Двойка начала терять из-за этого бдительность, внимание драконов стало рассеиваться. Все это не могло кончиться ничем хорошим, а самый крайний момент наступил, когда пятеро отчаянно матерящихся солдат подломили станины у брошенной без присмотра гаубицы, ухитрились задать ей нужный угол наклона и пальнули картечью в небо.

В драконов они, конечно, не попали, но шуганули их преизрядно. На миг, всего лишь на миг двойка полностью потеряла бдительность, но тут же за это поплатилась – внезапно сняв щиты, маги в башне вложили все свои силы в атаку.

Со стороны показалось, что башня словно бы взорвалась – воздух вокруг нее мгновенно заполнился небольшими «алыми сетями», клубящимися потоками пламени «перьев феникса», облаками водяных и ледяных стрел. Именно такие стрелы и разорвали в клочья крылья ведущего, заставив его рухнуть прямо на крепостную стену. От удара часть крепчайшей бетонной стены просто-напросто развалилась, а сам дракон так и остался лежать на ее обломках.

Второму дракону повезло не больше – избегнув большинства огненных и ледяных стрел, он словил левым боком «перо феникса». Лоскут ярко-алого пламени лизнул и заставил почернеть бронированную чешую, зверь взвыл от боли и, резко потеряв высоту, тяжело рухнул во внутренний двор форта, только чудом удержавшись на лапах. Впрочем, это ему мало помогло – здесь его уже со злым нетерпением дожидались солдаты. Раздался грохот выстрелов, и два трехдюймовых ядра, пробив броню теперь уже на правом боку, опрокинули дракона навзничь.

Подняться он уже не смог.

Империя Рарден, г. Южно-Монеронск,

2 июня 1607 г. от Р. С., 10:03

– Выжившие есть? – устало спросил Евстафий.

Он сидел, привалившись к стене казармы, рядом с Осипом, и мелкими глотками пил воду из помятой солдатской кружки, периодически борясь с приступами кашля.

– Никак нет, ваше волшебничество! – отрывисто доложил стоящий перед магом здоровенный бородатый лейтенант. – Змеюка проклятая всю башню развалила, а потом бетон расплавило до самого подвала. – Солдат мрачно посмотрел на Евстафия. – Мы, сударь мастер, там даже оружия не нашли – куда уж людям выжить…

– Ладно, – поморщился Евстафий. – Свободен, иди.

– Есть! – четко отсалютовал лейтенант, развернулся и пошел к группе солдат, занимающихся разбором завалов.

Наравне с простыми бойцами трудились и маги. Чародеи общими усилиями уже потушили полыхавшее над остатками донжона пламя и теперь с помощью магии пытались убрать тела огромных ящеров – по-другому с многотонными тушами было не справиться. Сил на это у них хватало – вымотались они гораздо меньше мастера, сказывалась четкая работа в команде.

Солдаты уносили с поля боя убитых, ранеными же сейчас занималась команда военлекарей. Получил свою порцию помощи и Осип.

Быстро осмотрев раны бургомистра, молодой сержант с красной повязкой на рукаве оттянул ему веко, спросил, не мучают ли его тошнота или головокружение. Получив отрицательный ответ, лекарь, по-быстрому заживив царапины, сунул в руку Осипу бутылочку из темного стекла, со строгим наказом лежать спокойно, но если боли в голове появятся, выпить лекарство.

Бургомистр остался лежать там же, где и упал, рядом с ним был и Евстафий. Маг после ураганной схватки потерял все силы и сейчас был не способен бросить даже самое слабое заклятие.

И снова в голову Осипа начали приходить мрачные мысли.

Теперь, после гибели всех высших командиров, самым старшим офицером в крепости оказался Евстафий, но реального опыта командования обычными войсками у него не было. Капитаны полиции и Тайной стражи тоже являлись специалистами только в своих областях, поэтому самыми старшими из «настоящих» солдат в форте оказались лейтенанты-полусотники.

Вот так-то.

И как теперь с этими «офицерами» строить планы по организации обороны – непонятно…

К бургомистру и магу подошли полицмейстер, особист и присоединившийся к ним отец Петр. Лицо Волеслава, казалось, заострилось еще больше, чем на совещании, Альберт был откровенно бледен и нервно сжимал рукоять полицейского гладиуса, епископ беспрерывно бормотал себе под нос молитвы.

– Ну, что, господа? – мрачно проговорил Волеслав. – Что теперь будем делать?

– Честно? Понятия не имею, Волеслав Геннадьевич, – глухо ответил Евстафий. – Но придется воевать, в меру наших скромных возможностей…

– А вы что-нибудь, кроме общего курса тактики немагических подразделений, помните? – саркастически спросил особист. – Я вот лично нет. Не мой это профиль.

– Да и не мой. – Маг в очередной раз закашлялся и хриплым голосом продолжил: – Но другого-то выхода нет…

И вот тут в голове у доселе молчавшего Осипа словно бы взорвался огнешар – он знал, знал, кто им может помочь!.. Совсем недавно бургомистру пришла кляуза на одного человека, и…

Но это было сопряжено с большими, просто огромными, проблемами для всех участников, и конкретно для бургомистра…

Шеин очень страшился такого решения, решения, всю ответственность за которое придется брать на себя. Но безопасность родного дома и риск потерять собственное благополучие все же перевесили…

– Г-господа… – неуверенно начал бургомистр и тут же стушевался, когда взгляды всех присутствующих скрестились на нем.

Безуспешно пытаясь унять дрожь во всем теле, он срывающимся от волнения голосом продолжил:

– Господа, я знаю, кто может нам помочь…

* * *

– Не уверен, что это хорошая мысль… – недовольно пробурчал Волеслав.

– Да это вообще бред! – взорвался полицмейстер. – Причем преступный бред! Я категорически против!

Бургомистр внутренне сжался в комок – Альберт его уже давненько недолюбливал, но в открытую конфликтовать не решался. Но сейчас он, похоже, решил, что подходящий для конфликта момент настал, тем более что предложение Осипа касалось его сферы ответственности.

– …Но ничего лучшего у нас на примете все равно нет, а если эта идея сработает, то получится очень даже неплохо, – закончил свою мысль особист.

Полицмейстер аж поперхнулся от гнева.

– Да вы понимаете, на что вы меня вообще толкаете?! – заорал Альберт, потрясая сжатыми кулаками. – Это же должностное преступление!

– Всю ответственность я беру на себя, – тихо, но решительно произнес Шеин, сам себе удивляясь: и откуда взялась такая уверенность?

– У вас нет таких полномочий, – отчеканил красный от ярости полицмейстер. – Я отказываюсь участвовать в этой… этой авантюре! И вам не советую!

Волеслав внимательно посмотрел на разбушевавшегося Альберта, и глаза особиста нехорошо сузились. Он уже открыл было рот для отповеди, но Волеслава опередил молчавший до сего момента епископ.

– Ты бы, брат мой, поменьше говорил и побольше делал, – прогудел отец Петр. – А то как подношения от паствы получать – так первый в очереди, а как решение судьбоносное для защиты Родины принять, так в кусты…