–Допустим,– настороженно отвечает блондиночка.– Продолжай.

–А кто такие хиппи? Это вонючки, не мывшиеся месяцами, ходившие с засаленными волосами. Они пропагандировали свободную любовь. То есть трахали всё, что шевелится, такое же вонючее, потное и грязное. Часто даже массовые оргии устраивали, похожие на совокупления свиней в сарае с навозом. Для этого и жили коммунами. А чтобы достичь просветления, ударно употребляли тяжёлые наркотики в огромных количествах. Из-за этого десятки тысяч хиппи в различных уголках земного шара просто сдохли в собственной моче и испражнениях.

Подведем итог: внешние признаки, по которым ты любишь судить о человеке, указывают на то, что ты чушка, относишься к поклонницам нетрадиционной любви, обожаешь трахаться с кем попало. Ещё и наркоманка в придачу.

–Ты, ты…– Девчонка задыхается от ярости, в глазах сверкает ненависть.– Скотина!

Развеселившийся сявка показывает мне большой палец, с трудом сдерживаясь от хохота.

–Что, Ева, уели тебя? Думала, самая крутая?– гогочет он.– А сама даже не знаешь, что носишь.

–Идиот!– шипит на него блондинка и разворачивается ко мне: – Ты думаешь, что я поверила твоему бреду? Нафантазировал себе чёрт знает что и мне рассказываешь фигню какую-то.

–А ты спроси у знающих людей,– улыбаюсь я,– или прогуляйся к нашим хиппи. Они собираются на Пушке, Арбате, встречаются на Гоголевском бульваре или во Фрунзенском садике на Знаменке. Там тебе быстро всё расскажут о свободной любви, коммунах, предложат наркотики и прочие радости жизни. А продвинутые манерные мужчинки, изображающие богему, должны знать о Квейнтасе и джинсах «Левис». Правда, я не в курсе, как и где их найти. Просто потому, что не интересуюсь подобным.

–Не интересуешься? А откуда тогда знаешь?– язвительно выплевывает слова Ева.

–Оттуда. Прессу надо читать, новости культуры, повышать свой кругозор. А вообще твой вопрос – это глупая попытка вести дискуссию в духе «сам такой». На уровне детского сада.– Ехидная улыбка расцветает на моем лице.– Ты ещё песочком в меня кинь или ножкой топни.

–Дурак.– Блондинка надувается и резко отворачивается.

–Слушай, умная, так что там насчет любви?– продолжаю куражиться я.– Твоё предложение, написанное на футболке, в силе? Здесь одно из двух. Или ты дремучая, как средневековая крестьянка, не знаешь английский и не умеешь пользоваться словарём, чтобы разобрать, какая хрень написана на твоей футболке. Или, наоборот, ненавязчиво предлагаешь мужчинам заняться с тобой любовью. Какой вариант верный?

Довольный гопник, не стесняясь, ржёт, хлопая себя по коленям.

–Миша, не корчи из себя интеллигента, образование на твоих синих пальцах написано,– насмешливо отвечает блондинка,– ты всегда был алкашом и хулиганом. А сейчас интеллектуала из себя строишь.

–Вот видишь, ты опять по внешности судишь,– улыбнулся я.– А может, я исправиться решил и взяться за ум? А под личиной, как ты говоришь, алкаша и хулигана, скрывается трепетная душа, жаждущая романтических отношений и чистой страстной любви? Вот ты, как настоящая хиппи, могла бы помочь мне в этом. Только помойся как следует, я, конечно, всё понимаю, отрицание традиционных ценностей и всё такое, но грязнуль не люблю. Могу даже тебе кусок хозяйственного мыла выделить для этого. Знаешь, как им пользоваться?

Девчонка хватает ртом воздух, не зная, что ответить, и только сверлит меня бешеными глазами. Я иронично смотрю на неё. Во двор заезжает сиреневая «шестёрка».

–Андрей приехал, сейчас он тебе всё разъяснит популярно, что почём.– На лице блондинки появляется злорадная улыбка.

–Знаешь, даже не удивлюсь,– усмехаюсь я,– неандертальцы тоже, чуть что, хватались за дубины и камни. Отстаивать свою точку зрения словами было для них слишком сложно.

Из остановившейся «шестёрки» выпрыгивает высокий широкоплечий брюнет в светлой рубашке и модных брюках цвета «кофе с молоком», оснащённых накладными карманами сбоку и под коленями. С заднего сиденья вылезает русоволосый лохматый культурист. Ноги-колонны с массивными ляжками натягивают серые штаны, бычья грудная клетка чуть не разрывает черную футболку, широченные плечи и огромные шары бицепсов играют на мощных ручищах.

«Мутант какой-то»,– делаю вывод, внимательно рассматривая жертву стероидов.

Парочка не торопясь подходит к нам.

–Ева, они к тебе пристают?– покровительственно спрашивает брюнет, обнимая девушку за талию.

Она чуть отстраняется, заставляя его убрать руку, и задумчиво глядит на меня.

Мои губы кривятся в презрительной усмешке. Сейчас блондинка с удовольствием даст команду «фас» своему воздыхателю.

Девушка смотрит на меня, хочет что-то сказать, но передумывает.

–Нет, всё нормально, идём отсюда.– Блондинка тянет парня от нас.

–Ева, подожди,– брюнет кидает на меня короткий взгляд и отстраняется.– Что-то мне не нравится, как этот алкаш на нас смотрит. Борзый очень. Ты чего, плесень, зенки вылупил, на пузырь не хватает, вот и бесишься?

«Да что же вы такие однообразные: водка, пузырь, алкаш? Фантазии на другое не хватает?» – мелькает досадливая мысль.

Спокойно рассматриваю Андрея. Отмечаю перебитую переносицу, сбитые костяшки на руках, шрамик от рассечения на лбу.

«Боксёр. 100 процентов».

Молчание брюнет воспринимает как слабость.

–Чего заткнулся, уголовник херов? Ссыкотно?– Парень с превосходством смотрит на меня. Качок рядом надменно ухмыляется.

По уму надо было промолчать. Но в душе поднимается мутная волна раздражения.

–Ага,– киваю Андрею, и он расплывается в победной улыбке.– Очень тебя боюсь. Люди всегда опасались бешеных животных. А ты такой высокий, сильный и умный, наверное. Был, пока по голове бить не начали. Но не переживай, мозг в твоём случае особенно не нужен. Важно, что у тебя основная функция осталась. Кушаешь хорошо, пищу тщательно пережевываешь? Вот и прекрасно. Это самое главное.

По мере моего спича торжествующая улыбка на лице Андрея угасает, а глаза загораются бешенством.

–Я тебя сейчас урою, сявка подзаборная!– Брюнет сжимает кулаки и делает шаг ко мне.

Гопник в коричневых штанах напрягается, но его оттесняет в сторону качок, заявивший:

–Пусть один на один разберутся. По-мужски.

–Андрей, не надо.– Девушка хватает парня за локоть, но он резко вырывает руку.

–Всё, тебе кранты,– злобно шипит брюнет.

Начало его движения я позорно проморгал. Сделал попытку достать его правым крюком, но Андрей ловко поднырнул под удар и на выходе, коротким движением всадил кулак в печень.

Тело скручивает сильнейший спазм. Сознание корёжит от страшной, заполнившей каждую клеточку боли. Не чувствую под собой ног, сворачиваюсь в клубок и мягко падаю на бок, держась ладонью за «взорванную» ударом печень.