боевого заклинания. Может, против призраков и подействует… И где только носит Джона? Не может же он обыскивать такой маленький дом столько времени?

Холод становился всё сильнее, укреплялся внутри, и Элет захотелось поскорее сбежать отсюда. Но что-то мешало ей. Что-то как будто сковало ноги, заставляя её стоять, не двигаясь, обняв себя в жалкой попытке согреться. Внезапно воздушный поток, ледяной и невероятно сильный, прижал её к стене, а через миг на шее Элет материализовалась бледная рука. Вслед за рукой из воздуха возникли очертания призрака женщины, но Элет не успела разглядеть её в подробностях. Пальцы призрака, вполне ощутимые физически, безжалостно сжали шею.

В глазах потемнело, в висках дико запульсировало, а лёгкие словно наполнились живым огнём. Ледяная рука безжалостно сдавливала горло, грозя не только задушить, но и переломать кости. Элет ощущала, как из неё по капле ускользала жизнь, но страха почувствовать попросту не успела. В ушах сначала стоял странный шум, как будто она слушала гул внутри ракушки, но потом внезапно что-то зазвенело.

Хватка призрака вдруг ослабла, но облегчения Элет не почувствовала. Голову словно свело судорогой, а в чуть освобождённом от удушья горле образовался мерзкий комок.

Звон повторился, и она поняла, что это был голос Джона, который звал кого-то по имени.

— Анна!

Тогда призрак окончательно отпустил Элет, и та тяжело рухнула на холодную землю, не в силах понять, что произошло. Она закашлялась, вдыхая вечерний воздух, разрезающий её дыхательные пути, словно сталь. Через мгновение Элет почувствовала, как Джон (а в том, что это был именно Джон, она не сомневалась), сжав её плечи, заставил её приподняться и прижал к себе. Элет уткнулась лицом в гладкую кожу его камзола и зажмурилась, пытаясь заново научиться дышать.

— Анна! — повторил Джон громким, но дрожащим голосом, видимо, обращаясь к призраку. — Анна, ты узнаёшь меня?

Элет решилась взглянуть на ту, кого Джон называл Анной. Лёгкий ветерок заставил несколько выбившихся из причёски прядей упасть на лицо, но они не помешали ей разглядеть призрак совсем юной девушки, которая при жизни была довольно красивой: большие карие глаза, аккуратный овал лица, чёрные вьющиеся волосы, едва доходящие до плеч… У Элет в голове мелькнула догадка, что призрак может являться той умершей сестрой Джона, о которой он говорил.

На ней было светлое платье, вычурно «украшенное» огромным кровавым пятном от талии до колен. Правда, фигура её была полупрозрачной, парящей в нескольких десятках сантиметров над землёй, и от неё волнами исходил неяркий голубоватый свет.

А ещё девушка (Элет, зная, кто она, называть её призраком уже не могла) явно злилась, но во взгляде читалось недоумение и узнавание.

— Джон? — тихо произнесла она, и её низкий голос эхом отразился в воздухе. — Да, я… Я помню тебя, братик.

— Анна, зачем ты всё это делаешь? — Он кивнул в сторону убитой Кории. — Ради чего?

Анна молчала. Элет смотрела на неё, боясь, что она разозлится ещё больше, и тогда беды не миновать. Редко кому удавалось подчинить себе души усопших, вырвавшиеся на свободу: ненависть и жажда мести убивали их рассудок, и договориться с ними было просто невозможно.

— Я не знаю, — сказала вдруг Анна отрешённо. — Точнее, я знаю, что они ни в чём не виноваты, но… Я хочу отомстить за свою смерть, но что-то мешает мне вернуться домой и наказать того, кто виновен на самом деле.

— Отомстить? Анна, как ты умерла? — Джон почти выкрикнул эти слова и осторожно отстранился от Элет, подходя ближе к сестре. Ведьма молчала, хотя ей хотелось сказать, что это может быть опасно. Но она сдерживалась, испуганно глядя на умершею сестру своего друга и чувствуя, как дрожат коленки и кружится голова.

— Неужели наш любимый дядюшка тебе не рассказал? — горько усмехнулась Анна.

— Он сказал, что ты забеременела от кого-то из челяди и умерла во время родов.

— И ты поверил? — Она хохотнула и отвернулась. Её прозрачное лицо помрачнело, а голубоватый свет стал чуть более тусклым. — Да, я правда умерла во время родов, но забеременела я не от кого-то из челяди, а от него.

Элет вздрогнула и увидела, что Джон, до этого делавший маленькие медленные шаги в сторону сестры, замер.

— От него? — переспросил он дрожащим голосом.

— От нашего дяди, Джон. От Гилберта Резерфорда. — Анна вздохнула, всем своим видом источая физически ощутимую ненависть. — Он взял меня силой буквально через пару дней после того, как ты уехал. И делал это несколько раз. А когда узнал о ребёнке, то запер в комнате, никуда не выпуская. Ему было бы невыгодно, если бы кто-то узнал, что отец ребёнка — он, а вот меня опозорить он был только рад. Разумеется, во время родов мне не помогали. Он, видимо, давно собирался извести меня — и у него это получилось.

Джон молчал где-то минуту, наблюдая за тем, как воздух становится чернее, вокруг белых цветов сгущаются тени, а на чистом вечернем небе несмело зажигаются искорки звёзд. Его сестра протянула к нему руку, и Джон осторожно коснулся её полупрозрачных пальцев. Её свет становился всё тише и мягче, а выражение лица менялось с каждой секундой. Сначала задумчивая, Анна становилась то злой, то невообразимо печальной. И кровавое пятно на платье вдруг отчего-то исчезло.

— Я отомщу за тебя, — сказал вдруг Джон, сначала негромко, но потом добавил полным голосом: — Я убью Гилберта, и ты будешь отомщена. Я как раз возвращаюсь домой. Возвращайся и ты туда, где должна быть. Я клянусь, что отомщу.

Анна взглянула на него пронзительным взглядом, и Элет стало неуютно. Она до сих пор не могла понять, как Джон смог пробудить в призраке сестры человеческие чувства и воспоминания — ведь она была ослеплена ненавистью и жаждой мщения… Но вот они стояли друг напротив друга, а их пальцы были накрепко переплетены, и казалось, что даже смерть не смогла разлучить брата и сестру.

— Если я правда буду отомщена… — тихо проговорила Анна.

— Я клянусь тебе, — твёрдым голосом сказал Джон.

Тогда призрак начал постепенно таять, воздух потеплел, и Элет снова ощутила жар от догорающей книги.

— Прощай, Джон. — Анна бросила на него невероятно печальный взгляд и, вздохнув, посмотрела на Элет. — Прости, — шепнула она виновато и исчезла.

Глава 6. Сосуд греха

За окнами лил дождь и полыхала гроза, а по коридорам замка гуляли ледяные сквозняки. Давно в Кэберите не было такого холодного лета. Хорошо хоть, что снег не шёл.

У Гилберта леденели пальцы, и даже многочисленные слои шерстяной одежды от холода