Не лучше ли сохранить все в тайне? Я ничего не исправлю этой гнусной правдой, сделаю ему еще больнее. Да и потом… может, он тоже нашел кого-нибудь себе в Рэкки? Откуда я знаю? Мы столько не виделись…

– Ну, молодчина ты, Калантия Лаффэрти. Сама обосралась, а виноватым несчастного паренька хочешь сделать. Я бы тоже скорее на кого-нибудь свою вину скинула, чтобы обелиться. Мы, предатели, одинаково мыслим. Каково же тебе в моей шкуре, душенька? Мерзко, да? А ты раньше была борцом за справедливость, хочу тебе напомнить. Ведь ты же всегда велеречиво учила меня жизни, морали, попрекала за всякие оплошности. Как там говорится: в чужом глазу соринку видим, а в своем бревна не замечаем? Так у тебя, Калли, не бревно, а целый, сука, сосновый лес!

Невыносимо было это слушать. Уже и алкоголь не помогал. Уйти, может быть? Нет, плохая идея. У них только-только наладились отношения, они еще не окрепли. Все развалится как карточный домик, если Калли уйдет прямо сейчас, оставив Никки в растрепанных чувствах. И тут Калли вспомнила новость, с которой явилась в «Бриарей». Она намеревалась еще в самом начале встречи ею поделиться, использовать весть в качестве презента, но Никки отвлекла ее другими темами.

– А ты знаешь, что Арджи и Элеттра расстались?

– Брешешь…

– Я виделась намедни с Эл. Она мне все рассказала.

Никки едва не задохнулась от счастья.

– Эй, ты чего зависла? – спросил Элай. Он подошел к Никки как раз в тот момент, когда та, услышав новость от Калли, замерла в безмерном изумлении с вытаращенными глазами и отвисшей челюстью.

– …Арджи и Элеттра больше не вместе, – после долгой паузы ответила она. На удивление, голос ее был трезвым, очень серьезным. – Элай, представляешь?.. Арджи наконец-то свободен!

– Какая радость, – пробурчал Арлиц. Он помрачнел в одно мгновение, направил на Никки уничтожающий взгляд.

– Ой, сударь, не нервничайте так, а то пися стоять не будет. Стресс – главный враг потенции! – добродушно огрызнулась Никки, затем крикнула всем, кто находился поблизости: – Народ, внимание! Живо наполните свои бокалы и выпейте за меня, за мое здоровье, за прекрасное будущее и… – Никки окинула искрящимися счастьем глазами толпу, – за любовь! Выпьем за мою любовь! До дна, пожалуйста!

Элаю хотелось убить ее. Чтобы она больше не любила этого проклятого Арджи Смита, чтобы не говорила о нем, не радовалась и не страдала из-за него! Вот так он был зол, и, как это ни прискорбно, так сильно он был влюблен в нее. И себя бы он убил с удовольствием. Быть может, встретятся они потом, переродившись, и наконец-то полюбят друг друга. Но в этой жизни им не суждено стать парой, ведь здесь Никки целиком и полностью принадлежит Арджи Смиту!

Боже, да он плачет… Холодная мужская душа исторгла слезы. Элай перевел взгляд с окрыленной Никки в сторону. Рыжеволосое порождение ада глядело на него в ответ. «Нет… в первую очередь надо убить ее. Пока она дышит, не видать мне счастья. Ни в одной из отведенных мне жизни».

Рэмисента тем временем позвала его рукой, махнув в сторону ближайшего свободного помещения.

* * *

– Наверное, интересно, как я нашла тебя? – спросила Рэми.

Элай ничего не ответил. Сел на пол, прислонившись спиной к шкафчику, опустил гудящую голову на прижатые к груди колени.

– Вся лента Никки пестрит фотками из «Бриарей», – поспешила объяснить Рэми. – Отдельный пост она посвятила тебе. Вернее, твоему подарку. Я-то думала, что ты пишешь автопортрет. А ты, оказывается, все это время трудился, чтоб Никки порадовать. Очень мило…

– Рэми, ты зачем пришла?

– Мне нужно видео. Теперь моя очередь «поздравлять» Дилэйн. Я так долго этого ждала!

– Какое видео?

– Не прикидывайся идиотом! Скинь мне его и разойдемся.

Элай нарочно долго молчал, перед тем как сказать:

– Его больше нет. Я удалил.

– Смешная шутка, братец.

– Я не шучу.

Рэми подбежала к брату, взялась за его подбородок, посмотрела прямо в глаза, все еще мокрые от слез. Он не врал. Рэми почувствовала это, как всегда чувствовала все, что бушует в голове, душе и сердце Элая.

– Ты правда идиот… – прошептала она. Но потом все-таки не выдержала и сорвалась на крик: – Что ты наделал?! Что ты наделал?!! – Рэми склонилась над ним, взяла за грудки, встряхнула яростно. А Элай все смотрел на нее, преданно и нежно, воображал, что перед ним Никки. Только о ней он и думал. Рэми почувствовала и это. Какая огромная пропасть теперь между ними, когда-то такими родными и смертельно нужными друг другу. И пропасть эта ширится, пока у Элая растут чувства к Никки. Еще крепче вцепившись в брата, Рэми прошипела: – Думаешь, избавился от видео – и твоя совесть вновь чиста? Да как бы не так! Видео – это чепуха! Самое страшное ты с ней уже сделал! И тебе никак от этого не избавиться!

– Я знаю, – блаженно улыбаясь, ответил Элай. Он снова заплакал. – Но я не знаю, как мне с этим жить…

– После того что ты сделал с Каран, ты же смог дальше жить? Так что ж ты сейчас ноешь, тряпка?! – Наконец Рэми отпустила брата, отошла на пару шагов. Стала нервно почесывать руки, виски. Тело требовало в этот момент крови и боли. – А как же наш договор, Элай? Ты забыл про него?

– Мама знает про твое «увлечение». Ты больше не будешь уродовать себя. А мне только для этого и нужен был договор. Он теперь потерял силу.

– Гад! Какой же ты гад! – В очередной вспышке гнева заорала Рэмисента. – Я же ради тебя это сделала! Опозорилась на всю страну! Из-за тебя я теперь хожу к этой чертовой Сандре Крэнстон! Она промывает мне мозги каждые выходные, сучий ты потрох!

– Хорошо… Я рад, что тебе наконец-то помогут. А вот мне никто не поможет. Цинния… Никки… Я уничтожил этих девчонок ради тебя, сестрица. По-моему, мы квиты.

Рэми, потрясенная, переполненная отчаянием и гневом, не заметила даже, как брат ушел.

Элай, то ли в пьяном бреду, то ли на самом деле хотел убить ее, и ему это удалось. Сделав выбор в пользу Никки, он нанес сестре смертельный удар прямо в ядро ее человеческого естества. Рэми умерла мгновенно. Только истерзанное тело зачем-то еще дышало и неподвижно стояло посреди полупустой палаты.

Глава 39

Тайные свидания Джераба и Дианы в театре Гретнессбери стали для них не просто вожделенным отдыхом от проблем и многочисленных обязательств, а своеобразным священным ритуалом, возвращающим их к жизни. Джераб пришел к мысли, что он полюбил Диану еще сильнее, а ведь раньше ему казалось, его любовь