поразить врага, это его только разозлит, да и существует риск промахнуться и случайно попасть в Джона… Элет в который раз почувствовала себя бесполезной обузой для него. И зачем она только за ним увязалась? Из-за неё он попадает в неприятности, сражается то с нечистью, то с убийцами, из-за неё рискует… Нельзя так.

Она задумалась, а когда снова обратила своё внимание на сражение, то обнаружила, что волк ощетинился, зарычал и прыгнул. Джон в то же мгновение чуть отскочил назад, выставил меч, прицеливаясь, чтобы оборотень напоролся прямо на острие.

Элет зажмурилась и заткнула уши, чтобы не слышать оглушительного крика, почти человеческого, с которым умирал оборотень.

Их послала Жанетта, не иначе. Верховной ведьме была подвластна любая нечисть. Вот она разозлится, когда узнает, что они и с оборотнями справились. Что может быть хуже и страшнее? Сам Дьявол?

Хотя, если говорить по совести, то справились они лишь с одним оборотнем: остальные, должно быть, уже перевоплотились в людей и ожидают ночи, чтобы продолжить погоню. Нужно наложить побольше морочных заклинаний…

Послышался всплеск — видимо, Джон сбросил труп в реку. Когда Элет открыла глаза, то увидела, что небо совсем посветлело, а на прибрежной траве алели следы крови. Она уже не чувствовала ни холода, ни того, что её платье намокло, а дрожала лишь от страха.

Джон хромал, по чёрной штанине и голенищу сапога стекала густая струйка. Элет бросилась к нему.

— Он тебя укусил?!

— Нет, — удивлённо протянул Джон и вдруг пошатнулся. — Чёрт… Нет, не укусил, видимо, когтем задел. Я теперь тоже стану оборотнем? — ухмыльнулся он, но взгляд его помутнел.

— Это не смешно! — Элет помогла ему добраться до ивы и усесться под её ветвями. — Если бы укусил — то да, стал бы. Но когти у оборотней тоже ядовиты, и это особенный яд. Он любого другого сильнее. И он смертелен.

— И как скоро я умру?

— Зависит от глубины раны.

Она присела, с трудом надорвала ткань и принялась осматривать рану чуть выше его правого колена. Кровоточила она сильно, да и по виду была довольно-таки глубокой. Элет старалась не паниковать: она знала рецепты многих зелий, в том числе и обеззараживающее после попадания в кровь оборотничьего яда. Успокаивающий пустырник у неё был с собой на случай, если настойка чёрной лилии кончится. Крапиву можно найти где угодно, а вербейник и кровохлёбку от боли и кровопотери она видела недалеко от реки. Для того, чтоб убить заразу, понадобится что-то спиртовое, а огонь для варки зелья она создаст.

— Что ж, видимо, мне суждено было умереть от руки (или лапы) какого-нибудь адского существа, — ухмыльнулся Джон, но ухмылка оказалась похожей на гримасу боли.

— Нет, — покачала головой Элет, извлекая из своей сумки завёрнутые в тряпицу засушенные цветки пустырника. — Сейчас я промою рану, а потом сварю зелье, которое тебе поможет.

Джон молча наблюдал за её манипуляциями, кривился, когда она промывала рану, и постоянно чему-то улыбался. Это слегка раздражало: ситуация была более чем серьёзной. Впрочем, Элет вспомнила, что даже тогда, в лесу, когда, казалось, дело было непоправимым, он тоже улыбался и смеялся. Возможно, из-за сильной боли или опьянения… Но всё же стоит относиться к этому снисходительно.

Крапива обжигала руки, но Элет это не напугало. Она нарвала десяток-полтора жгучих листочков, промыла речной водой и с помощью заклинания засушила. Собрала и кровохлебку, и вербейник — всё сгодится для сбора. Позаимствовала у Джона пустую флягу и смешала в ней все ингредиенты.

На подготовку зелья ушло не более часа, а она уже устала из-за почти бессонной ночи, испуга и волнения. Руки дрожали, сердце стучало, а мысли в голове так и норовили перепутаться… Этого ещё не хватало. Если она ошибётся и сделает зелье не так, как нужно, Джону конец.

Элет рухнула на траву рядом с Джоном. Тот выглядел совсем неважно: побледнел и тяжело дышал.

— Почти всё, — устало выдохнула Элет. — Сейчас я всё сварю.

— А что с остальными оборотнями? — спросил Джон слабым голосом.

— Сейчас они в облике людей и вряд ли придут сюда. Скорее всего, дождутся ночи, чтобы напасть. Я поставлю защитные и морочные заклинания, но попозже. Сейчас главное — зелье.

На её ладони вспыхнул язычок огня. Он был совсем маленьким, но его жара хватило бы, чтобы согреть огромный котёл воды за пару минут. Хотя котёл ей не нужен — лишь небольшая фляга, в которую она напоследок вылила целый флакон своей настойки: сгодится и для успокоения, и для обеззараживания. Теперь нужно сотворить само заклинание, которое поможет травам раскрыть свою магическую сущность и побороть оборотничий яд. И уже через час-другой Джон будет в порядке.

В Шабаше учили, что каждая трава имеет волшебные свойства, но без воздействия ведьмы они не проявятся.

Джон удивлённо смотрел на то, что она делала, но взгляд его был мутным и рассеянным. Конечно, магия его поражала, особенно если предположить, что раньше он с ней не сталкивался. При этом Элет не делала чего-то невероятно сложного и удивительного, если не брать тот случай в лесу, во время схватки с духом… Она до сих пор не поняла, что это было.

Вскоре зелье было готово. Элет намочила чистый лоскуток ткани и осторожно приложила его к ране. Джон поморщился и едва сдержал крик.

— Извини, — грустно улыбнулась она.

Множество морочных заклинаний и заговоров образовали вокруг них невидимый щит. Элет чувствовала, как силы оставляют её, но терпела. Сдаваться нельзя. Ради Джона.

Проходили минуты, а лучше не становилось. Джон стал белым как полотно, губы побледнели, глаза заслезились, на лбу показалась испарина. Элет поднесла к его лицу флягу с водой, но он лишь молча покачал головой.

— Ты только не засыпай, — предостерегла она, — иначе уже не проснёшься. — Тут Джон, как нарочно, прикрыл глаза, и ей пришлось кричать: — Я же сказала не спать! Держись, Джон, пожалуйста, не засыпай!

Элет сжала его руку, как ей показалось, достаточно сильно, впилась в ледяную кожу ногтями, не переставая кричать, просить, умолять и в то же время стараясь не плакать. Если он заснёт — не поможет даже зелье в сто раз сильнее того, что она приготовила. Организм должен помогать ему бороться с оборотничьим ядом.

— Да не сплю я, не беспокойся. Просто глаза режет, — прошептал Джон, едва шевеля губами.

— Давай я посмотрю рану.

Элет, конечно, ожидала худшего, но чтоб такое… Края значительно увеличившейся в размерах раны распухли, воспалились, вместе с кровью из-под повреждённой кожи выходил грязно-белый густой гной. Ничего, вообще ничего не зажило. И Джону,