Кари знала о нем меньше, потому что Жеро ей не доверял. Она жаждала власти и, говоря начистоту, начала надоедать: чересчур любопытна и настойчивая, подруга не давала ему расслабиться.

Жеро дрожащими руками натянул джинсы поверх набедренной повязки, а из-под груды книг на заднем сиденье достал серую футболку с эмблемой университета. Он прислонился к машине, выудил из кармана ключи, распахнул дверь и сел за руль.

— Машину вести сможешь? — озабоченно спросил Кьялиш. — Ты в шоке.

— Все нормально.

Жеро ткнул ключи в зажигание и рванул с места.

«Что происходит? — сердито думал он. — Отец пропустил Ламмас, а мне приходят адские видения…»

Вопросы требовали ответов. Отцу придется их дать.

Майкла обуревала ярость. Во время разговора с любовницей по телефону он с трудом сдерживался, хотя с удовольствием задушил бы ее и оставил на полу бездыханное тело.

— Да-да, Холли будет лучше в Сан-Франциско, — небрежным тоном заверял он, в гневе разламывая на мелкие кусочки палочки из упаковки китайской еды, которую принес домой кто-то из сыновей.

— Представляешь, она не знала о нашем существовании! — говорила Мари Клер на другом конце провода. — Дэнни ей не рассказывал.

Возможно, Дэниел Катерс знал, что Холли унаследовала магическую силу рода, а теперь эта тварь хочет остаться в Калифорнии, с подругой семьи. Что ж, тем хуже для подруги.

Жеро влетел в дом именно в этот момент. Майкл вопросительно посмотрел на него и предостерегающе поднял указательный палец. Скрестив руки на груди, сын сердито уставился на отца

— Я останусь на похороны и заупокойную службу, — рассеянно продолжала Мари Клер. — Здесь это такое событие, даже в газетах написали!

— Ты остановилась у Барбары Дэвис? — спросил Майкл, глядя, как сын нетерпеливо переминается с ноги на ногу.

— Дэвис-Чин, — поправила его Мари Клер, — Барбара Дэвис-Чин. У нее чудесный дом. Холли заняла гостевую комнату, а я буду спать в гостиной, потому что в спальне Тины… Ну, ты понимаешь.

— Дай мне адрес, — приказал он, затем спохватился и мягко добавил: — Хочу послать цветы.

— Майкл, как мило с твоей стороны! — восхитилась Мари Клер. — Ах, если бы ты был рядом!

— Да-да, конечно. Прости, дорогая, мне пора.

— Кто-то пришел? Может, перезвонишь попозже? — добавила она, понижая голос.

— Да. Adieu[5].

Мари Клер обожала, когда Майкл говорил с ней по-французски.

— Adieu.

Судя по всему, она с удовольствием играла свою роль в семейной драме, ведь у богатой домохозяйки в Сиэтле не очень-то интересная жизнь.

Майкл повесил трубку и обернулся к сыну.

— Что случилось?

— Ты утверждал, что мало что знаешь об истории нашего рода. По-моему, ты меня обманул! — воскликнул Жеро.

— Странно. Раньше тебя генеалогия не интересовала. Нашел что-то интересное в Интернете?

— Мы пытали людей, — ответил Жеро, нервно сжимая и разжимая кулаки, — убивали их сотнями.

«Тысячами», — мысленно поправил его Майкл, но вслух сказал только:

— Очень сомневаюсь. Кто тебя просветил? Твоя полоумная девица из университета?

Он не упускал случая поддеть Кари и с удовольствием уничтожил бы назойливую аспирантку при первой же удобной возможности.

— Это правда? — Жеро прищурился. — Что еще ты от меня скрыл?

Майкл отвернулся, внезапно приняв решение: Холли Катерс переедет в Сиэтл, у Жеро, возможно, появится шанс вызвать Черный огонь. Значит, надо связать их узами, сделать ее госпожой его господину, а о том, кто будет господином Жеро, Майкл позаботится сам.

— Я на пару дней улетаю в Сан-Франциско, — сообщил он сыну.

— Не увиливай! — прокричал ему в спину Жеро. — Признайся, кто мы?!

Майкл усмехнулся.

— Ты знаешь, кто мы, и всегда знал. Мы — колдуны, водимся с темными силами. Мы — пособники зла.

— Врешь! — проревел в ответ Жеро.

Зеленая молния с треском пролетела мимо Майкла и врезалась в стену, оставив обгорелое пятно на обоях. Подумать только, Жеро обуздал впечатляющую силу! Впрочем, прицельная точность оставляла желать лучшего.

Майкл неторопливо развернулся и холодно посмотрел на младшего сына, тем временем наполняя лицо, кости, даже волосы магической силой, чтобы увеличить собственную мощь и впечатление власти.

— Не забывай, — негромко сказал он, — что я — твой отец.

Жеро, поджав губы, вышел из кухни, взбежал по лестнице и пронесся по коридору к себе в спальню. Он с такой силой хлопнул дверью, что в кухонных рамах задрожали стекла.

Майкл спокойно подошел к кладовой с грубыми дубовыми полками. На третьей полке справа, в тайнике кирпичной кладки лежала резная нефритовая шкатулка, в которой покоился зачарованный глаз турка-османа — сувенир, привезенный кем-то из предков из Крестового похода. В поисках славы и богатства много младших сыновей рода Деверо уезжали в походы. Колдун забормотал на древнеарабском, поднял глаз и всмотрелся в сморщенную радужку.

Жеро расхаживал по своей спальне, что-то бормоча, затем бросился на кровать, стукнул кулаком в подушку и вздохнул.

Майкл решил повлиять на Жеро и использовать младшего сына для того, чтобы получить полную власть над Верховным ковеном.

«Как я раньше не понял? Почему я думал, что получится именно у меня или у моего первенца Илaя?»

Он с радостным вздохом положил глаз в шкатулку, вернул ее в тайник и подошел к телефону. Билеты ему всегда бронировала бывшая любовница, с которой он расстался «ради нее самой» чтобы «не портить жизнь», — эта отговорка действовала на его многочисленных подруг лучше любого заклинания.

— Пат? Привет, дорогая, это я. Срочно нужен билет до Сан-Франциско. С открытой датой возвращения, ладно?

У себя в спальне Жеро схватился за голову. Виски сдавила внезапная острая боль. Глубоко дыша, он нараспев произнес исцеляющее заклинание, но стало только хуже.

«Придется пить таблетки, — устало подумал он. — И пора бы запомнить, что разговаривать с отцом бессмысленно».

Жеро приподнялся на локтях и оцепенел.

В изножье кровати повисло марево зеленой магической энергии. От темного силуэта, размером и формой напоминающего человека, расходились темно-зеленые побеги плюща. Вокруг, как в калейдоскопе, беспорядочно кружились светящиеся тени. Марево росло и ширилось… Внезапно трепещущее облако начало сжиматься, человек внутри вздрогнул. Черты обращенного к Жеро лица оставались смутными, но взгляд пронзил юношу буквально насквозь. Жеро как зачарованный на четвереньках подполз ближе, вытянул левую руку и заговорил на языке, которого никогда не слышал.