– Зато он дал вам обоим шанс начать жизнь сначала, – нашел аргумент в защиту Лагоша отшельник. – Не стоит так уж его ненавидеть. Несмотря ни на что, разве вы не рады всем вашим приключениям?

Задумавшись о пройденном пути, Виктор вспомнил сгоревшую дотла деревню Арвенх и всех ее погибших жителей. До скрипа стиснув зубы, он процедил:

– Не рады.

– Да, пожалуй, приятными приключениями это назвать сложно, – грустно усмехнулась Даша. – Конечно, было весело водить за нос всю герцогскую знать. Адреналин бушевал, каждый шаг мог оказаться гибельным… но когда стали умирать друзья и близкие – все это перестало казаться чем-то увлекательным. Мне ведь пришлось убить епископа, и по ночам я до сих пор вижу его лицо. Просыпаюсь в холодном поту, иногда даже плачу. Я ведь не хотела его убивать! У меня не было выбора!

Джамаф понял, что тема для беседы выбрана не самая удачная, а потому смущенно замолк на несколько минут. Затем он встал, отряхнул с одежды осевший песок и удалился за дом, где, как оказалось, находился вход в подвал. Он вытащил оттуда корзину сушеных фиников и отдал ее своим гостям.

– Ешьте на здоровье. Совсем скоро мне понадобится от вас некоторая помощь, если вы не возражаете.

– Что угодно, – развел руками Виктор. – Ты нас спас, и мы тебе по гроб жизни обязаны.

– Ну по гроб жизни не надо, а вот дотащить покупки с рынка будет для меня неплохой подмогой.

Даша уже не слушала. Она набивала рот финиками и глотала их, практически не пережевывая. Несколько позже выяснилось, что сушеные финики – любимый сухофрукт девушки еще со времен ее молодости, и она только и мечтала последние два года хоть разок насладиться этим вкусным, но чрезвычайно сладким и высококалорийным плодом.

Улицы Курска в это время, как всегда, пустовали. Даже центр города, поддавшись неумолимой сонливости, погрузил себя и жителей города в сладкий ночной сон. Лишь изредка проезжали дорогоуборочные машины да проходили пьяной походкой возвращающиеся домой после шумных попоек студенты. Но оказался среди полуночных путников и тот, чей разум не был затуманен алкоголем или травкой: Александр Сомов возвращался домой с похорон собственной матери.

Саша уехал из города родителей в Курск всего два года назад, но уже успел обзавестись квартирой, друзьями и чертовской красоты девушкой, которой он собирался в этом месяце сделать предложение руки и сердца. Квартира, конечно, не блистала шикарным евроремонтом или размерами дворца, но была вполне уютна для любящей друг друга парочки; комната, коридор, санузел и кухня – что еще нужно для счастья? Как говорят, с любимым рай в шалаше.

С друзьями тоже повезло. Стоит заметить, что работал Саша в офисе и считался самым незаурядным представителем офисного планктона. Работал он с восьми утра и до шести вечера, так что времени для знакомств всегда было предостаточно. Именно на работе Саша познакомился с Лешкой Прокофьевым – хорошим, отзывчивым парнем, почему-то за несколько месяцев ставшим Саше самым настоящим другом. И хоть виделись они за пределами офиса довольно редко, каждый раз свои встречи они проводили по полной: частенько захаживали в бары, иногда отрывались в клубах, а раз в месяц втайне от своих вторых половинок выбирались поглазеть на никудышного уровня стриптиз. Им было весело вдвоем: каждый из них знал о всех секретах друг друга, и никто никого никогда не сдавал. Бывало так, что Саша в чем-то сильно косячил, а Леша, видя все это, отмазывал его перед начальством. Стаж-то у друга был на несколько лет больше, а должность выше. Но различия в статусе никоим образом на дружбу не влияли.

В тот день шел сильный дождь. Работать было настолько лень, что Саша лишь для виду положил на свой стол какие-то документы, а сам втихую раскладывал на компьютере пасьянс да пил горький дешевый кофе. Его внешний вид, как и всегда, соответствовал всем нормам: аккуратная короткая стрижка, гладко выбритое лицо, белая рубашка с синим галстуком… да только мало кто на самом деле знал, кто скрывается под всей этой шелухой. Никто и не догадывался, что десять лет назад, когда ему было семнадцать, он твердо решил, что посвятит свою жизнь борьбе с «оккупантами с Ближнего Востока», если говорить политкорректно. Саша был брит и зол, хотя злиться-то по большому счету ему в те времена было не с чего. Он числился в группировке скинхедов, а потому вел себя как они: ходил в спортзал и секцию бокса, таскал железо и учился драться. В его кармане всегда лежал как минимум выкидной нож или кастет, как максимум – под спортивной курткой покоились бита или иная арматурина. Его не единожды забирали в отделение милиции за драки, но никогда – за распитие алкоголя в неположенном месте или за воровство. Несмотря на националистические взгляды, Саша презирал все то, что заставляло общество сгнивать изнутри.

Но все это осталось в прошлом. Теперь Александр Сомов вел мирный и размеренный образ жизни. Может, повзрослел, а может, просто надоело отсиживать задницу в холодных камерах сутки напролет. Так или иначе, возвращаться к былому Саша не собирался.

Он в очередной раз пробежался по документам глазами и сморщился от одной только мысли, что со всем этим вскоре придется разбираться. Он посмотрел на часы, в надежде, что время работы подходит к концу, и оказался приятно удивлен, узнав, что осталось всего полчаса.

Леша, сидящий в другом офисе, прислал в «аське» смайлик, изображающий бьющегося головой о стену.

За окном было унылое зрелище. Дождь лил как из ведра, а возвращаться по такой погоде домой, не имея машины, – гиблое дело. Простыть или подхватить воспаление легких – раз плюнуть. Но тут уж ничего не попишешь: придется двигать домой на общественном транспорте.

Когда Саша поднес к губам кружку с горячим кофе и уже стал потихоньку из нее отпивать, зазвонил рабочий телефон. От неожиданности рука дернулась, и коричневая жижа не замедлила разлиться по белой сорочке обжигающим пятном. Саша, сжав зубы, выругался и поднял трубку:

– Сомов, третий отдел, слушаю вас, – устало ответил он.

– Сынок, это папа, – раздался из динамика голос отца.

К слову, отношения Саши с матерью были довольно крепкими, а вот с Андреем Сомовым – совсем нет. Отец всю жизнь пил и частенько бил сына, будучи пьяным в стельку. Да что там, он порою даже мать до полусмерти избивал. Когда Саша вырос и стал на голову выше непросыхающего родителя, он ответил ему силой за все детские избиения, после чего уехал жить и работать в Курск – подальше от всей этой нервотрепки. Он и маму хотел забрать, но та наотрез отказалась, сказав, что у нее здесь вся жизнь прошла, тут живут все друзья и знакомые. Да и не бросать же папу одного, в конце-то концов, каким бы плохим он ни был.

– Как ты узнал мой номер? – прошипел Саша. – Я не желаю с тобой разговаривать.

– Послушай, я знаю, мы с тобой не всегда ладили…

– Да? Разве? Это теперь называется «не всегда ладили»?! Да катись ты на хрен с такими заявлениями, старый алкоголик! Чего ты от меня хочешь?

– Сынок, погоди, – на удивление спокойным и трезвым голосом произнес отец. – Я должен тебе кое-что сказать. Мама умерла.