Судя по тому, где и кем он работает, для него не должно быть мелочей и совпадений.

Но что, если этого окажется мало, или он попал в тот небольшой процент невеж или ненавистников классики? К поискам ответа на этот вопрос я решила приобщить Добби.

— А у вас в мире нет, какой-нибудь песни, которую знают все? Что-то запоминающееся.

— Гимн. Но если я спою его на балу, даже с учётом того, что вероятность того что кто-то поймет его смысл очень мала, мотив скажет все сам за себя.

— Не вариант. А что-то более лирическое?

— Нужно подумать…

— Думай. Бал уже завтра.

Я думала день, ночь, утро. Но как это бывает, хорошие мысли зачастую приходят в неподходящие моменты. Нужная так и не пришла, а лишних хоть отбавляй.

Зимний бал. Красивая традиция этого мира встречать и провожать каждый сезон пышным празднеством. Из окон комнатки, которую мне выделили, и в которой я появлялась только на ночь, я видела, что столица уже готовится к массовым гуляньям.

Золотистые косы осени покрылись сединой. Белый снег скрыл опавшие листья мягким искристым одеялом. Между крыш вьются ленты праздничных разноцветных огоньков в честь всех стихий. Люди гуляют, спешат по делам, бегают дети, играя в снежки. Красота…

Каждый раз, подходя к окну, я не знала радоваться мне или плакать. Тит далеко, мама и сестра тоже. Дома, наверное, уже готовятся закупаться мишурой и украшать елку. Вспоминают меня? Хотя, что это за вопрос, конечно вспоминают! Мама наверняка достала свой старый записной блокнот с номерами папиных сослуживцев, меня точно искали. И, предсказуемо, не нашли.

Ведь я здесь. В шикарном доме, с обновленным гардеробом, полным мягких шуб и неизменных пышных платьев. Под опекой учителей, надзором Магны и с навязчивой мыслью, что сейчас я ни на что не могу повлиять.

Дом, в котором жила семья Ар Кантор, правильнее было бы назвать особняком. Трехэтажное здание с множеством комнат и галерей, с конюшнями, в которых я впервые увидела настоящего грифона и удивительным садом, в котором мне полагалось репетировать «прогулки». Я бы предпочла просто гулять. Но… Жизнь — игра, у меня же — кукольный театр. И момент, чтобы обрезать все ниточки разом я выбирала тщательно.

— Так вот где ты постоянно пропадаешь! — раздалось от порога. Приора ворвалась в мои мысли также стремительно, как и в музыкальную комнату с настойчивостью, которой можно позавидовать. — Что ты на меня так смотришь? Играй! — Сказала на удивление спокойно, но тут же, визгливо копируя Воблу, добавила. — И поживее!

Она примостилась на небольшом диванчике около рояля. Я же, хмыкнув, сначала было попробовала наиграть собачий вальс, но что-то проскочило в глазах Приоры такое, что пальцы замерли. А потом полилась совсем другая музыка, тихая задумчивая, волнительная, мелодия о мечтах.

Мне даже стало казаться, что и в этой девушке есть что-то человеческое, где-то глубоко в душе, несмотря на ее колючесть и показную высокомерность. В этот момент я словно пробила брешь в ее стене, из-за которой выглянула на миг маленькая девочка, которая все еще ждёт сказки и любви.

Я ведь, на самом деле, не так много знаю о ней, о ее жизни… Между тем складывалось впечатление, что она такой же изгой в этом доме, как и я. Два ее брата учились в магической академии и в тот единственный день, когда они приезжали, я не заметила особой любви и теплоты в их отношениях. Скорее они пытались ее задеть, а она высокомерно крутила нос, делая безразличный вид, хотя я видела, что в глазах стояли слезы. А на следующий день после их отъезда, она заставила служанок безостановочно бегать по поручениям, срываясь на них, ну и на мне конечно, за каждую мелочь.

Но тут, честное слово, я не в обиде, в пору ее саму жалеть. Ведь отношения с родителями и того хуже — полное игнорирование. Весь интерес к жизни дочери сводился к тому, что раз в несколько дней Магне задавался вопрос об успехах ученицы.

Инвестиция. Вот как воспринималась Приора в этой семье. Причем не самая удачная, так как до сих пор не приносит доход. Хотя последнее вскоре должно было измениться.

Бал должен был начаться в шестом часу вечера, а вот подготовка к нему, как выяснилось — с рассветом. Стоило солнцу вынырнуть из-за белесого горизонта, как все вокруг закружилось, завертелось и помчалось кувырком. Умывальник кривоногий и хромой из спальни, конечно, не вышел, а вот меня вытянули, прямо из кровати и буквально за ноги.

Сонно потирая глаза, пока Магна не видела, я сидела за столом, вяло зевая, пока мне в который раз переделывали, видимо недостаточно подходящую для образа пушистой овечки прическу. Когда сбегу (а я точно сбегу) от этих садистов, которые колют мне голову шпильками, словно хотят проверить на наличие мозгов хирургическим путем, ни на один праздник больше не буду так наряжаться!

И вот настал час икс. Выплыла в холл прекрасная, словно сказочная принцесса, Приора в изящно струящемся алом с нежно розовыми переливами платье. Пошагала по лестнице я, но получив ощутимый пинок в бок, тоже «поплыла», хотя скорее полетела, как облачко (или скорее как камень). Подобное сравнение неспроста, ведь сейчас была наглядным примером того, насколько важна подача.

Если в Приоре постарались подчеркнуть ее женственность и величество, то во мне — детскую наивность, спасибо, что не «неожиданность». Смотрю сама на себя и так и хочется за румяную щечку потрепать или конфетку дать. Не хватает плюшевого мишки или куклы в руки.

Зато с другой стороны никому и в голову не придет ко мне приставать. Нужно будет взять на заметку этот образ, для маскировки самое то. А значит, делаем губки бантиком, бровки домиком и круглые глазки прелестной дурочки. Все, я готова завоевывать этот мир, а точнее предотвращать его завоевание. Но об этом пока т-с-с.

Добби, в отличие от меня, наслаждалась обстановкой, подхихикивая и направляя меня. Конечно, ей ведь не нужно париться в пышных голубых рюшах, торчащих в разные стороны.

— Прямо по курсу Магна, — звучало у меня в голове без передышки. — Будьте осторожны, двери закрываются, следующая остановка — «Новая жизнь». Шучу-шучу, нас ожидает замок владыки.