хотят вмешиваться в конфликт. Он заявил: «Правительство США стремится быть весьма сдержанным в своих комментариях в связи с событиями в Чехословакии. Мы определенно не хотим быть как-то замешаны или вовлечены в эти события. Поэтому мы особенно удивлены тем обстоятельством, что Советский Союз пытается втянуть нас в эти события... США с самого начала не были намерены вмешиваться в дела Чехословакии. Это дело прежде всего самих чехов. Кроме того, это дело чехов и других стран Варшавского Договора». В свою очередь американцы добивались встречи на высшем уровне по проблемам разоружения92.

Политическому руководству СССР стало ясно: реализация «крайних мер» не приведет к активному противодействию со стороны США.

Согласно решениям Политбюро от 19 и 22 июля, началась спешная проработка этих «крайних мер». В стадии практической разработки оказались два направления. Первое предполагало необходимость ввода войск Варшавского Договора в Чехословакию и смену политического руководства. 20 июля была подготовлена первая, а 26 июля — вторая редакция Декларации Политбюро ЦК КПЧ и Революционного правительства ЧССР о внутренней и внешней политике, Обращения к гражданам Чехословакии, к Чехословацкой армии93

Эти документы находились в прямой связи с проектом другого — заявления ЦК КПСС «К советскому народу». В нем утверждалось, что социалистическая Чехословакия оказалась на пороге смертельной опасности и, «сознавая всю глубину опасности, нависшей над страной, лучшие представители чехословацких коммунистов, члены Президиума ЦК партии, представители партийных организаций на местах образовали Президиум ЦК Коммунистической партии Чехословакии и Революционного правительства ЧССР, принявшего на себя всю полноту ответственности за руководство делами Чехословацкого государства. ...В этих условиях Советское правительство приняло единственно необходимое решение и дало приказ частям Советской Армии оказать помощь Революционному правительству Чехословакии. ...Такие же решения приняли правительства Польской Народной Республики, Венгерской Народной Республики, Народной Республики Болгарии, которые вместе с нами выполняют свой интернациональный долг»94

26-27 июля на заседании Политбюро ЦК КПСС были полностью подготовлены документы для вторжения — заявление «К советскому народу», Декларации Политбюро КПЧ и Революционного правительства ЧССР и Обращения к гражданам ЧССР и Чехословацкой армии.

Однако сохранялся и второй путь — продолжение переговоров с руководством ЧССР, путь политических решений. Шла интенсивная подготовка к встрече с Президиумом ЦК КПЧ.

22 июля 1968 г. решением Политбюро оба этих направления закреплялись формально. Советскому послу в Праге было дано указание передать согласие с чехословацким предложением о встрече Политбюро ЦК КПСС и Президиума ЦК КПЧ и предложено провести эту встречу в Чиерне-над-Тисой. Одновременно другим пунктом — «К положению в Чехословакии» — было записано: «Утвердить предложения, изложенные... А. А. Гречко. Разрешить т. Гречко принимать меры, вытекающие из предложений по срокам, в соответствии с обменом мнениями на заседании Политбюро».

Окончательно позиция советского руководства, предусматривавшая возможность развития ситуации по двум вариантам — по пути политических решений и по пути применения «крайних мер», была утверждена Политбюро ЦК КПСС 26- 27 июля 1968 г.

При обсуждении позиции ЦК КПСС на будущей встрече в Чиерне-над-Тисой разгорелась примечательная дискуссия. Тон ее был задан П. Е. Шелестом. «Мне кажется,— говорил первый секретарь ЦК Компартии Украины,— что некоторые вопросы не надо поднимать: субъективизм, культ личности и т. д. Зачем их вытаскивать, зачем им давать возможность уцепиться?..» Ему вторил Н. В. Подгорный: «Я думаю, что в таком плане, в таком виде, как представлен материал, он не подходит. Этот материал для другого мероприятия... Надо сказать о главных вопросах: над чем работает партия в области промышленности, сельского хозяйства, культуры и т. д. ...Надо обязательно сказать, над чем работает наша партия после XXIII съезда КПСС, какие мы имеем успехи, что мы не такие слабаки, не такая уж деревня, не консерваторы»95 Критиковался не только подготовленный проект — критиковались люди, его создавшие, в данном случае секретарь ЦК КПСС К. Ф. Катушев и заведующий отделом ЦК К. В. Русаков, отвечавшие за работу с социалистическими странами. Вырабатывалась позиция Политбюро в области идеологии, исключавшая возможность исследовать недостатки в истории советского общества. •

В борьбе с инакомыслием в Чехословакии укреплялось официальное единомыслие в СССР.

Встрече в Чиерне-над-Тисой придавалось особое значение. Был подготовлен многостраничный доклад-обвинение Брежнева, другие участники переговоров получили памятку для конфиденциальных бесед. В ней были сжато сформулированы основные требования: запрещение деятельности всех политических организаций, партий и клубов, выступающих против социализма; обеспечение контроля партии за средствами массовой информации; восстановление руководящей роли компартии в чехословацком обществе; отставка Кригеля, Шпачека, Цисаржа, Славика, Шика, Павела, Прхлика96. В Памятке для делегации КПСС на совещании братских партий содержалось требование к чехословацкой стороне: «Только проведение этих мероприятий не на словах, а на деле позволит нам — социалистическим странам — не прибегать к крайним мерам. В противоположном случае, и мы говорим вам со всей прямотой, у нас не остается другого выхода, как прибегнуть к крайним мерам». Эти требования носили откровенно ультимативный характер.

Первоначально рассчитывали, что переговоры в Чиерне-над-Тисой будут короткими — всего один день 29 июля. Уже на 30-31 июля была запланирована встреча в Москве руководителей КПСС, БКП, В СРП, СЕПГ и ПОРП. Планируемый провал переговоров открывал путь к «крайним мерам». Однако переговоры пошли не так, как ожидалось. 30 июля Политбюро дало указание послам посетить Ульбрихта, Гомулку, Кадара и Живкова и сообщить, что «во время переговоров между Политбюро ЦК КПСС и Президиумом КПЧ по нашему предложению достигнута договоренность обеих делегаций». Переговоры продолжились. Курс сторонников политических решений на этом этапе явно брал верх. Встреча лидеров компартий из Москвы была перенесена на 3 августа, и не в Москву, а в Братиславу.

В ходе переговоров возник компромисс. Угроза военного вмешательства отодвинулась. КПСС прекращала полемику с КПЧ. Это почти автоматически значило и ослабление конфликта с руководством других компартий, прежде всего с Венгерской, Польской и СЕПГ. Однако и чехословацкое руководство должно было заплатить за этот компромисс свою цену. Прежде всего, это гарантия управляемости партии, а следовательно, и страны с позиций «пролетарского интернационализма», сохранения места Чехословакии в Варшавском Договоре. Для этого следовало восстановить контроль над средствами массовой информации, и прежде всего над телевидением. Были даны обещания вывести из секретарей ЦК КПЧ Цисаржа, считавшегося руководителем так называемого пражского центра в партии97, исключить возможность того, что процесс подготовки XIV съезда окажется в руках «правых», вывести из-под контроля министра внутренних дел ЧССР Павела часть милиции путем разделения МВД на министерства охраны общественного порядка и госбезопасности.

Результатом этих переговоров стали краткое коммюнике и взаимные обязательства, принятые руководством двух компартий, носившие устный, недоговорный характер. На совещании в