— Да, да. Что было после неудачной шутки про как-там-его?

— Лобанова.

— Ага.

— Я сказал, что Петренко дебил и у виска покрутил. Не может быть отцом этот Лобанов.

— Вы что, моих близнецов мужчине с плаката отвезли?! — задаю вопрос едва дыша.

— Нет. Мы на вызов поехали.

— А дети?! — снова спрашиваем с капитаном. Он уже целую пачку салфеток перебрал, вытирая с себя пот, хотя здесь совсем нежарко… а с него так льется, словно он бежал марафон.

— Мы спросили у главного, чего с ними делать, он сказал, что в полицию надо. Пусть они и ищут родителей.

— В полицию заявление о пропаже уже написала. Я от них к вам и приехала! Им ночью моих мальчиков не приводили!

— Не волнуйтесь, гражданочка. Отделений много, а вы были в одном. Быстро признавайся, в какое отделение отвезли детей? — капитан мечет суровый взгляд на подчиненного и тянется к телефону.

— Сейчас узнаю и перезвоню, — тихо говорит Петренко.

— А ну, стой! Докладывай, у кого узнавать собираешься.

— У Гордея…

— Поясни, — капитан снова напрягается.

— Некогда нам детей развозить, у нас вызов за вызовом. И так работать некому! — признается Василий.

— Ясно… Я сейчас сам позвоню, этому Гордею. Ну-ка давай его номер, — злобно блестит глазами, а мне совсем нехорошо. Вот уж не думала, что все так сложно окажется…

Я, кажется, нашел вашу мать

Максим

Дальше тянуть некуда. Дети все сильнее хотят спать и к маме. Чувствую это на уровне подсознания. А если быть совсем честным, то полностью солидарен с мальцами… я тоже хочу спать и к их маме. Почему я сонный с самого утра известно. А вот мамаша мне нужна для того, чтобы заглянуть в ее глаза и спросить: как же так вышло?!

Вот только вопрос… куда первее ехать: в полицию или в пожарную часть? Откровенно говоря, боюсь, что в полиции детей у меня отберут безо всяких разбирательств. После первого же ответа нет на вопрос об отцовстве. А я не готов их отдать абы кому, хоть бы даже и серьезному дяде в погонах. Ведь если мать до сих пор не заявила о пропаже, мальчишек могут и в детский дом определить. А вот этого я точно не хочу. Дети должны жить в семье, с родителями. Значит, все-таки едем в пожарную часть. Там хотя бы можно надавить на нужные кнопки.

Все. Решено. Собираемся.

— Вер, надеюсь, у близнецов есть верхняя одежда?

— Наверное… — смотрит по сторонам. — А вы их прям так хотите отдать?

— Нет, сначала заверну в подарочную упаковку. Что за глупости ты спрашиваешь?!

— Ну... Они же такие...

— Какие?

— Красные, как помидоры.

— И что, предлагаешь дождаться, пока побелеют?

— Не знаю... Может, хотя бы тональным кремом намазать? Чтобы не так заметно было? А то вдруг чего… Не примут у нас некондицию, — не могу понять, она что всерьез детей с испорченными помидорами сравнивает или шутит?

— Вера, ты гений, — закатываю глаза. — Доставай все что есть: накладные ресницы, тени, пудру, автозагар… чем еще женщины красоту наводят? Может, бровки нарисовать? Домиком? И татуху набить: одному «Миха», второму «Паха», чтобы не путать?

— Максим Михайлович…

— Что? Думаешь, не стоит?

— Думаю, вам надо отпуск взять. Или жениться. Слишком вы злой. Вот. Кажется, нашла, — вытаскивает из шкафа два одинаковых детских комбинезона с шапочками желтого цвета и трясет у меня перед носом.

— Супер. Умеешь надевать это?

— Нет… Но похоже на наряд для китайской хохлатой. Я ее однажды собирала на прогулку.

— Для чего китайского? — поднимаю брови.

— Порода собаки такая. Китайская хохлатая. Лысая и с хохолком на голове.

— Лысая, но с хохолком… Вот это жуть…

— Вы что, не знаете?

— Нет, мне местных, отечественных котопсов хватает. Целая сеть приютов досталась по инициативе семейства Сафиных. Слава Богу, им только корм нужен, до платьев украшений пока не дошли…

Вера хихикает, а я раздумываю, с какой стороны ребенка в комбинезон засовывать. Судя по всему, где дырка побольше — туда либо голова вставляется, либо это место под памперс... В одном точно уверен: где по две дырки, туда руки и ноги. Главное, не перепутать.

— Давай показывай, как ты свою «лысую с хохолком» наряжала… И это… найди мне пару детских кресел для машины. В бухгалтерии говорили, что могут одолжить.

Пока Вера уходит собирать «дань», раздумываю, не взять ли мне ее с собой в пожарную часть. Да, определенно, стоит. Сам-то я вряд ли справлюсь с двоими… В дороге всякое бывает.

— Собирайся. Со мной поедешь. Будем из тебя чайлдфри искоренять, — радую, когда девушка возвращается с двумя автокреслами наперевес.

— Куда?!

— Маму искать. Ясно же. Ждем тебя внизу.

Беру мальчиков и, развлекая их рассказами про устройство лифта в здании, быстро и без слез спускаюсь к проходной. Да, да… ни дети ни я не рыдали. Значит, сказочник из меня не такой уж и плохой.

— Максим Михайлович! Я, кажется, нашел вашу мать, — окликает Сергей.

— Да?!

— Ага… Зять сейчас звонил. В том самом отделении кипишь. Детей ищут.

— Вы сказали, что близнецы у меня?

— Сказал.

— И?

— Мать от этой новости в обморок упала.

— Да что за... тратата?! — адаптирую ругательство под цезуру перед мелкими. Они все слышат и на ус наматывают. — Ладно. Звоните, пусть ее в чувства приведут и никуда не отпускают. Я сейчас туда поеду и все решу.

— Хорошо.

— Сергей… а кто же все-таки мне детей привел?

— Ой, это долгая история…

— Значит, потом.

В этот момент у меня начинает звонить телефон. Быстро же в структурах находят нужных людей, когда петух жареный клюнет. Сразу бы так…

— Алло.

— Максим Михайлович Лобанов?

— Он самый.

— Капитан Попов, пожарная часть.

— Приятно слышать.

— Вы первый, кто говорит такое.

— Да вы, я гляжу, с юморком... — не нахожусь с более подходящим ответом. — Анастасия Иванова у вас?

— У нас.

— Я уже еду. Скажите ей, что с детьми все хорошо. Пусть не волнуется.

Экспресс-медитация

Детки-конфетки засыпают почти сразу. Вера сидит между ними и выполняет функцию подушки для двоих. По ее лицу непонятно: то ли она с этого момента вообще никогда детей близко к себе не подпустит после внезапной карапузотерапии, то ли, наоборот, резко передумала и завтра же начнет планировать декрет.