litbaza книги онлайнДетективыТайна трех государей - Дмитрий Миропольский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 125 126 127 128 129 130 131 132 133 ... 160
Перейти на страницу:

– Евреи не лучше, – машинально среагировал Салтаханов, пытаясь понять, к чему дед затеял этот разговор. – Мне тут пришлось немного в их истории покопаться. Там тоже чёрных мест хватает.

– У кого их нет? – невозмутимо сказал старик. – Но мы с евреями были добрыми соседями сотни лет, и многие чеченцы приняли еврейскую веру раньше ислама.

– Когда я воевал, – дед коснулся Звезды Героя на груди, – мы все жили, как братья. Ели из одного котелка, одной шинелью укрывались, песню одну пели. Нас всех немцы называли русскими, и это было не обидно. А кто наш народ в сорок четвёртом вышвырнул с родной земли? Русские из НКВД? Или грузин, который страной правил? Или свои же чеченцы, которые ему помогали людей, как скотину, в теплушки загонять? Или евреи?

– Бабушка этого Владимира наших детей в школе учила, пока в Казахстане жили, – сказал дед. – Она их любила, как родных, а они её. Все знали, что она еврейка, а наши – чеченцы. Но никому это не мешало, всем было плохо, и все друг другу помогали. А как стали жить лучше… Э-э, да что говорить!

Старик замолчал, и Салтаханов воспользовался паузой.

– Зачем ты приехал, деда? – спросил он.

– Вот у тебя тут волки повсюду, – дед как будто не расслышал вопроса. – Волк – правильный зверь. Не боится пойти против того, кто сильнее. Настоящий нохчи – как волк. Он или побеждает благодаря храбрости и ловкости, или умирает молча. Важно не то, что на картинках, а то, что у тебя внутри. Мой отец говорил: в каждом из нас борются волк добра и волк зла. Побеждает тот, которого ты кормишь. Ты знаешь, какого волка должен кормить настоящий нохчи.

Старик вспомнил о еде, и Салтаханову пришлось отвезти его в ресторан. По счастью, «лендровер» Одинцова был припаркован прямо у дверей бюро Интерпола. Салтаханову не хотелось разгуливать по улице в компании деревенского дедушки: хватило красноречивого взгляда, которым их проводил дежурный на выходе. Салтаханов отъехал подальше от привычных мест и остановился у придорожной харчевни.

Из баранины в меню нашёлся только люля-кебаб. Пока на кухне готовили мясо, дед пил чай с сахаром вприкуску и говорил – не спеша, но и не делая пауз.

– У нохчи один Всевышний, как и у праотца Ноя. Это у нас в крови. Мы носим папахи в память о том, что получили слово Всевышнего напрямую от пророка Мохаммеда, саляллаху алейхи вэссаллям. А евреи получили слово Всевышнего на скрижалях. Мне Владимир сказал, чем ты занимаешься, чем он занимается… С уважением о тебе говорил, мне приятно было. Только вы с ним сейчас как две зверушки. Когда собака ишака мясом угощает, а он её сеном – оба голодными остаются. Голодная собака кусает ишака. Голодный ишак лягает собаку. И когда один сытый, а другой голодный – тоже плохо. Так нельзя. Вы одно дело делаете.

Салтаханов продолжал удивляться. Выходит, Владимир сгонял в Чечню, разыскал там его деда – и выложил незнакомому старику тайну поисков Ковчега?! Зачем?

– На скрижалях написаны законы Всевышнего, – говорил дед. – Это законы совести. Если у тебя есть деньги – тебя можно ограбить. А совесть кто отнимет? Раньше люди границы зла лучше понимали. Кто не имел совести, тот власть охранял. Кто имел совесть, тот подальше от власти держался и жил трудно, но достойно. После Сталина знали, что столько зла уже не будет. А потом советская власть рухнула. Тогда охранники стали обломки продавать. До сих пор продают, и всё по закону. Потому что законы такие, их люди без совести придумали.

Салтаханову казалось, что дед разговаривает сам с собой, а он как будто подслушивает…

– Сказал пророк, саляллаху алейхи вэссаллям: когда вашими правителями станут самые нечестивые из вас, когда вашими богатыми станут самые скупые из вас, а ваши дела перейдут к вашим женщинам, – тогда вам лучше быть в земле, чем на земле. Ты мне скажешь, что евреи переврали законы Всевышнего. Я тебе скажу – да, переврали. И за это страдают столько лет. А что делают многие наши? Кричат на весь мир: «Мы подручные Всевышнего, и поэтому убьём всех, кто живёт не по-нашему». Разве они мусульмане? Шакалы они.

– Правых нет, одни виноватые, – Салтаханов нервно усмехнулся. – Деда, зачем ты мне это говоришь?

Старик поднял растопыренную пятерню.

– Пальцы видишь? Они разные, но всё равно они – пальцы. На одной руке растут. Как этот палец может быть хорошим, а этот – плохим? Если кто-то говорит, что только его вера истинная, а остальные нет, – значит, у него нет веры. Потому что истинно только слово Всевышнего, но его невозможно высказать. Люди пытаются переводить это слово на свой язык. У тебя свой перевод, у Владимира свой. Если ты это понимаешь – у тебя есть вера. Тогда ты – нохчи.

– Палец без руки – просто отрубленный палец, – говорил дед. – Сгниёт, и никто не заметит. У человека должно быть две руки и десять пальцев. Тогда он подобен Всевышнему.

– Деда, – взмолился Салтаханов, – чего ты от меня хочешь?

– Хочу, чтобы ты меня услышал и заглянул в себя. Корабль не тонет, когда оказывается в воде. Корабль тонет, когда вода оказывается в нём. То, что внутри, важнее того, что снаружи.

Официантка принесла люля-кебаб. Дед подождал, пока она уйдёт, и сказал, глядя в тарелку:

– Мой внук может помочь найти Ковчег Завета. Мой внук может помешать найти Ковчег Завета. Мой внук спрашивает: что ему делать?

Старик поднял глаза на Салтаханова.

– Сейчас тебе с Владимиром по пути. Потом – нет. Ковчег спрятали, чтобы он не достался таким, которые считают себя единственным пальцем, забывая о руке и о целом человеке. Его надо найти, но отдавать можно только человеку, а не пальцу. Как это сделать, я не знаю.

Дед замолчал и принялся за еду. Салтаханов ковырял вилкой в тарелке и нервничал – не только из-за дедовского монолога. Ему надо было слушать, о чём говорит троица, и разбираться в новых открытиях, а завтра ни свет ни заря быть у Псурцева.

– Хватит смотреть на часы, – сказал дед. – Звони Владимиру, пусть меня обратно домой отправляет… И не возражай. Он привёз, он и увезёт, мы с ним договорились. Что я хотел сказать, я сказал. У тебя своя голова и своя жизнь. Смотри в себя. Сам думай, как быть, и помни, что такое нохчалла. А я уже решу – пускать тебя домой или не пускать… Звони, звони Владимиру!

Он отодвинул тарелку.

– Не ходи сюда больше. Этот баран – мой ровесник.

92. Невидимая красная нить

– Тот, в ком нет Хаоса, никогда не родит новую звезду! – кашлянув для солидности, провозгласил Мунин, когда троица заняла места в кабинете Книжника.

Одинцов с Евой удивлённо переглянулись: к такому патетичному вступлению они готовы не были. Мунин же, которому предстояло докладывать, по-видимому, задумал с первых слов произвести впечатление на Книжника.

– Ницше для начала разговора – это неплохо, – сказал старик, с трудом сдержав улыбку. – Чувствуется настрой. Что ж, давайте посмотрим, какие звёзды породил ваш Хаос.

1 ... 125 126 127 128 129 130 131 132 133 ... 160
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?