– Чья машина баклажанового цвета? – уже нехотя спросила она.

– Так это ж Мишкина!.. Только на ней ездят все, кому в голову взбредет. Она и не закрывается совсем, все знают. Ему мамашка собиралась новую иномарку купить, поэтому он «Жигули» и не жалел.

– А на свадьбе кто в ней ездил?

Тамара снова выпучилась:

– Я ж вам популярно объясняю-ю! Не было нас на свадьбе! И потом я Вальку не видела. Хотела с ней встретиться, но там первое время, сами понимаете, маменьки, папеньки – «как первую ночь переночевали, как вторую?». Можно подумать, они помнят ее – первую-то! Я и про смерть Валькину только вчера узнала. Прикиньте – к Мишке в двери долблюсь, а мне соседка открывает. Вся такая в халате с капюшоном и шипит, ну чисто кобра! «Чего вы долбитесь? Не знаете разве, у Михаила жена погибла! Ему теперь не до вас! И нету его вовсе». Ну я и отчалила. Потом Вальке домой позвонила и так осторожненько спрашиваю, ну чтоб мать не травмировать: «А чего это мне Мишкина соседка сказала, что у вас дочь скончалась? Это правда, или мне ей лицо набить?» Ну, Валькина мать давай мне грубить в трубку, дескать, если вы еще позвоните, я вам сама морду набью. Да как вы смеете, у меня дочь погибла…. Я больше звонить и не стала. Ну потому что обиделась, понятно же, да? Сегодня к Мишке вечерком перед сменой заскочу, узнаю, когда ее хоронить будут. Я уж и так хожу к нему, хожу, а он как в колодец ухнул…

– То есть… он пропал? – испугалась Василиса.

– Конечно, я и говорю, – фыркнула Тамара. – Он же не дурак, знает, когда пропадать! Ему надо за упокой любимой жены поляну накрыть, вот он и пропал. Нет, не по-человечески это. Ну все-таки выпить надо, отметить… помянуть. А с матерью ее я принципиально не буду общаться… А вы чего такая? Я, главное, ей говорю-говорю… Куда вы смотрите-то?

Василиса напряженно косилась куда-то в сторону. Тамара тоже туда глянула и увидела спешащего к ним мужчину.

– Это за вами?

– Нет, Тамара, похоже, за тобой. Видишь, человек без шапки…

Через минуту к ним подошел крепкий парень с непокрытой головой и, играя желваками, сурово уставился на обеих. Руки он держал в карманах, недобро как-то держал. Василиса сразу почуяла запах пороха, и сердце ухнуло в пятки. А парень, насмотревшись вволю на дам, свирепо процедил:

– Чья собака шапку сперла? Только не вилять!

Василиса невольно обернулась на Тамару, а потом торопливо проговорила:

– Собака ни при чем! Вы ее пристрелить хотите? Собака не виновата! Только посмейте!! Я сама… Орион! Иди ко мне! Я тебя закрою!! Орион, черт возьми!

Тамара трусливо отводила глаза в сторону и тихонько пинала ногой Василису.

– Чего лезете? – чуть слышно прошипела она, скособочив рот. – Пусть делает что хочет, а то нам статья… И так может по башке настучать…

– Да что же, отдать пса на растерзание?! – возмущалась Василиса.

К ним уже подбежали и Малыш, и Орион. Собаки беззлобно скакали возле женщин, Малыш терзал сломанную дубину, а Орион доверчиво тыкал трофейную шапку Тамаре в руки.

– Орион! Отдай хозяину шапку… Слышь, парень, я пенсию получу, заплачу, – закрывала собой пса от гневного мужика Василиса. Но закрыть не получалось, черныш все время вырывался и тянулся к хозяйке. Та откидывала его от себя сапогом и вообще делала вид, что собаку видит впервые.

