Чарли напевал вместе с ними.

Обстановка у костра сложилась очень жизнерадостная, жуткая, весёлая, чудная, невероятная и даже в какой-то степени гадкая и неуютная. По представлениям Амелии, такой и должна быть атмосфера в гостинице «Портал». Она обвела взглядом пространство вокруг, ощутив безграничную нежность к этому месту и грусть оттого, что завтра в это самое время, возможно, их семьи здесь уже не будет (а может, они вообще уже будут в тюрьме).

На углу гостиницы промелькнула тень. Амелия успела заметить развевающийся чёрный плащ и светлый овал лица Эвкалиптового человека, когда тот оглянулся. Он выглядел довольным.

На следующий день Амелия проснулась поздно. Воины Брин-Хаска праздновали победу у костра до глубокой ночи. И родители, зная, что, возможно, это их последняя ночь в гостинице, разрешили дочке не ложиться спать и насладиться весельем. Даже Мэри не стала спорить с Чарли и разрешила ему остаться. Жаркие баталии дня прошедшего, а также тревоги дня грядущего, щедро сдобренные зловонием жареных водорослей и сентиментальными, но кровожадными песнями бринхаскийцев, сделали своё дело: никому из них так и не удалось выспаться.

Амелия с трудом продрала глаза где-то ближе к полудню. Чарли крепко спал на второй кровати и, казалось, не собирался вставать, сколько бы подруга его ни расталкивала.

– Ой, отстань! – простонал он в подушку.

– Разве ты не хочешь проверить кухню? – подстрекала его Амелия. – Найти крысиный штаб или типа того – место, откуда управляют всеми кибер-крысами? А может, там ещё остались заряженные бомбы?

Чарли резко сел на кровати, и его глаза загорелись в предвкушении новых возможностей. Но потом ему в голову явно пришла какая-то мысль, и он отрешённо ответил:

– Нет, иди без меня. Я спущусь попозже.

Амелия нахмурилась:

– Признайся, ты просто не хочешь копаться в крысиных ошмётках и искать оружие?

– Не в этом дело, – не глядя подруге в глаза, протянул Чарли.

– Тогда в чём?

– Потом объясню, – он откинулся на подушку, перевернулся на живот и притворно захрапел, так что Амелии пришлось оставить его в покое.

Кухня выглядела хуже, чем она запомнила. Ночью, при тёплом электрическом свете, помещение, к тому же окутанное дымом, казалось впечатляюще драматичным. Но сейчас лучи утреннего солнца изобличили отвратительный беспорядок. Отец взирал на свои владения сгорбившись, и мама нежно поглаживала мужа по спине.

– Когда приедет мистер Снейвли? – нарушила тишину Амелия.

– Минут через двадцать, – ответил отец.

– Ты не знаешь, кто должен приехать вместе с ним? – спросила мама.

Папа покачал головой:

– Кто-то из большой тройки, я полагаю. Если это Ариш, мы обречены. Он уже давно мечтает приставить к порталу своих людей – дай только повод. Если Штерн, у нас есть шанс. Он всегда ратовал за то, чтобы порталом занимались местные, пока те в состоянии с ним справляться, – лицо его сохраняло несчастное выражение. – Ну а если Росби, тогда я даже не знаю. Она совсем недавно в Управлении, и о ней пока мало что известно.

– Нас правда посадят в тюрьму, папа?

– Конечно, нет! – ему даже удалось улыбнуться. – Я уверен в этом. Мистер Снейвли всегда угрожает чем-то подобным. Он хотел бы иметь такую власть, но не имеет, и не ему отправлять людей в тюрьму.

– Но, – продолжила Амелия, – нас всё равно выгонят из гостиницы?

Папа вздохнул:

– Надеюсь, что нет… хотя дела обстоят плохо. Прости, родная. Тем не менее… – он колебался, силясь взглянуть на ситуацию с оптимизмом, – …возвращение домой в город – не самое худшее, что могло с нами произойти, верно?

– Я бы только обрадовался, – подал голос Джеймс из коридора – волосы спутаны после сна, бледные худые ноги торчат из полосатых пижамных шорт.

Мама весело посмотрела на сына:

– Доброе утро, солнышко. Мистер Снейвли будет у нас с минуты на минуту. Не хочешь надеть штаны к его приходу?

Амелия взглянула на свою пижаму со щенками и решила, что ей тоже стоит переодеться. Она прошлёпала обратно в фойе, собираясь вернуться в свою комнату. Бесшумно ступая босыми ногами по мрамору лестницы, она впервые ощутила комнату, в которой обосновалась, по-настоящему своей. И прежняя жизнь в городе стала казаться ей какой-то чужой.

Где-то на середине галереи Амелия услышала скрип половицы, причиной которого явно была не она.

Шмыгнув к началу коридора, она увидела, как Чарли крадучись выбрался из комнаты Джеймса и затворил за собой дверь.

– Чарли!

Мальчик дёрнулся от неожиданности:

– Амелия! Не пугай меня так! Знаешь, даже у ребёнка может случиться сердечный приступ.

– Зачем ты залез в комнату моего брата?

Чарли ухмыльнулся и показал ей голоизлучатель:

– За этим!

– Ты не можешь его забрать!

– Я уже это сделал.

– Но ты не должен был.

– И тем не менее он у меня.

Их спор грозил перерасти в настоящую ссору, если бы Чарли не уловил шум колёс на подъездной дорожке:

– Они здесь!

Амелия забежала в свою комнату, хлопнув дверью перед носом у друга, и начала торопливо переодеваться, в надежде не пропустить ничего важного внизу. Но девочка зря переживала. На самом деле это Мэри вернулась из Забытой бухты, куда она ездила за кофе для взрослых, круассанами и бубликами. Чарли крутился возле матери, притворяясь голодным, чтобы избежать разговора с Амелией.

Вскоре снаружи снова захрустел гравий, и на разворотной площадке остановился седан мистера Снейвли. Через мгновение с улицы донеслись тяжёлые хлопки дверей автомобиля.

Папа выглянул в окно библиотеки и застонал.

– Кто с ним? – спросила мама.

– Росби.

– О, и какая она из себя?

– Честно говоря, совсем не такая, какой я её представлял.

Амелия тоже выглянула в окно. Она увидела мистера Снейвли, такого же худого и насмешливого, как и вчера. С другой стороны машины стояла опирающаяся на трость дряхлая старушка с собранными в пучок седыми волосами. Она медленно обошла длинный капот автомобиля и подняла на гостиницу удивительно умные глаза.

– Шоу начинается, – прошептал отец.

Он вышел в фойе и открыл дверь. Его дежурная улыбка дрогнула: