был необычайно опустевшим. Торговцы, лавочники и ремесленники покидали дома в спешке, унося только самое ценное, порой этим была только жизнь, либо запирались в надежде переждать. Следов боя не было, и враг не тронул оставленные жилища и склады, выставив возле последних охрану и продвигаясь дальше без задержки.

Раньше жизнь на этих извилистых улочках начинала кипеть с первыми петухами и бурлила до наступления темноты. В флехтверковых домах-коробочках на два-три этажа проживали большими семьями. На первом этаже, собранном как правило из камня, держали скотину либо мастерскую, пекарню или таверну с кухней. На верхних располагались жилые комнаты. Иногда среди белых стен, исчерченных узорами деревянных балок, попадались выкрашенные в желтый и зеленый, что ничуть не снижало их великолепных качеств сохранять тепло и хорошее настроение обитателей в любую погоду.

— Красиво придумали, — не удержался от восхищения Дейон, когда они остановились на отдых в одном из пустых зданий. — Тут гостей утешают, а там угнетали.

— Ты не был в городских домах Риу или на южном побережье, — устало отозвался Роберт. — В ремесленных и торговых кварталах царит настроение воодушевления и вдохновения за счет малых форм и ярких стен. Сельская местность тоже имеет особую атмосферу жизнерадостности и безмятежности.

— Тебе нравится Империя? — удивился Дейон.

— Я провел в Сентории больше времени, чем на родине, и успел познакомиться с югом поближе. Тебе не мешает узнать свою землю лучше. Она этого заслуживает. Любой стране есть чем гордиться и что следует скрывать, боясь позора.

Роберт не могу уснуть, но не мог и подняться. Ослабевшее тело не желало двигаться, а разум цеплялся за сознание. За вкрики снаружи, за дальний гул и порывы ветра, скрип и шуршание мышей, даже собственное тяжелое дыхание и барабаном отзывающийся в висках пульс. Пока он не провалился в беспамятство.

Где-то истошно завыла собака. Радом зашуршало, на лоб опустилось что-то холодное.

— Дейон?

— Плохо, — отозвался Император из темноты, словно борясь со всхлипами.

— Ничего. Доберемся до Лионкора, и все наладится, — попытался его ободрить Роберт. — Вот увидишь. Мы справимся.

Они оставили лошадей на рынке в конюшне с манежем. Неколько десятков лошадей с жеребятами на продажу все еще находились в стойлах в ожидании возвращения людей. Несмотря на отсутствие торговцев для них продолжалась автоматическая подача воды и овса.

Роберт и Дейон свернули на широкую улицу, освещенную только парой костров на дороге. Тут стояли здания только из камня с красочными торговыми вывесками. Они казались относительно целыми, но если всматриваться, то становилось заметно, что сюда наведались мародеры. Некоторые окна разбиты, а двери сломаны. На мостовой валяются вещи и мебель.

Несколько раз им попадались группы пьяных северян или ослушавшихся приказа сенторийцев или наемников, слоняющихся по столице в поисках того, чем или кем поживиться прежде чем убраться подальше от армии Бизона и возмездия.

На одной из улиц они наткнулись на парочку южан, которые куда-то тащили изо всех сил сопротивляющуюся девушку. Она кричала и пыталась вырваться, получая все новые и новые удары от хохочущих мужчин. Ее усилия дать отпор только распаляли мучителей.

— Да ладно тебе, тварь, ты пока сама не понимаешь своего счастья, — осклабился один из них, схватив ее за волосы, за что получил кровавый плевок прям в лицо.

— Ах, ты сучка белобрысая! Я покажу тебе, как с такими поступают настоящие мужики!

Роберт перехватил трость посередине и направился к ним. Дейон достал световой шар, оставшийся от Зандра и вышел следом.

— Вряд ли сенторийское дерьмо ей придется по нраву, — внезапно громко произнес Император.

— Что за? Откуда такая борзота?

— Постой, он, кажется, маг, — опомнился второй и бросил девушку на землю.

— Закрой глаза, — прошептал Дейон на вертийском и послал импульс, вскинув руку со светильником вверх.

Полыхнуло на невероятную мощность. Стекло в его руке треснуло и угасло. Под ноги посыпались осколки, а по руке заструилась теплая влага.

Даже с закрытыми веками Роберта почти ослепило. Перед глазами плясали яркие пятна. По его щекам и у нападавших текли слезы от вспышки. Только у них — кровавые. Он спохватился и подскочил к вопящим имперцам, занося трость. Первый удостоился сильным ударом металлической совой по голове, а второй успел перехватить оружие, но тут же получил ногой в лицо.

— Извини, — сказал Дейон виноватым тоном, вытащил из сумки мех с водой и протянул ему. — Это для глаз.

— Спасибо. Ты сделал все правильно.

Как только Роберт умыл лицо, стало действительно легче.

Девушка стонала и пыталась отползти, шаря перед собой руками. Роберт отцепил тартан, присел перед ней на корточки и накинул его на обнаженные плечи.

— Позвольте вам помочь, — тихо произнес он. — Сейчас на улицах небезопасно. Вам есть куда идти?

Она задыхалась, не в состоянии что-либо произнести.

Император брызнул на девушку водой, она распахнула глаза и застыла в ошеломлении.

— Сэр Роберт?

— Мы знакомы, дитя?

— Это я, Леда.

— Малышка Леда! — Роберт обрадованно улыбнулся и с трудом помог ей подняться. — Я тебя не узнал. Мы сопроводим тебя к матери.

Буквально на соседней улице они остановились возле небольшого дома, который упирался прямо в скалу. Посол легонько постучал пальцем по диску из металла.

Массивная дубовая дверь отворилась и оттуда выскочила дородная старуха в простом сером тартане в тонкую клетку.

— Сэр Роберт?! Как? Когда? — закудахтала она и бросилась к нему на грудь. — О, Всесвет, тут такое творится! Такое!

— Филипп с тобой?

— Нет, нет. Он с Микой в вашем особняке. Леда должна была вернуться, но… Леда!

Женщина заметила девушку, повисшую на Императоре. Он был меньше ее на голову и все еще не набрал вес, поэтому вздохнул с облегчением, когда его избавили от тяжелой ноши.

Хозяйка провела их внутрь. Там было тепло и темно. Лампы не зажигали, чтобы снаружи не видели свет. Это могло привлечь к их невзрачному жилищу непрошеных гостей. За второй дверью был большой зал с открытой кухней, огромным столом и высокими балочными потолками. Больше ничего.

За следующей дверью скрывался истинный дом, выдолбленный в скале, а не просто пристройка из дерева и глины. Старинное здание оказалось настоящей крепостью, скрытой под каменными сводами. Ступени вели вниз в общий зал поменьше, где собралось не меньше двух десятков людей. Несколько семей с беспокойством всматривались в лица вновь прибывших.

— Это же Стригидай!