– Не трясись, тетка, – просопел парень и бросил Тамаре: – Короче, так: собака ликвидируется… Тетка! Я же сказал – не трясись! Забираю я пса, на хрена ему такая хозяйка? Ему у меня лучше будет. У меня уже есть один, и второму место найдем. У-у! Убил бы… – прошипел он Тамаре, поймал Ориона за ошейник и рявкнул: – Где поводок?!

Тамара молча подала, и парень потащил упирающегося пса из сквера. Сначала он его волок на ошейнике, потом потрепал по голове, что-то сунул ему в пасть, и Орион уже не так упирался. А парень, насколько могла видеть Василиса, все останавливался, гладил пса по голове и чем-то угощал.

– Не, ну молодец мужик, да? – возмущенно повернулась к Василисе Тамара. – Главное, вот так взял собаку и уволок! Я, может быть, за ним ухаживала, ухаживала… Я вообще-то месяц назад его у соседки купила, та уезжала за границу, ну мне его и сунула. На, говорит, продашь пса кому-нибудь, а его так никто и не купил, я столько с ним мучилась, а тут на тебе – приходит какой-то хмырь…

– Заткнись! Я рада, что собака нашла наконец нормального хозяина, а ты!.. – рявкнула Василиса, крикнула Малыша и поспешила к дому.

Тамара так и не сообразила, отчего же испортилось настроение у собеседницы.

– Эй!! Куда это вас понесло?! Вы ж мне не сказали, когда женихов-то ждать?

Василиса сначала прибавила шагу, потом привязала Малыша к деревцу и вернулась:

– Знаешь, я тебе скажу, как простая баба, не ворожейка какая-то… Ты, может быть, очень скоро выйдешь замуж. Но только приготовься к тому, что муж не будет с тобой считаться, так же как ты со своим отцом. Твой муж тебя предаст, как ты этого Ориона, а если с тобой стрясется беда, твои близкие сочтут это прекрасным поводом, чтобы надраться в хлам!

Больше она не могла говорить. У нее колотилась челюсть, ходуном ходили руки и ноги, а сердце готово было выпрыгнуть из груди от ярости.

– Ни фига себе… наколдовала… – открыла от неожиданности рот Тамара и осталась стоять посреди заснеженного сквера.

Домой Василиса еле вползла – совсем не чувствовала ног, а руки ломило от холода. В прихожую вышла Люся с красным разбухшим носом и, шмыгая им, начала стягивать с подруги сапоги.

– Эгоистка… – бормотала она себе под нос. – Сама уперлась, а я чуть с ума не сошла… Плачу тут, плачу… Куда, думаю, ее унесло? Может, думаю, ее машиной сбили или сосулькой по голове… Прямо хуже собаки – как вырвется из дома, не дозовешься. Признавайся, Снегурочка хренова, опять какого-нибудь мужика встретила?

Василиса юркнула в кухню и плюхнулась на стул ближе к батарее.

– Люся, налей чаю мне. С малиновым вареньем. Много. И Малышу.

– Малышу тоже чаю? – уточнила Люся.

– Ну нет же, Люся, – устало пробормотала Василиса. – Что ты у родителей непонятливая такая получилась? Малышу теплой каши. Есть у нас теплая овсяная каша?

Люся проворно налила чаю, плюхнула перед собакой плошку и уселась напротив подруги.

– Вася, не виляй. Рассказывай – кто он? Он что – морж? Это надо же тебя столько по улице таскать, мороз, между прочим, тридцать четыре градуса! Как его зовут?

– Тамара. Ее зовут Тамара. Такая скверная баба, – причмокнула Василиса. – Люся, я тебе про нее расскажу, но ты с нее пример не бери.

Люся фыркнула и подлила подруге еще чаю.

– И зачем ты, Васенька, с такими отвратительными бабами по морозу таскаешься? Вон все щеки отморозила. Да не дергайся, я пошутила, они у тебя от природы фиолетовые. Что там за Тамара?