достигла уже мыслимого предела. Вскоре он понял, почему так произошло. Диана, из-за всех предшествующих тяжких испытаний в школе, стала слабой, уязвимой, можно даже сказать – обыкновенной, оттого Джераб и полюбил ее больше. Сила ее чаровала мистера Эверетта, но в той же степени и пугала. Эта сила отделяла Диану от людей, больше роднила ее с Божественным. Потому она казалась Джерабу недосягаемой, точно кружащий над головой прекрасный лебедь. Джераб был недостоин ее. Теперь же, глядя на эту несчастную, одинокую девушку с расцарапанным лицом и робким взглядом, невозможно представить, что когда-то ей была присуща та непостижимая сила, что возвеличивала ее и одновременно отталкивала от нее всех земных существ. Диана была богиней, которой можно лишь восхищаться и пламенеть при виде ее, а теперь она стала человеком, обычной женщиной, которую можно просто любить. Когда-то Диана повелевала Джерабом, а сейчас все на-оборот. Она – подстреленный лебедь в его руках. Диана нуждается в нем, сама тянется к нему в лихорадочном предвкушении заботы и защиты. Божество теперь доступно убогому человечку. Джераб так счастлив был, что Диана наконец-то стала ближе, это только укрепило его мужское тщеславие. Счастье вытеснило мысли об Алессе, вообще обо всем. Он расслабился, забылся, снова стал жить только одной Дианой. И, естественно, все это привело к непоправимым последствиям.

– Мистер Эверетт! – позвала его Голди. – Как же вы огорчили меня!

– Простите? Что я сделал? – со смехом спросил Джераб, еще не понимая, что миссис Маркс настроена чрезвычайно серьезно.

– Вы отказались от новой должности, предложили свое место мисс Торн и даже не удосужились оповестить об этом меня! Почему вы передумали? Обижаетесь на меня за что-то?

Джераб ответил после секундного замешательства:

– Да что вы, миссис Маркс! Я не… Подождите. Я предложил свое место мисс Торн?

– Да, она мне так сказала.

– Алесса?! – тоном нескрываемого удивления спросил Джераб.

– Вы так растеряны, будто слышите об этом впервые. Поразительно! – возмущенно проговорила директриса. – Позвольте осведомиться, вы пытаетесь уличить меня во лжи?! Джераб, ваше поведение оскорбительно и недопустимо. Я не из тех, кто любит навязываться. Если вас не заинтересовало мое предложение, то вы могли бы прямо сказать! К чему же притворствовать?! И передавать все ваши решения и пожелания через Алессу?! Это весьма безответственно, скажу я вам! Я была о вас совершенно другого мнения. Нет, вы не просто огорчили… вы разочаровали меня!

– Миссис Маркс…

– Увы, больше не могу растрачивать на вас свое драгоценное время. Спешу!

Джераб не понял ровным счетом ничего. Несколько минут он провел в состоянии полного отупения, а потом помчался к Алессе.

– Ненавижу, когда ко мне вламываются без стука! – вознегодовала Торн.

– А я ненавижу, когда кто-то проворачивает грязные делишки за моей спиной! Что ты наговорила Голди?!

– Наговорила… Ну и словечко! Я просто ввела ее в курс дела. По-моему, я заслуживаю продвижения, как никто другой. Ты еще не готов к такой ответственной роли в этом заведении. Ну что ты так смотришь? Прежде чем истерить, мой милый недосупруг, выслушай меня. Я объясню тебе, почему так поступила. Садись. – Алесса указала на кровать. Джераб хоть и трясся от гнева, но все-таки послушался хозяйку комнаты. – Небольшая предыстория. Моя мама без ума от Уильямса. И вот в минувшую субботу, в Гретнессбери, состоялась премьера «Стеклянного зверинца». Я, как тебе уже известно, терпеть не могу театральные зрелища, а мама их просто обожает. Поэтому я купила ей билет в подарок. Ты же тоже был в субботу в Гретнессбери. Не встретил ее?

– Нет… не довелось. – Джераб враз сделался бледен. Он догадывался, к чему ведет Алесса.

– А она все же увидела тебя. Ты сидел впереди. Только ты был увлечен вовсе не спектаклем, а девушкой, в сторону которой постоянно смотрел. Мама сказала, что эта девушка была очень красивой… Такой красивой, что если бы она поднялась на сцену, стояла бы, глядела на зрителей и больше ничего не делала, то весь зал стоя аплодировал бы ей, восторгаясь ее красотой! – Лицо Алессы больше походило на маску, страшную маску с лихорадочным блеском, огромными зрачками, напряженными скулами и оскаленными зубами. С таким выражением она говорила все это. – Думаю, имя этой девушки произносить нет смысла.

У Джераба заболело сердце. Тревожный стук этого измученного органа отражался в каждом участке парализованного страхом тела.

– Ну что? Хочешь сказать, что это совпадение?

– Так и есть, Алесса, – севшим голосом промолвил он.

– Ты каждые выходные пропадаешь в Гретнессбери. Я все изумлялась: какой молодец! К искусству тянется! Теперь понятно, к чему ты на самом деле тянулся!

– Алесса, это вздор! Все, что ты говоришь, – вздор! Ревность начисто лишила тебя рассудка!

Как бы Джераб ни защищался, Алесса была непреклонна. Он все это время обманывал ее, сбегал от нее, виделся с этой малолетней потаскушкой, а потом возвращался, такой весь счастливый, удовлетворенный! Да и еще мать, ее родная мать признала божественную красоту Дианы и этим как бы оправдала предательство Джераба.

– …Сил моих больше нет, – вырвалось у Алессы.

Она теперь выглядела беспомощной, угнетенной. Джераб разрывался между чувством ненависти и жалости к ней. Сколько всего она перепробовала, чтобы быть с ним… и все впустую. На мгновение Джераб представил себя на ее месте. Если бы он вот так добивался расположения Дианы, а та не отвечала ему взаимностью. Конечно, ему было бы так же больно, как и Алессе. А, может, и больнее…

– Скажи… разве то, что происходит между нами – это нормально? Разве мы можем быть счастливы вместе? Мы уже едва терпим друг друга, – изрек Джераб зловеще-мягким голосом, бесчувственно глядя на нее.

– Это ты терпишь меня, а я тебя люблю.

– Да не любовь это! Это черт знает что!

Алесса посмотрела на него горящим взглядом и сказала:

– Переспи ты с ней наконец. Господи, Джераб, ведь ясно, что тебя так влечет! Ее молодое и красивое тело! Ну трахни Диану и забудь ее! Могу чем хочешь поклясться – я никому не расскажу!

– Что ты несешь, дура?! Ты же сама себя унижаешь сейчас!

– Я не позволю тебе быть без меня.

– Что?!

– Я не позволю! – повторила Алесса.

Они были во власти безумия. Только Джераб обезумел от ярости к ней, а Алесса от фанатичной любви к нему.

– Если останешься со мной, то у тебя все будет: работа мечты, признание, деньги. Но если… – Алесса вдруг замерла. Какая-то мысль в эту секунду ворвалась в ее нездоровую голову и тут же подчинила себе: – А что будет, если Диана потеряет свою красоту? Ну вот представь такую ситуацию: в темном-темном переулке Диана случайно сталкивается с кем-то, и этот случайный незнакомец