Он появился буквально через минуту – бодрый и крепенький, как маринованный болгарский огурец. Завидев его, Василиса в изнеможении плюхнулась на кухне, рядом с Люсей. У нее даже на крик сил не осталось, поэтому она только пролепетала:

– Люсинда, я убью его. Он натянул на себя мой выходной махровый халат…

Красавец и впрямь где-то выудил новенький халат Василисы и теперь, блестя лысиной и золотыми зубами, торжественно явил себя дамам.

– А вы скучаете? – хитро улыбался он. – Я нескромно уснул раньше вас, оставил, так сказать, без своего общества, но… не журите меня, я теперь бодр и просижу с вами всю ночь! Василиса, не сидите мешком, сгоношите чайку!

Василиса устало вперилась в него взглядом и проникновенно сказала:

– Знаешь, Таракашин, пожалуй, я разнесу тебе печень сама. Этих соседей пока еще дождешься…

И она стала медленно подниматься.

– Вася! – ухватила ее Люся за руки. – Вас-с-ся, сядь! У меня проснулась мысль!

Таракашин не испугался вовсе. Пока его бывшая возлюбленная висла у подруги на руке, он осматривал нутро холодильника.

– Таракашин! – не выдержала уже и Люся. – Топай давай на свой диван!

– Да ничего-ничего, я с вами тут чайку попью, сырок вот отведаю, колбаску…

Ничего ему отведать так и не удалось. Василиса вырвалась из цепких объятий Люси, ухватила ночного гостя поперек туловища и отнесла бедолагу на место.

– Если встанешь – натравлю кота. – Она, как добрая мама, прикрыла его одеялом. – Не зли меня.

Кота Таракашин боялся. У них не складывались отношения – Финли всегда охотился за ногами Таракашина, и тот не успевал подпрыгивать, что было весьма неловко при дамах. Поэтому сейчас он только запыхтел, однако перечить не отважился.

– Люся, ну что ты там придумала? – вернулась к подруге Василиса.

– Я подумала… знаешь, когда Таракашин про маньячку пел, я вдруг опять ту книгу вспомнила. Помнишь, мы с тобой детектив читали, а потом еще и фильм такой был – там маньяк убивал только невест!

Василиса скисла:

– Таракашин твой про морячку пел, Люся, ты все перепутала.

– Ну и что! Нам надо искать маньяка!

Василисе такая идея не понравилась. Маньяков даже опытные сыщики находят не вдруг – пойди рассчитай, что на уме у ненормального!

– Только вот никак не придумаю, каким образом… Может быть, тебя в невесту обрядить? И что ты думаешь? – тормошила ее Люся.

– Мысль, конечно, неплохая… Дай-ка я Паше позвоню, пусть он мне в шубу сигнализацию вошьет. Это хорошо, что ты меня предупредила…

Люся с жалостью уставилась на подругу и произнесла:

– Ладно, Васенька, давай спать. Сегодня такой день был, такой день… А про сигнализацию ты отлично придумала, если тебя кто-нибудь в загс потащит, мы тебе обязательно ее вошьем… в фату.

На следующее утро Людмила Ефимовна поднялась рано – ей не давала спать мысль о злополучном спектакле. Надо было ехать в «АртиШок».

– Ва-ась… – трясла Люся подругу за плечо. – Вася, ты со мной или мне одной ехать шокироваться?

Василиса тоже переживала за свадьбу, однако на ее сне это никак не отражалось. Она отбивалась от подруги, высоко задирая худые ноги, свирепо хмурила брови во сне и грозно рычала:

– Не трогайте меня за трепетные места! Какой назойливый! Я сегодня не танцую…

– Да мне тоже не до плясок, я спрашиваю – поедешь со мной? Я уже и Малыша выгуляла…

Наконец Василиса разлепила веки, несколько минут бестолково пялилась на Люсю, потом сообразила, что от нее требуется, и застонала:

– Ой, Люсенька, я, наверное, не смогу. Ты же знаешь меня, расстроюсь, плакать начну, макияж весь потечет… Я тебе сколько раз говорила – не надо на моей косметике экономить! Вот сейчас была бы водонепроницаемая тушь – реви сколько хочешь!

Люся не стала выслушивать, что еще говорила подруга.

– Ну и ладно, это даже хорошо, что ты останешься. У меня времени совсем нет, а тут еще Таракашин не проснулся. Не оставлять же его одного в квартире! Ты спи, спи…

И она унеслась, осторожно прикрыв за собой дверь.

– Постой… как это – Таракашин? Ты оставила меня одну с этим мужланом?! – выскочила из кровати Василиса.

Люся ее уже не слышала – она была далеко. Зато услышал Виктор Борисович – он был рядом. Правда, сначала он не понял, что стряслось, попытался опять уснуть, но не получилось.

– Таракаши-и-ин, подъем! – кто-то рявкнул ему прямо в ухо, и тут же лицо спящего окатил свежий душ. – Подъем, говорю, Таракашин.

От душа того смело с дивана в мгновение ока.

– Что… что вы себе позволяете? – задыхаясь, возмутился он, размахивая руками.

Его вид сильно потешил Василису – тощенькое тельце в длинных трусах, кривенькие волосатые ножки, рахитичный животик… Боже! И на такую красоту позарилась когда-то Люся! Тельце тем временем подпрыгивало и возмущалось.

– Таракашин, я вам сейчас помогу начать здоровый образ жизни, – сообщила ему Василиса радостную весть. – Главное – красота тела, вам надо срочно менять фигуру. Прямо сейчас будем качать пресс.

– Я не собираюсь ничего менять! – задиристо выкрикивал гость. – У меня и так все прекрасно! Сбегайте лучше на кухню и приготовьте мне тосты!

Василиса молча придвинула к его носу огромную фигу. Виктор беспомощно оглянулся и понял, что Люся на помощь не придет. А эта сумасшедшая способна на любое зверство. И он затосковал.

– Итак, исходное положение: ноги и руки укладываем на пол и начинаем сгибаться. Таракашин! Ложитесь весь на пол! – зычно командовала хозяйка, переходя с «вы» на «ты». – Торопись, Таракашин! Я еще помню, как ты заложил риелтору мою квартиру, так что лучше давай сгибайся. Я не могу тебя выпустить на свадьбу Ольги в таком неприглядном виде. Давай начинай – и р-р-раз!

Таракашин все еще топтался и ложиться не торопился.

– Можно мне посетить санузел? – наконец спросил он.

– Можно, но только недолго, у меня для тебя заготовлено еще много интересного, – злорадно блеснули глаза у мучительницы.

Таракашин мысленно взмолился, чтобы Люсенька побыстрее пришла его спасать. Но его не спас никто.

Тем временем Люся уже подходила к крыльцу высокого здания, где у входа красовалась целая галерея табличек: «Городская телефонная сеть», «Горрыбнадзор», «Клуб любителей фортепиано» и сам «АртиШок».

Фирма находилась на втором этаже и с первого взгляда показалась Люсе солидной – компьютеры, столики, красивые барышни рядом с кипами бумаг и даже огромная кадка с фикусом.

– Вы к нам по какому вопросу? – заученно растянула накрашенные губки милая пухленькая девушка.