уже должен был понять.

думай головой — сможешь выжить.

Какая же ты сволота, а… ладно, посмотрим, что ты мне ещё приготовил…

— Говори, что знаешь о пробуждении, ауре и этом… ядре.

— Ты и этого не знаешь? Да в какой дыре ты жил?

— Я, кажется, не просил меня о чём–либо спрашивать! — зажав ей одной рукой рот, другой, крепко сжимающей нож, я провёл по прекрасному личику Алилы, оставляя длинную кровоточащую дорожку. Настроение ухнуло вниз и пробило дно, так что церемониться с остроухой я не собирался. — Ещё раз вякнешь что–то, кроме ответов на мои вопросы, и прежде чем уйти я исполосую тебя как стейк перед жаркой! Говори!

Злобы в ней, похоже, совсем не осталось, всю вытеснил страх. По щекам струйками текли слёзы, голос дрожал, но, то и дело всхлипывая, она всё–таки начала объяснение.

Человек, любой человек, мог идти по пути совершенствования одной из трёх энергий. Можно было и все три, но не в этом суть. Аура, прана и мана. Соответственно тело, дух и магия, тут ничего нового я не услышал. И, как я и предполагал, статистика тела повышалась условными тренировками в зале, а статистика духа — условными занятиями в классе. Со статистикой магии было сложнее. От рождения в человеческом теле не было маны, и для того, чтобы начать повышать статистику магического аспекта, нужно было использовать кристаллы маны — редкую руду, стоившую немаленьких денег. Мне сейчас это определённо не было доступно, так что вопрос маны можно было отложить в долгий ящик.

А вот с пробуждением всё оказалось куда интереснее. Когда сумма четырёх характеристик достигала восьмидесяти очков, человек, как это называла система, «выходил за порог заурядности», получал от системы бонус в виде двадцати свободных очков характеристик, которые мог распределить по своему желанию, и открывал энергию. Энергия нужна была для использования печатей, большинство из которых, в отличие от моего Сына апокалипсиса, не работали безвозмездно. У меня, правда, аура не открылась. Но это, видимо, из–за того, что моё пробуждение было не настоящим, а вызванным печатью. Но даже это было настоящим читерством. Со своими сорока тремя пунктами физического атрибута я сумел фактически из воздуха выудить ещё двадцать, хотя обычным людям на это, вероятно, нужны были долгие месяцы, а то и годы тренировок. Так, следующий вопрос…

— А что можно получить за убийство монстров? — я повернулся к Алиле после нескольких минут разглядывания собственных мыслей. Ладно, здесь не было игровых уровней в моём понимании, но мне просто не верилось, что это не обыгрывается. — Какой от них прок?

— Если при жизни искажённый не был Пустышкой, — произнесла эльфийка после безуспешной попытки просверлить меня взглядом, — то в его теле можно будет найти эссенцию. Ауры, праны или маны, в зависимости от того, какую энергию он развивал. Если проглотить и усвоить эссенцию, то можно увеличить коэффициент, и, грубо говоря, сто суммарных очков характеристик тела будут давать не сто единиц ауры, а сто десять. А ещё из них можно добывать камни праха, их используют для создания искусственных печатей.

— Ясненько–понятненько… — именно такого я, конечно, предугадать не мог, но моё предположение относительно полезности убийства монстрятины подтвердилось. — Хорошо, тогда последний вопрос — и я уйду.

— Правда? — в глазах Алилы зажёгся огонёк надежды.

— Ага… — хотелось бы мне, конечно, поболтать с тобой подольше, но с каждой минутой шансы на то, что охранники обнаружат убитого мэра становились всё выше и выше. — Где все монстры… искажённые? Я не верю, что их так мало, что за несколько дней ты смогла поймать лишь пару десятков.

— В неочищенной зоне — конечно, мало, — кивнула эльфийка. — Неочищенными считаются территории, на которых угрозы от искажённых практически нет, но полностью от них ещё не избавились. В загрязнённых зонах их куда больше, а про земли праха я вообще молчу.

— Я правильно понимаю, что в этих твоих загрязнённых зонах с правосудием далеко не всё гладко?

— Да.

— Отлично, куда мне идти, чтобы попасть в такую зону? Где ближайшая?

— На север от города, пешком дней десять.

— Замечательно! — моё лицо расплылось в довольной улыбке. — А теперь будем прощаться? — я взял отброшенный на кровать кляп, и Алила, моя ж красавица, сама открыла рот, чтобы я вставил в него шарик. Просто прелестно. Наклонившись к её уху, я ласково прошептал, стараясь вложить в каждое слово максимум издёвки: — В следующей жизни постарайся не заниматься работорговлей…

Лезвие перочинного ножичка по самую рукоять вошло эльфийке в живот, а потом, подчиняясь стату силы в тридцать пунктов, плавно пошло вверх, превращая пол под андреевским крестом в кровавое озерцо. Дура. Кто же верит похитителям и палачам? К тому же я ведь ни слова не сказал о том, что оставлю её в живых. На секунду к горлу подступил ком рвоты. Жирного мэра я прибил фактически в состоянии аффекта, но это убийство было хладнокровным и подготовленным, а от того куда более жутким. Однако так же как пришла, тошнота почти сразу отступила. Она продала меня в бордель. Нечего было жалеть гадину.

Домину я, как и обещал остроухой, действительно связал, благо верёвок в комнате было достаточно, и, как и тело толстяка, спрятал в потайном коридоре. Пусть те, кто найдут Алилу в таком виде, поломают голову о произошедшем, а когда проститутку всё–таки найдут — её шибари–наряд станет идеальным алиби. Местных девочек я подставлять не хотел, они ведь просто работали.

Несмотря на то, что я постарался не изгваздаться в эльфийской крови, на штаны и туфли всё–таки попало немало кровавых капель и потёков. К сожалению, в шкафу этой комнаты были только женские наряды, так что пока что пришлось остаться в этом. Однако кое–чем я всё–таки разжился. В дополнение к ножичку в одном из карманов остроухой я обнаружил знакомо позвякивавший кошелёчек. Правда, вместо ста пятидесяти в нём было всего двадцать серебряных монеток, то ли Алила уже успела всё спустить, то ли отнесла бо́льшую часть в местный постапокалиптический банк. Но, вспоминая, как одноглазая гномиха переживала из–за траты двадцати серебра на покупку ночи со мной любимым, даже такая сумма вряд ли была маленькой. На моих штанах карманов, к сожалению, не было, но зато внутри кошелёчка оказалась спрятана смотанная лямка, которую я перекинул через плечо под рубашкой. Так, с оружием, каким–никаким стартовым капиталом и, что самое главное, ценной информацией, я вернулся в застенный тоннель и продолжил свой путь.

* * *

Может быть, мне повезло, но выход я нашёл без приключений. Просто в конце одного из проходов оказалась лестница из вбитых в стену прутьев, спустившись, по которой я обнаружил люк, а за ним — канализационные тоннели. Честно, не думаю, что заведению такого масштаба, что сюда даже мэр захаживал, было чего по–настоящему бояться. Скорее, эти переходы были для ВИП-персон, которые не хотели быть пойманными за какими–нибудь извращёнными игрищами. С другой стороны, возможно, всю эту систему создали задолго до того, как это место стало борделем и мало ли чем тут занимались раньше… впрочем, ладно, это уже не моё дело.