к себе приблизиться. Тварь же металась за ними как кошка за юркими мухами, бешено размахивая щупальцами.

«Всё-таки призвали пожирателя…», — выдохнул Мадар, чертыхнувшись.

«Какие наши шансы?» — спросил принц.

«Если не помогут мирайя, они будут присылать тварей, пока мы все не ляжем».

Акрас провел руками по волосам. Поддаваться панике рано, битва еще не окончена. Дальше дело за Олегом, если глупый микроб не напортачит в очередной раз.

* * *

После погружения Олег осмотрелся. Лес как лес, снег как снег. Ничего необычного. Куда ему идти, и как выбраться из этого пространства он себе не представлял. Из одежды на нём почему-то оказалась дурацкая пижама со слониками…

И просто стоя на месте, он все равно ничем себе не поможет, поэтому Олег решил пройти вперед. Если это испытание, то он обязательно должен наткнуться на какую-нибудь подсказку.

Лес не кончался, а снег продолжал валить, скрывая следы Олега. В какой-то момент ему показалось, что он ходил кругами, пока краем уха не услышал чей-то плач. Не раздумывая об источнике звука, Олег побежал на голос и замер на месте, когда увидел четерыхкрылую женщину в белом, лицо которой скрывала полупрозрачная вуаль, и стоящего перед ней на коленях рыдающего мужчину.

— Искрос, — опознал мальчик предыдущего наследника благодаря картинам в зале совещаний грозовых детей.

Пока Искрос надрывался от рыданий, крылатая женщина заговорила:

— Я показала тебе то, чего никогда не показывала никому другому.

— Зачем? Я не хотел этого знать! — не поднимал головы верон.

— Затем, чтобы ты сделал выбор. Это трудный выбор, жестокий, но его надо сделать.

— Ты принуждаешь меня… ты что-то мне не рассказала. Какое-то видение скрыла.

— В этот раз я ничего не скрывала. Я показала тебе всё то, что видела сама, каждый твой шаг и каждое последствие твоего выбора.

— Но почему я должен пожертвовать своей семьей, чтобы моя раса выжила? — закричал в отчаянии Искрос. — Разве нет другого выхода?

— Знаешь, сколько я раз задавала себе этот вопрос? Я не бесчувственный монстр, которым меня все считают. У меня тоже болит душа, когда приходит время выбора.

— Я не хочу за него платить такую высокую цену! Я могу ей рассказать! Она поймет!

— И ты погубишь тот мизерный шанс, что у вас есть, — жестоко ответила крылатая. — Я не раз прокляла свой дар за то, что я не могу открыто говорить о том, что вижу, потому что я знаю последствия каждого моего выбора. И ты видел, что будет, если ты расскажешь. Я ни к чему тебя не принуждаю, я дала тебе возможность выбора. Ты считаешь его жестоким? А каково быть мной⁈

— Это же ты показала Дунгрогу? — горько спросил Искрос.

— Я ему ничего не показывала, — с горьким вздохом отвечала она, — он сам увидел. Наш дар — проклятие, юный наследник. И Дунгрог свой выбор сделал, и он был более жесток, чем твой.

— Когда же твоя расплата придет? — зло спросил верон. — Или ты должна только других на алтарь жертвы класть?

— Скорее, чем ты думаешь. Придет день и старую ясновидящую, которую ты так ненавидишь, обезглавят, потому что она нарушила правила и открыто рассказала одному глупому верону, что его ждет.

— Мне? — опешил Искрос.

— Да. А ты думал, только ты здесь должен заплатить?

— И оно того стоит?

— Стоит, — она развернулась в сторону Олега, казалось, взглянула прямо на него. — Я прожила долго и уступаю место молодой. Готов ли ты сделать то же самое?

Крылатая отошла от верона и приблизился вплотную к Олегу. Сомнений в том, что она смотрела прямо на него не осталось. Непонятно каким образом древняя ясновидящая видела его. В какой-то момент она облегченно вздохнула, а позади неё раздался звериный крик Искроса.

Фигуры растаяли дымкой…

— Он совершил ошибку! Я не тот, кто вам нужен! — закричал Олег. — Есть другие! Они лучше справятся, чем я!

Из снежинок возникло другое видение: Генлий ходил с ухмылкой среди многочисленных трупов мутантов, имевших смутную схожесть с веронами. Долол остановился, зависнув над трупом красивого изящного чёрноглазого верона с торчащим мечом из груди.

— Они все сдохли! И ты дохлее дохлого! Гори в бездне, ублюдок! — расхохотался Генлий. — Конец твоего правления, мразь! Ты думал, что раз я твой сын, то не найду способ прикончить тебя⁈ — он с каким-то садистским удовольствием пнул бездыханное тело. — Гори-гори в бездне, ублюдок! — продолжал пинать труп. — Это тебе за Алираю! За Гера и Дания! За всех, когда ты убил проклятый ублюдок!

— Отец, что-то не так с Искросом, — позвал его еще один долол в окровавленной одежде.

Генлий позабыл о трупе, поднял с пола раненного Искроса и усадил его на трон. С каким-то фанатизмом он надел на брата корону, но она упала, так как наследник не смог удержать голову ровно.

— Что ты наделал⁈ — заорал Генлий, осознавая, что происходило с братом. — Зачем?!! Кому ты, сволочь, передал дар?!!

Искрос с полубезумной улыбкой сжал руку долола.

— Это уже неважно. Обещай мне… что будешь заботиться об Инаране…

— Ты не сдохнешь!!! Я убил отца не для того, чтобы ты сдох!!!

— Он… тебе расскажет…

— О ком ты?!!

Магия в глазах наследника затухала по мере того, как из него утекала жизнь.

— Не смей сдыхать!!! — заорал Генлий, силой удерживая Искроса в сознании. — Слышишь меня?!! Ты свободен от его влияния!!! Теперь ты можешь освободить её!!!

— Он… сможет рассеять тьму… — Искрос закрыл глаза. — Он будет… сильнее меня…

Генлий завыл и обнял обмякшее тело брата. Только общими усилиями сыновья смогли оторвать горюющего долола от наследника и увести до того как его обнаружили на месте преступления.

— Я не смогу… — отрицательно покачал головой Олег, глядя, как таяло очередное видение. — Почему я?

Ему никто не ответил, и он продолжил ходить кругами. В лесу не было никого: ни живого, ни мертвого и никаких звуков.

— А на мои вопросы, когда ответят? — беспомощно оглядываясь, спросил Олег пространство. — Где Воскрешенная? У меня нет времени смотреть видения! Мне нужна помощь!

После его слов перед ним сложилась извилистая дорожка из синего огня.

— Будем надеяться, что это приглашение, — поежился Олег.

Дорога привела его к болоту с единственной белой точкой среди незамерзающей чёрной жижи.

— Где-то я уже это видел…

В трясину медленно затягивало мальчика примерно пяти лет. Он не барахтался и казался мертвым безжизненным. По натуре Олег не мог просто стоять и смотреть, как ребёнок тонет. По этой причине он не прошел мимо, когда избивали Федю, не оставил брата, не отвернулся от беды учительской семьи. И сейчас Олег мог помочь.

— Вы же знаете, что я не смогу остаться в стороне, — угрюмо выдохнул он.