– Да, я тоже пришел к такому мнению. Отступим… – Аверин произнес это слово, точно ругательство. – Отступим в глубь острова, созовем ополчение и будем бить по частям высадившийся десант.

Здоровенный бородатый мужик с нашивками капитана аж побагровел после таких слов и начал вставать:

– Чтоб враг… топтал мою землю… Да никогда, пока я жив!

– Сядь и успокойся, Андрей! – резко осадил его Аверин. – У нас нет другого выхода!

– Мы можем драться! – яростно воскликнул капитан.

– При таком перевесе врага? – спокойно осведомился Евстафий.

Андрей опять начал вставать из-за стола:

– Да я своими руками…

– Я сказал – сядь, капитан! – рявкнул Аверин. – Или ты не понял? Сядь и замолчи, мы уже поняли тебя.

Побагровевший капитан все же замолчал и сел обратно за стол.

– Еще предложения, помимо «дать бой в чистом поле и с честью погибнуть», будут? Нет? – Полковник обвел всех взглядом. – Может, мне нужно напомнить вам, господа, кто мы такие? Мы – солдаты! А значит что? А значит, мы должны защищать людей, которые не способны постоять за себя сами. Мы дали присягу и должны остаться верны ей до конца. Это наш долг. Если бы наши смерти могли что-то решить, я бы первым взял щит и встал в первую шеренгу фаланги, идущей навстречу врагу, но сейчас мы должны сохранить солдат, сохранить, чтобы в нужный момент нанести удар.

Аверин выпрямился и положил руку на рукоять короткого пехотного меча.

– Как командующий всеми вооруженными силами острова Монерон я приказываю: первое – объявить по всему краю боевую тревогу, второе – объявить сбор ополчения, третье – всем боеспособным отрядам и добровольцам отступить в глубь острова, в район Тамской долины. А теперь прошу всех, не принадлежащих к моим подчиненным, разойтись по своим местам службы и в меру собственных сил начать претворять эти приказы в жизнь. Все, господа. Волеслав, Евстафий, отец Петр, господин бургомистр – вы свободны.

Кряхтя от боли в простуженной пояснице, Осип поднялся с кресла и вместе со всеми побрел к выходу. Хотя его потрясли услышанные известия, бургомистр постепенно приходил в себя и начинал думать о предстоящей войне. Первой мыслью, конечно же, было: «Бежать!» – но уже второй: «Не получится».

Нет, бежать за границу, куда-нибудь в другую страну особого труда не составляло, но вот вопрос – что же делать дальше?..

Родиться в Рардене было судьбой, а от судьбы не спрячешься в этом маленьком мире.

Для большинства стран Империя давным-давно превратилась в государство-изгой, наверное, с тех самых пор, когда полторы тысячи лет назад первые вожди Рардена единственными приняли первое и истинное Слово Сотера. А потом была доктрина: «У Рардена нет друзей, есть только союзники. А единственные союзники Рардена – его армия и флот», потом была Первая Всемирная, в которой против Империи сплотился весь мир – силы и Света, и Тьмы…

До сих пор Империя была незаживающей раной на теле мира, погрязшего в грехах и пороке. Рарден давал убежище всем, кто готов был с оружием в руках защищать новый дом, Рарден не вступал ни в какие союзы, Рарден не лез без необходимости в дела других стран, и, наконец, Рарден был самым расово толерантным государством мира.

Где еще можно было бы встретить место, где эльфы-стрелки спокойно шли в бой под командой полковников-орков, или где вампиры и оборотни считались абсолютно равными с простыми людьми, или…

Список можно было бы продолжать бесконечно, но главное уже понятно – жители Рардена для всех были слишком чужими, практически выходцами из других миров. Их боялись, ненавидели, презирали…

Казалось бы, настоящий Рай земной, предел мечтаний философов, воплощенная Утопия… Но нет, конечно же, – были в Рардене и преступления, и диссидентство, чиновничий произвол и взяточничество, но все в гораздо более скромных масштабах, чем в других странах мира. И очень немногие были готовы покинуть такую страну…

Вот и теперь – да, Осип Шеин был весьма небедным человеком. Да, у него была возможность бежать из страны. Да, в принципе, он не отказался бы от такого варианта…

Но что бы Осип делал дальше? Жить изгоем среди чужих по языку и духу людей?

Предположим, ему уже немало лет, ему все равно, а как же семья, дети, внуки? Их что – бросить? Или обречь на безрадостное существование на чужбине?

«Ну уж нет, – сказал сам себе Шеин. – Слишком много сил, пота и крови вложил я в свое нынешнее положение – теперь у меня его уже никто не отнимет.

Что с того, что я купец, а не солдат? Что с того, что я очень многого боюсь? По большому счету, мне, вообще-то, наплевать на судьбу Рардена – кто я такой, что я значу для этой страны? Но мою жизнь и судьбу у меня никто не отнимет. Да, я не умею драться, но ведь у меня есть мой ум – проворачивать торговые сделки порой ничуть не легче, а может, и сложнее, чем планировать военные операции. Ничего, я еще им всем покажу…»

Вот с такими решительными мыслями бургомистр и вышел вслед за знакомым лейтенантом-проводником на свет божий. Глубоко вдохнув теплый летний воздух, Осип окинул взглядом не слишком большой внутренний двор форта.

Остальные участники совещания уже спустились с лестницы и подходили к своим каретам и лошадям. Ничего удивительного в том, что бургомистр так сильно отстал, не было – все остальные были довольно молоды (ну, в сравнении с Осипом, конечно), не старше пятидесяти лет, и были военными, то есть уже по определению здоровее и выносливее простых граждан.

Задумавшись, бургомистр, зрение которого оставалась все таким же острым, как и в молодости, уставился на несколько черных точек, появившихся из-за сопок и летящих к форту. Они быстро росли в размерах, и Шеин еще успел подумать: а что это такое?..

* * *

…Четыре точки, приближающиеся к форту, оказались обычными боевыми двойками драконов.

Даже весьма далекий от армии Осип сумел определить, что ящеры принадлежат к семейству красных боевых. В пользу этого говорил характерный силуэт рыбоядных ящеров – длинная шея, вытянутая морда, тонкие и длинные крылья. Ну и, естественно, кирпично-бурая чешуя, покрывающая ящеров с головы до кончика хвоста.

Между тем драконы все приближались, и бургомистр, стоя на лестнице, невольно залюбовался их полетом – быстрым и мощным, самими зверями – огромными и смертоносно-прекрасными. Осип на глаз определил их длину метров в тридцать – это означало, что это не просто драконы, а истинные драконы.

В отличие от обычных, истинные были не полуразумными зверями, а полноценной расой, своеобразными королями и предводителями более примитивных собратьев – им даже не требовались всадники. Эти драконы владели собственной, весьма сильной и своеобразной магией, пожалуй, ни в чем не уступая в этом плане гуманоидным расам…

И вот тут бургомистр похолодел – ведь на Монероне НЕ БЫЛО истинных красных, а значит, это…

Осип не успел додумать мысль до конца – дикий вопль дозорного на одной из башен разорвал утреннее небо: