Я не знала, как быть. Почему солдаты остановились? Разве что заметили кого-то из нас… Но тогда бы они нас окликнули, наверное. В голове метались отчаянные мысли. Что я должна сделать? Я приподнялась и проползла вперёд около метра, боясь, что если двинусь чуть дальше, то могу угодить в ловушку. А потом резко распласталась на земле: справа от меня прогремел выстрел, так близко, что у меня в ушах зазвенело. Я лежала, не в силах даже вздохнуть. Потом я услышала несколько вскриков, затем вопль, хриплый и ужасный. Прозвучал ещё один выстрел, на этот раз немного тише. Я почуяла кисловатый запах пороха. Понадеявшись, что стреляли из двустволки и другого оружия у патруля нет, я ринулась вперёд и выскочила на дорогу.

Сначала был слышен звук шагов: кто-то в панике мчался по дороге. Я видела лишь тёмную тень, но это был один из солдат, а не кто-то из нас. Потом из кустов послышался какой-то грохот. Я развернулась, гадая, не смерть ли догнала меня, не последнее ли это движение в моей жизни и не последнее ли, что я увижу. Но это был всего лишь Гомер, который, спотыкаясь, бежал ко мне, а следом за ним – Крис, он издавал ужасные звуки, его рвало. Когда Гомер приблизился, я увидела, что вся его рубашка спереди в крови, густой и липкой. Остальные тоже выбрались из своих укрытий и спешили к нам. Распахнув на Гомере рубашку, я стала ощупывать его грудь и плечи, но не нашла ран.

– Нет-нет, – сказал Гомер, отталкивая меня. – Я не ранен.

– Что случилось?! – закричала я, окончательно растерявшись. – Ты отобрал у них ружьё?!

Гомер покачал головой и развёл руками. Он, кажется, не знал, что ответить. Тут Крис, который всё ещё дрожал, теперь вдруг стал на удивление спокойным и ответил за него:

– У Гомера было ружьё в рюкзаке. Обрез.

Фай задохнулась от ужаса. Мы все потрясённо уставились на Гомера. Мы много раз говорили о скудости наших запасов оружия и решили вообще не брать его с собой. Потому что если нас поймают с оружием, мы пропали, сто процентов против одного.

Меня раздирали противоречивые чувства: гнев, растерянность, недоверие. Но я должна была их временно подавить. Отпустив наконец подол рубахи Гомера, я закричала на Криса:

– Что вообще случилось?! Что случилось?!

– Да, всем невезениям невезение. Их было трое: двое мужчин и женщина. И мужчины решили отлить, именно там, где мы прятались. Бросили винтовки на дорогу и спустились к кустам. Они были уже в трёх шагах от нас и продолжали приближаться, расстёгивая ширинки. Точнёхонько должны были на нас наткнуться. Рюкзак Гомера лежал рядом с ним, и он держал в нём руку, наверное, сжимал обрез. А потом внезапно вытащил его, вскинул и выстрелил.

Крис говорил быстро, воспроизводя в памяти события, пытаясь ничего не пропустить, как будто смотрел какой-то фильм у себя в голове.

– Солдат упал на спину. А второй заорал и бросился на Гомера. Гомер вроде бы повернул обрез… он ведь всё так же лежал на земле. Тот солдат упал на Гомера, потом раздался второй выстрел, и вся эта кровь выплеснулась на Гомера, а Гомер вылез из-под солдата, и мы побежали сюда. Женщина сиганула по дороге, но тут уж мы ничего не могли поделать. Обрез двуствольный, и я не знаю, есть ли у Гомера ещё патроны, да и всё равно перезаряжать было некогда. Она умчалась со всех ног.

– Давайте уйдём от дороги, – сказала Робин. – А лучше и вовсе уберёмся отсюда.

Пока она говорила, я заметила вдали огни: слабый свет фар колонны, начавшей долгий подъём с нижней дороги к насыпи. Мысли в моей голове неслись с такой скоростью, что, казалось, наталкивались друг на друга и путались. Колонна приближалась с другой стороны, не с той, куда убежала женщина. Сколько ей понадобится времени, чтобы позвать на помощь? Сможет ли она как-то связаться с колонной? Я схватила Криса за руку.

– Проверь дорогу. Где они бросили винтовки?

– Вон там.

– Забери их! И что там ещё найдётся. А все остальные – наверх! Фай, ты с Гомером. Доставайте гвозди и будьте наготове.

Я побежала наверх вместе с Крисом. Мы нашли две винтовки: одну старую, вторую современную, автоматическую, незнакомой мне конструкции. И ещё там был небольшой рюкзак. Я быстро открыла его и нашла именно то, на что надеялась, – маленькую двухканальную рацию. Едва ли у каждого патруля было больше одной рации.

– Где ваши вещи? Твои и Гомера?

– Да всё там же. – Крис показал на кусты за нашими спинами.

Я включила свой фонарь и посмотрела на Криса.

– А что, если они ещё живы? – спросил он.

Я помолчала, потом пожала плечами и пошла к кустам. Нужно было пройти всего несколько метров. В свете фонаря я увидела на траве кровь, потом какие-то царапины на земле. Они привели меня к телу: солдат лежал на спине с открытыми глазами, но он был мёртв. Его грудь выглядела так, словно какие-то гигантские руки впились в неё и разорвали. Я повернула фонарь и увидела два рюкзака, а рядом с ними – окровавленный обрез. Крис подобрал рюкзаки, а я подняла обрез, стараясь не содрогнуться, взявшись за липкий приклад. Я выпрямилась – и в это мгновение услышала наихудший на земле звук: короткое всхлипывающее рыдание. Я направила туда луч фонаря. И увидела метрах в десяти от себя ботинки солдата, торчавшие из-под маленькой акации. Я пошла туда, а Крис попятился. Мне и самой хотелось отступить, но я шагнула вперёд. Раздвинув ветки кустарника, я осветила мужчину фонарём. Удивительно, что он сумел проползти даже несколько ярдов. Солдат лежал на боку, согнувшись, его правая рука вцепилась в один из тонких стволов куста. Другой рукой он держался за живот. Время он времени солдат стонал, но не думаю, что он был в полном сознании. Вокруг были лужи крови, кое-где она уже впиталась в землю, но из-под прижатой к животу ладони она продолжала вытекать. И казалась густой и вязкой. Ладонь солдата словно пыталась собрать вместе обрывки живота, но я видела выпавшие наружу внутренности. Я пошла к Крису. Я понимала, каким выглядело моё лицо: холодное и жёсткое, без выражения.

– Где рюкзак Гомера? – спросила я.

Крис отдал его мне, и я пошарила внутри. Внутри было не меньше дюжины патронов, просто валявшихся на дне. Я взяла один, зарядила обрез, быстро вернулась к солдату и прижала ствол к его виску. А потом, господи Исусе, ничего не думая, намеренно не позволяя себе думать, нажала на курок.

И после этого всё понеслось как безумное. Пожалуй, у нас было около двух минут. В ушах у меня продолжал звучать выстрел. Я не обращала на это внимания и старалась не думать о том, что сейчас сделала. Мы помчались со всех ног к насыпи. Нужно было раскидать гвозди. Я сама чуть не наступила на один из них. Они были около пятнадцати сантиметров длиной, и каждый мы вбили в деревяшку, позволявшую им оставаться в вертикальном положении. Фай ждала нас. Она была так бледна, что у меня мелькнула мысль, не превратилась ли она в альбиноса.

– Кто там стрелял? – дрожа с головы до ног, спросила Фай.

– Не важно, Фай. Держись. – Я коснулась её руки и поспешила к остальным. – Мы готовы?