– Знакомься, мой жених-модельер.

Бочкин расшаркался, Федорова выкатила глаза, и через пятнадцать минут по всему многоэтажному флагманскому бутику и центральному офису «Бака» разлетелась весть: Козлова собралась под венец с каким-то провинциалом, возомнившим себя Карлом Лагерфельдом, Ив-Сен-Лораном и Коко Шанель в одной упаковке. Где-то в районе пяти вечера я, желая проверить, как продавщицы разложили новый товар, спустилась на первый этаж и услышала, как за колонной около стенда с тональными кремами шепчутся две девицы из пиар-отдела.

– Видела жениха Козловой? – спросила Елена.

– Не-а. Как он? – поинтересовалась Татьяна.

– Крутой чел, – хихикнула коллега. – Из Челябинска.

– Фу-у… – протянула Таня. – Ее что, Звягин вон послал?

– Наверное. Кто же по своей воле Романа на хмыря поменяет? – заржала Елена. – Съезжает Степанида с горы. Вот увидишь, через пару месяцев ее ваще уволят.

– Как же, ведущий стилист… Слушай, и чего мужики в Козловой находят? С Романом спит, Франсуа крутит, как хочет, – Арни от нее без ума, без Степки никуда не ездит, а теперь еще и женихом обзавелась.

– Из Челябинска, – напомнила Елена. – Без квартиры и без денег, нищий совсем. Вот у нас с тобой другие запросы, мы с сибирскими медведями не якшаемся.

– Ага, в одиночестве везде ходим, – мрачно отметила Татьяна. – Скоро тридцать стукнет, а рядом никого. Челябинск большой город, может, там нормальные парни живут. Ну почему одним все, а другим фига?

Я осторожно, на цыпочках, подкралась к парочке и пропела:

– Здравствуйте, девочки.

Лена с Таней подпрыгнули, как ужаленные осами ехидны, и затараторили:

– Степонька, а правда, что ты замуж выходишь? Мы так за тебя рады! Просто счастливы!

Я с улыбкой на лице слушала сладкие речи красавиц и думала про себя: «Представляю, как вам станет плохо после того, как Роман сделает меня вице-президентом по макияжу. Ладно, давайте, ставьте мне на дороге вторые, третьи, пятые грабли, я молча пошагаю по ним, чтобы довести до нервного припадка таких вот «подруг», как эти».

Честно говоря, я и не предполагала найти в своей душе безбрежный океан тщеславия вкупе с желанием отомстить всем, кто разносит обо мне гадости. Недавно услышала по телевизору, как одна балерина называет своих коллег «клубок целующихся змей». Жаль, она не видела закулисья нашего мира вечной красоты. У нас и того хуже, не серпентарий, а загон с грызунами-людоедами!

На следующий день я ушла в отпуск, и мы с Бочкиным приступили к работе. В прошлую пятницу парочка модельер – визажист явилась в галерею Козиной на вернисаж какого-то художника, чью фамилию я тут же благополучно забыла. На мне было платье из разноцветных кожаных ремней, украшенных ориентальным узором. Где начальники спецотдела раздобыли этот наряд, не знаю, но издали он выглядел сногсшибательно. (Правда, влезать в платьишко пришлось около часа – каждый ремешок требовалось застегнуть отдельно. И когда процесс, наконец, завершился, я почувствовала себя туго спеленутым младенцем.) К тому же рядом находился Егор, который, несмотря на предупреждение, все же переборщил с одеколоном. Мало мне было неудобного, жесткого, натирающего кожу прикида, так еще приходилось задыхаться, стоя рядом с Бочкиным, и постоянно шипеть ему в уши:

– Не три глаза, они накрашены. Не трогай волосы, испортишь прическу. Не смей лопать бутерброды, это дурной тон. Улыбайся. Посмотри в упор на хозяйку.

– Отстань, – разозлился Егор, – мне надо в туалет.

Я вцепилась в рукав жениха.

– Пошли вместе.

– В мужской сортир? – развеселился Бочкин.

– Вадим Олегович велел тебя одного никуда не отпускать, – напомнила я.

– Ладно, потерплю, – вздохнул мой спутник. – Слушай, ты вся красная. Хочешь воды?

– Лучше вязальную спицу, – пробурчала я, – тело нестерпимо чешется. Где твои руководители нашли мой креативный наряд?

– Понятия не имею, – признался жених. – А тебе не нравится? Смотрится очень красиво.

– Напоминает анекдот про помидоры, – скривилась я. – У Гиви спросили: «Ты любишь томаты?» «Смотреть – да, а есть – нет», – ответил он. На это платьишко надо любоваться издали, натягивать его не стоит.

Егор засмеялся.

– Вон там, в кадке с пальмой, торчит тоненькая подпорка. Хочешь принесу ее? Ты от души поскребешься.

– Ни в коем случае! – испугалась я. – Веди себя прилично.

– Давай сбегаю для тебя за минералкой, – предложил Бочкин.

– Ступай, – разрешила я.

Егор юркнул в толпу, и я потеряла его из вида. Спустя пять минут забеспокоилась, начала озираться и услышала чуть хриплый низкий голос:

– Вы кого-то ищете?

Я повернулась на звук и увидела Елену Львовну.

– У вас платье невероятной красоты, – сказала хозяйка салона. – Уж простите за любопытство, кто его автор?

Я поняла, что рыбка клюнула на крючок, и заулыбалась.

– Егор Бочкин, мой жених.

– Изумительно! – всплеснула руками галерейщица. – Это натуральная кожа? Потрясающая идея.

В общем, план Панова и Дергачева сработал на все сто. Козина заинтересовалась работами Егора, и сегодня мы приглашены к ней в гости – дамочка загорелась желанием заказать у Бочкина наряд для юбилея.

Пока «жених» принимал душ, я слегка подкрасилась, привела в порядок прическу и начала надевать комбинезон, в котором мне надлежало предстать пред очами галерейщицы. Брюки и пришитый к ним топ были сделаны из неплотного эластичного материала – множество разнокалиберных колец, скрепленных между собой и нашитых на черную ткань. По спине шла длинная молния, штанишки оказались до предела узкими, а рукава широкими. Кое-как я сумела застегнуть застежку, сделала несколько шагов и остановилась. Подкладка безбожно царапалась, но со стороны одеяние выглядело весьма необычно. От любого моего движения колечки шевелились, причем каждое двигалось по-своему: одно влево, другое вправо, третье вверх, четвертое вниз, а их внутренние стороны были разного цвета, отчего я в комбинезоне напоминала детскую игрушку калейдоскоп. Помните эту картонную трубочку? Вертишь ее и видишь, как осколки стекла внутри всякий раз складываются в новый узор. Наряд на самом деле выглядел эффектно, но вот беда, использовать его в повседневной жизни не представлялось возможным. Впрочем, то же самое относится ко всем так называемым подиумным моделям – издали они прекрасны, а в носке отвратительны.

Елена Львовна жила на первом этаже небольшого старинного особняка. Квартира галерейщицы оказалась огромной, имела отдельный вход с улицы, а дизайнер оформил интерьер в черно-белых тонах. У меня слегка зарябило в глазах от диванов и кресел, которые походили на шахматные доски.

Козина ввела нас в гостиную и громко сказала: