— Скверно? Это выглядит чудовищно! Вы и представить себе не можете, что надо было сделать, чтобы заставить Кэролин…

— Но вы летите в Нассау, хотя она просила вас этого не делать.

— Я не могу поступить иначе. Я позвонила в полицию Нассау еще до отъезда с острова. Они ее ищут.

Он кивнул.

— Я тоже им позвонил. Я думал, это может помочь. Как бы то ни было, я лечу в Нассау сегодня же вечером и сам буду ее искать, полетите вы со мной или нет. Я просто предложил вас подбросить.

Ее руки сами собой стиснулись в кулаки. Кэролин попала в ловушку. Кэролин сидит в клетке и скребется о решетку, совершенно беспомощная. Кошмар! Кошмар! Будь он проклят! Будь они все прокляты!

— Ваш самолет готов к взлету?

— Да.

Мелис резко мотнула головой.

— Тогда давайте выбираться отсюда.

Она молчала почти до самого Нассау.

— Зачем вы пытались разыскать Кэролин?

— Вы не хотели со мной разговаривать. Я думал, может, она захочет.

— О Маринте? Она ничего не знает. Я никогда не рассказывала ей о Маринте.

— Я этого не знал.

— Она все равно ничего бы вам не сказала. Кэролин ни за что не выдала бы то, что я ей рассказывала во время сеансов. Соблюдение врачебной тайны для нее — это святое. И вообще, она моя подруга.

— Мне пришлось действовать вслепую. Я думал, хорошая взятка перевесит.

— Никогда, — яростно отчеканила Мелис. — Из всех людей, которых я знала, Кэролин — самая благородная. Она умная и добрая, и она никогда не сдается. Видит бог, она не опустила руки, не сдалась, когда работала со мной. Будь у меня сестра, я бы хотела, чтобы она была похожа на Кэролин.

— Серьезное заявление. Лонтана с ней ладил?

— Он ее мало знал. Он нашел ее для меня, но ему самому нечего было ей сказать. Он всегда немного стеснялся в присутствии Кэролин. Психоанализ — это не его стихия. Но он обещал, что я буду посещать психоаналитика, и строго следил, чтобы я не пропускала сеансы.

— Обещал вам?

— Нет, Кем… — Мелис спохватилась, что сказала лишнее. Все это его совершенно не касается. И если она вот так болтает при нем, это лишь свидетельствует о том, что она в панике и в отчаянии. — Полиция очень встревожена. Ее здесь хорошо знают и ценят. Может, они уже найдут ее, когда мы прилетим?

— Возможно.

— У нее голос был… Это была как будто не она. — Голос самой Мелис дрожал, она замолчала, чтобы справиться с собой. — Я вам передать не могу, какая она сильная. Когда я пришла к ней впервые, это было все равно, что… Я раньше никогда не позволяла себе ни на кого опираться. Она могла сделать так, чтобы я стала зависеть от нее, но не сделала этого. Она не стала тащить меня на себе. Она просто протянула мне руку и сказала, что всегда будет моим другом. И сдержала слово.

— Я понимаю, что отношения между врачом и пациентом могут стать очень близкими.

— Дело не в этом. Просто после тех первых лет она действительно стала моим лучшим другом. — Мелис откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. — Когда она позвонила… Ее голос… Мне кажется, ей было больно.

— Мы этого пока не знаем. Но узнаем обязательно. — Джед накрыл ее руку своей на подлокотнике кресла. — Не мучайте себя.

Он не отвергал и не подтверждал ее подозрения. Иначе она бы ему не поверила. Но теплое прикосновение его руки принесло утешение. Мелис не убрала руку. Сейчас она как никогда нуждалась в утешении и готова была взять его везде, где могла найти.

Господи, хоть бы полиция нашла Кэролин!

— Мисс Немид? Мистер Келби? — Коренастый чернокожий мужчина в бежевом костюме ждал их в ангаре, когда они покинули самолет. — Я детектив Майкл Галлей.

Мелис кивнула.

— Вы нашли Кэролин?

Он покачал головой:

— Пока нет. Но мы делаем все возможное.

Мелис поникла.

— Это маленький остров. Тут все знают Кэролин. Кто-то наверняка ее видел или что-то знает о ней. Как насчет Марии Перес?

Детектив замялся и ответил не сразу.

— К несчастью, мы нашли мисс Перес.

— К несчастью? — встревоженно переспросила Мелис.

— Ее тело нашли на пляже подростки. С перерезанным горлом.

Мелис пошатнулась. Если бы не Келби, подхвативший ее под локоть в молчаливой поддержке, она вряд ли удержалась бы на ногах.

— Как…

— Скорее всего, убийство было совершено не на пляже. Мы обнаружили следы крови в приемной, в кабинете доктора Мьюлан и в переулке с задней стороны здания. Другие съемщики покидают здание в шесть вечера, поэтому тело, скорее всего, было вынесено из здания после наступления темноты и брошено на пляже.

Брошено. Как будто речь идет о груде мусора, а не о веселой, бесшабашной Марии, которую Мелис знала много лет.

— Вы уверены, что это Мария?

Галлей покачал головой:

— Мы привезли в морг для опознания ее соседку. Они на пару снимали жилье. Личность Марии Перес установлена. Мы просим вас заехать в участок и сделать официальное заявление.

Мелис кивнула:

— Я сделаю все, что могу, чтобы помочь вам найти Кэролин. Я только не представляю, зачем кому-то понадобилось убивать Марию.

Галлей пожал плечами:

— Может, шантаж? Такая возможность не исключена. Один из шкафов картотеки наполовину пуст, записи украдены.

— Какие записи? — моментально спросил Джед.

— От М до Я, — ответил Галлей и тут же повернулся к Мелис. — Она держала записи ваших сеансов у себя в кабинете, мисс Немид?

— Да. Это надежное место. Шкаф был всегда заперт.

— Очевидно, это было не самое надежное место, — нахмурился детектив. — И мне не нравится, что украдено так много других дел. Мы получили множество звонков от обеспокоенных граждан. Судя по всему, у доктора Мьюлан были пациенты среди правительственных чиновников всех уровней. Будет крайне неловко, если их записи станут достоянием гласности.

— Неловко? — Оцепенение, охватившее Мелис, сменилось яростью. — Мне жаль, что ваши политики могут попасть в неловкое положение, но тут уж ничего не поделаешь. Мне плевать, чьи еще дела были украдены! Кэролин пропала, будьте вы прокляты. Найдите ее!

— Спокойно, Мелис. — Джед сделал шаг вперед и кивнул в сторону «Мерседеса», стоящего у входа в ангар. — У меня машина наготове, детектив. Мы поедем за вами в участок.

Галлей кивнул.

— Извините. Мне меньше всего хотелось показаться бесчувственным. Просто это преступление представляет для нас проблему на многих уровнях. — Он повернулся и направился к коричневому седану. — Я буду вас ждать.