– Да все вообще было бы иначе, если бы ты не стал меня искать! – Я отбросил всякую деликатность, мне хотелось лишь ударить в ответ побольнее. – Тебе ни к чему переодеваться в Янтарь. Я уже ухожу. – Я встал, но Шут продолжал сражаться с манжетой. – Как всегда, когда пытаешься делать что-то не глядя и поспешно, ничего хорошего у тебя не выходит. На твоем месте я бы в таком виде людям не показывался. Но ты, похоже, стремишься делать много такого, чего я бы делать не стал. Например, пытаться убить кого-то, ничего не зная о нем.

И вышел, хлопнув дверью. Сердце бешено колотилось, в моей душе боролись раскаяние и гнев. Что я наговорил ему! Но с другой стороны, все это правда, верно?

Я встал у фальшборта и стал смотреть на Делипай, внутренне кипя от злости. Свежий бриз не мог охладить мою ярость.

Там меня и нашел Брэшен.

– Прибыл Уинтроу. Спрашивает, не знаешь ли ты, когда прилетит Тинталья.

– Не знаю. А ты знаешь, когда мы отправимся в путь?

Его ответ прозвучал резким эхом моего:

– Не знаю. Уинтроу все приготовил к визиту драконицы. Он просит тебя, если это возможно, дать знать Тинталье, что загоны со скотом для нее находятся у пирса.

Во мне по-прежнему бурлил гнев, но я загнал его поглубже. Выпрямившись, я выбросил из головы слова Шута и свою злую насмешку над ним.

– Попытаюсь, но не могу обещать, что она меня услышит.

– О большем я и не прошу, – ответил он.

Я проводил его взглядом и стал смотреть поверх воды, не сосредоточивая взгляд ни на чем. И попытался дотянуться до драконицы.

Тинталья. Я на Делипае, на Пиратских островах. Жители города приготовили для тебя угощение – скот в загонах возле пирса. Они сочтут за честь, если ты его съешь.

Никакого ответа. В глубине души я надеялся, что Тинталья меня не найдет. Неизвестно, что ей нужно, но добром это явно не кончится.

* * *

На третий день ранним утром к нам подошла маленькая рыбачья плоскодонка, и Соркор и королева Этта попросили разрешения подняться на борт. С ними был Уинтроу, с красными от недосыпа глазами. Вид всех троих выдавал, что они провели долгую бессонную ночь. Их любезно приветствовали на борту, вручив кружки с горячим кофе. Соркор предусмотрительно захватил корзинку с закусками. К моему удивлению, Уинтроу попросил, чтобы мы с Янтарь присоединились к ним.

Этта на сей раз выглядела не так уж царственно. Ее шикарный жакет измялся за ночь, складки вокруг рта проступили резче в ярком утреннем свете, а волосы растрепались на ветру. Соркор имел предельно несчастный вид – прямо как у гончей, которую единственную из своры оставили на привязи, когда остальных спустили на зайца. Мы расселись вокруг стола, и Альтия налила всем кофе. Повисло молчание. Королева Этта поигрывала амулетом у себя на шее. Потом она выпрямилась и посмотрела прямо в глаза Альтии.

Когда королева заговорила, тон ее не допускал возражений.

– Парагон Совершенный Ладлак, принц Пиратских островов, отправится с вами в Клеррес. Знаю, вы не рады его присутствию на борту. Я сама не в восторге оттого, что он поедет. Однако выбора нет. В качестве платы я дам вам денег и восемь надежных матросов, умелых как в морском деле, так и в бою. Хотя буду молиться, чтобы последние навыки вам не пригодились.

Альтия взорвалась:

– Нет! Когда он впервые заявился, я отправила его восвояси, и ты полностью меня в этом поддержала! В результате наш корабль сделался не просто непослушным, а опасным. Совершенный с тех пор старается помешать нам в любом деле. А теперь ты просишь, чтобы я пустила Кеннитссона на борт?

Она умолкла, чтобы перевести дыхание, и Брэшен положил руку ей на запястье.

– Почему? – спокойно спросил он.

Королева пиратов свирепо посмотрела на него и поджала губы.

Уинтроу, кашлянув, ответил за нее:

– Потому что этого хотел бы его отец. По крайней мере, так это объяснили нам.

Этта перестала теребить амулет, положила руку на стол и перевела негодующий взгляд на Уинтроу.

Адмирал пояснил:

– Королева Этта носит талисман, вырезанный из диводрева по образу и подобию Кеннита. Сам Кеннит носил его на запястье, чтобы диводрево касалось кожи. Талисман впитал достаточно его сущности, чтобы пробудиться. И это – его совет.

Забыв о приличиях, я уставился на амулет на шее королевы. Я не удивился бы, если бы резное лицо заговорило, но оно осталось неподвижным.

Альтия, перегнувшись через стол, проговорила королеве в лицо:

– Ах, значит, Кеннит этого хочет? Тогда я тем более против!

– И все же вы возьмете моего сына, – заявила королева. – Ваша единственная надежда совладать со своим непокорным кораблем – дать ему то, что он хочет. Не подчинитесь мне – и вам придется плыть на неуправляемом корабле без достаточной команды. Весь Делипай уже видел, на что он способен и как легко его вывести из себя. Вам придется принять мое предложение. Или оставайтесь тут на якоре, на корабле, который с каждым днем становится все опаснее.

Альтия сжала свою кружку так, что я испугался, как бы посуда не треснула у нее в руке.

Брэшен ровным голосом проговорил:

– Нам с Альтией надо посоветоваться. Мы присоединимся к вам на палубе через минуту.

Он жестом предложил нам выйти, дождался, пока все встали и покинули каюту, и закрыл за нами дверь.

Соркор и Этта, стоя бок о бок, смотрели на Делипай. Уинтроу встал чуть в стороне от них, скрестив руки на груди. Все молчали.

Совершенный окликнул с бака:

– Ну что? Все улажено? Я получу сына Кеннита?

Никто ему не ответил.

Наконец капитаны вышли на палубу.

– По рукам, – сказал Брэшен. – Он плывет с нами, мы получаем деньги и восемь матросов.

Лицо Альтии оставалось бесстрастным как камень.

Брэшен продолжал:

– Но он поплывет как обычный палубный матрос и будет подчиняться нам наравне со всей командой.

Альтия так и не проронила ни слова, когда Брэшен протянул ладонь.

Этта что-то недовольно буркнула, но Соркор кивнул. А Уинтроу шагнул вперед и пожал Брэшену руку, скрепляя сделку, как это принято у торговцев.

– Я внесу это в договор, – сказал он, и Брэшен кивнул.

Янтарь прошептала:

– Это в обычае торговцев: заключать такие сделки, чтобы выиграли все. – И еще тише добавила: – Альтии это не по душе, но она понимает, что иначе мы никогда не выберемся из Делипая.

Пожав Брэшену руку, Уинтроу отступил.

– Мы немедленно приступим к погрузке. – Он возвысил голос: – Ты доволен, Совершенный? Ты победил. Твоя взяла. Кеннитссон отправится с тобой. Теперь ты разрешишь нам закончить разгрузку и подвезти провизию?