась. Улыбнулась чуть-чуть, прокрутив в уме их разговор, а после уже громко засмеялась. Если бы кто-то другой сказал такое ей, пусть даже случайный прохожий, она бы восприняла это всерьез, но Элай… Нет, Элай просто потешается.

– Ох, черт… – вырвалось у Никки. В желудке ее после такого количества выпитого запустились предсказуемые процессы, что могли привести к неминуемому оральному извержению.

– Что такое?

– Так обычно вздыхает женщина, которая нажралась в говнище…

Снова раздался ее смех. И Элай подыграл ей, желая при этом разрыдаться. Да, он хотел разрыдаться как мальчишка, так обидно ему стало. Опять она не верит, опять смеется! Очередная попытка провалена…

* * *

Немного придя в себя, Никки оставила Элая и отправилась разыскивать Героеву. Куда подевался этот цыганский чудик? Никки заглянула во все закоулки лечебницы. «Чудик» все это время находился в единственной, чудом сохранившейся палате. Пламя по неизвестной причине обошло это помещение стороной, и оно осталось в своем первозданном виде – стены под краской цвета вялого абрикоса, потолок грязно-белый, окна с целыми стеклами, даже шкафчик для медикаментов остался.

Искра сидела на подоконнике, погруженная в скверные мысли. Думала она о Диане и Джерабе, о безосновательном обвинении, публичном осуждении. В чем ее вина, она так и не смогла понять. Снова зрела в ней обширная ненависть ко всем представителям рода человеческого. Необходимо было найти способ, чтобы избавиться от нее и вновь испытать ту самую необычайную легкость.

– Прячешься? – спросила Никки.

– …Мне не нравится здесь.

– Почему? А-а, подожди. Я знаю. Это место напоминает тебе ту психушку, в которой ты была?

– Я была в интернате…

– Да насрать мне, где ты была. Ты псих! В любом месте ты псих! – Никки притащила с собой недавно начатую скляночку «Хеннесси». Глотнула. Поперхнулась. Скрючилась от новых позывов тошноты.

– Очевидно, алкогольная интоксикация достигла своего предела. Тебе пора остановиться, Никки.

– А тебе пора заткнуться, Искра. Я буду пить столько, сколько влезет. А влезет в меня целая канистра! – Никки сделала еще один большой глоток. – Ты знаешь, почему я пью? Потому что я совсем одна! И эта горькая водичка помогает мне забыть об этом.

– Ты не одна. Я здесь с тобой и все эти люди, что откликнулись на твое приглашение.

– Людей полно, а я все равно одна. Нет здесь тех, кого я действительно хотела бы видеть. Да на что я могу рассчитывать? Сама, вон, даже Диану не поздравила. Хотя что мне мешало это сделать? Только из уважения к нашей долгой дружбе надо было поздравить ее! А я же гордая! Сука я неблагодарная!..

Искра обрадовалась тому, что Никки первая заговорила о Диане. Можно поддержать тему и заодно получить ответы на все вопросы. «Про Элеттру она столько всего полезного рассказала. Теперь мне нужно знать все про Брандт. Тем более они дружили много лет. Никки наверняка все ее тайны знает!» Наконец-то наступил подходящий момент, Никки напилась вусмерть, соврать никак не сможет, даже если сильно захочет.

– Как ты думаешь, почему именно мистер Эверетт заступился за Диану? – начала издалека Искра. Она готовилась забросать Никки множеством по-настоящему волнующих ее вопросов, а этот был так, для разминки. Но Никки тут же, не задумываясь, скинула сверхмощную бомбу:

– Потому что Диане очень повезло – она встретила человека, который полюбил ее и готов теперь ради нее на все!

– Ты сказала «полюбил»? Мистер Эверетт, наш учитель, любит Диану? – Разумеется, полученные сведения превзошли все ожидания Героевой. Она, проведя столько времени в «Греджерс», в этом благолепном змеюшнике, многому научилась, многое уяснила. Знаменитая школа, рассадник подлости и заговоров, взлелеяла новое коварное дитя. Искра мгновенно придумала, каким образом ей получить выгоду от этой шокирующей информации.

– …Искра, прошу, никому об этом ни слова, ясно? Только вякни – выпущу твои кишки и намотаю на кулак!

«Хорошо, не вякну. По-другому сообщу об этом!» Искра незаметно вытащила свой телефон из сумочки, включила диктофон, спрыгнула с подоконника, пошла к Никки, при этом ненадолго задержалась у шкафчика, чтобы положить на его верхушку свой подслушивающий гаджет. Никки в этот очень важный и рисковый для Искры миг зажмурилась, так как выпила за секунду до этого еще немного крепкого пойла.

– А это что, тайна?

– Нет, что ты! – ответила Никки в своем привычном ироническом стиле. А потом ее понесло. Она уже ничего не соображала – что говорит, кому говорит. Ей, как и всякому напившемуся вдрызг человеку, просто хотелось много и долго говорить и чтобы ее, конечно же, внимательно слушали. – Учитель встречается со своей ученицей! Подумаешь? Ерунда какая! Но это только звучит так остро, на самом же деле у них все без пошлостей, пойми. Я бы даже сказала, у них все поэтично складывается. Она такая статная, благородная. Он – просто идеал, напичкан всеми совершенствами главных героев типичных женских романчиков. Только мне, Калли и Джел было известно об их романе. Если бы Джераб узнал, что Диана нам доверилась, то он бы грохнул ее. Ну, шучу, конечно. Не грохнул, но точно не был бы в восторге от этого. Я завидовала Диане. Как ей можно не завидовать? Это же Диана Брандт! Всегда такая… такая ослепительно-красивая, сильная, правильная. Всегда все делает по совести. Ой, нет. Вот вру сейчас тебе, жопа ты доверчивая. Несколько раз ей все-таки пришлось пойти против совести. Ради меня! Например, в прошлом семестре я приперлась в школу пьяная, нахамила мисс Торн. Голди меня за это совершенно точно грохнула бы, если б не Диана. Она подставила Алессу, оклеветала ее по-страшному. От той все отвернулись, в том числе и Джераб. Он поверил Диане. Как ей можно не верить? Диана такую подлость совершила, чтоб спасти меня. И чем я ей отплатила?!

– Никки, вот ты где!

Дилэйн обернулась.

– Ты правда здесь или я сошла с ума?.. – спросила она, расплакавшись.

– Я здесь… – сказала Калли. – С днем рождения!

Хеннесси выпал из рук именинницы, разбился, омыл своими красно-коричневыми брызгами пол и стены.

– Калли!!! Моя Калли пришла!!! – Никки тут же ринулась к подруге. Упала. Встала. Побежала, стукнулась об нее всем своим проспиртованным телом,