Собрав учебные принадлежности и приведя себя в порядок, направился на завтрак.

— Господин, наконец-то вы вышли из каюты! — пристала ко мне ожидающая возле двери Вилсана. — Я направила послание графу Гарину о случившемся, но ответ еще не пришел. Как же вас так угораздило…

— И почему я не удивлен, что ты не согласовала послание со мной, — хмыкнул я, перебив очередной словесный поток. — Приберись в комнате и поменяй белье, я на занятия.

— Слушаюсь, ваше благородие! — поклонилась женщина, сверкнув глазами.

К сожалению, человечество так и не изобрело мгновенную связь через пространство и время. Мы оставались ограничены скоростью света — таким образом и передавали информацию внутри одной системы. Между звездами же применялись курьерские челноки, которые преодолевали расстояние через варп. Иначе письмо бы шло в соседнюю систему целые годы.

Наши чувства были взаимны. Мы с Вилсаной недолюбливали друг друга. В этом я Виктора полностью поддерживал. До начала занятий оставалось минут сорок, так что следовало поторапливаться. На этот раз в лифтах, курсирующих между подземной и надземной частью Академии, было многолюдно. Курсанты стремились на занятия и в столовую. Пока я ехал в лифте, до меня доносились шепотки насчет произошедшего предыдущим вечером. Не каждый день один из курсантов проходил через упадок и подвергался аннигиляции. Но, в целом, Академия не испытала какого-то потрясения. Хаос всегда находил лазейку.

Вечером, судя по разговорам, пройдет служба по усопшим. Мне надо будет присутствовать в любом случае. Поминать планируется только жертв психопата, самого Кернье отпевать не будут. Падший избрал свою судьбу. Говорить в хорошем тоне о продавших душу хаосу не принято. Исключительно поливать грязью. Каким бы хорошим человеком ты ни был при жизни, после падения все достижения сразу перечеркиваются. Это я ощутил и на собственной шкуре, став изгнанником.

Настроение мое все равно оставалось приподнятым. В столовой, судя по памяти Гарина, кормили отвратительно. Но, посмотрев своими глазами, я увидел вполне себе прилично выглядящие блюда. Наверное, графский отпрыск просто привык к ресторанной подаче и личным поварам. Здесь в Академии практиковался единый подход к курсантам. Разве что несколько слуг разрешалось с собой привезти.

— У вас даже кофе есть? — обрадовался я, поглядев в меню.

Аж слюнки потекли. Двести лет не пил кофе!

— Какое вам, сударь?

— Хм… — пробежался я взглядом по доске и с удивлением заметил знакомое слов. — «Кофе талорано»?

— Хороший выбор. Кофе готовится по старинному рецепту, доставшемуся нам из старой империи!

— Превосходно! — расправил я плечи в предвкушении. — Мне большую порцию кофе талорано без сахара с молочным ликером в пропорции шесть к одному. Взболтать, но не смешивать!

Служащая столовой выпучила на меня глаза и только ресницами хлопала. Рядом раздались несмелые смешки от курсантов, услышавших мой заказ.

— При всем уважении, алкоголя в меню столовой нет, — уведомила работница. — Это же ведет курсантов к Хаосу! Талорано с молоком без сахара подойдет?

— Подойдет… — смирился я, не став спорить.

Вот уж небольшая порция ликера в кофе к Хаосу точно не приведет. Ну да в Академии свои правила, придется их блюсти. Впрочем, еда и напиток оказались превосходными. Я смаковал каждый кусочек и пил мелкими глотками. Двести лет мои вкусовые рецепторы не наслаждались прекрасными яствами. Талорано оказался именно тем черным кофе, который я так любил. Даже без ликера терпкая горечь превосходно бодрила и приподнимала настроение. Аластор Ройс, он же Виктор Гарин, готов к новым свершениям и подвигам!

Глава 6

Что-то странное приключилось в ту страшную дату с моей эфирной оболочкой. В злополучный день нападения проклятых пирамидоголовых и падения Талоран-прайм. Кажется, будто чья-то душа слилась с моей, укрыв эфирные органы дополнительным защитным коконом. А, быть может, сразу несколько душ дали мне дополнительную протекцию и сопротивляемость враждебным стихиям. Нам чудом удалось уйти с орбиты планеты до подхода истребителей Тетрархии. В результате случившегося мой разум оказался под достаточно надежной защитой даже от губительного излучения Хаоса. Пожалуй, можно сказать, что мне удалось получить полный иммунитет от тлетворного хаотического влияния. С одним допущением: если бы я сам не начал культивировать стихию Варпа и не пустился во все тяжкие. Разумеется, как и многим выжившим, мне остро хотелось отомстить за гибель близких, за смерть моего родного мира. Жажда мести и ярость затуманили разум, и я обратился к силе Хаоса. Лишь позднее осознал с удивлением, что беспорядочная стихия не отравляет мое сознание с той же силой, что у других падших. Тем не менее, кое-какие эманации просачивались, поэтому и мне надо тщательно следить за состоянием своего духовного равновесия. Нельзя отклоняться от Кодекса Варпа.

На теоретических занятиях в классах находилось около двадцати курсантов. В моей группе из близких знакомых Гарина состояли Каразов и Ренник, с остальными он держал дистанцию. Но, похоже, и эта парочка не горела желанием сближаться с графским наследником, что меня в целом устраивало.

Информация на первых теоретических занятиях не была для меня откровением. За двести лет наука не продвинулась ни на миллиметр. Хотя слишком сильно научными знаниями курсантов космофлота не грузили. Здесь готовили граждан империи касты воителей. Высоколобых ученых взращивали в других учебных заведениях.

Каста аристократов стояла как бы в стороне от распределения, но нередко благородные тоже становились воинами. Ведь Рунтар воевал практически постоянно, как и Талоран, впрочем. Ни дня в галактике Новый Путь не проходило без войны. Война за двести лет не поменялась совершенно. Помимо аристократов, воинов и ученых, всех остальных граждан выделяли в касту сервов. Обычные рабочие и крестьяне, коих большинство в империи. Прав у них было не так много, но нельзя не отметить, что почти все промышленные товары, еда и топливо создавались именно благодаря им. Ну а если ты уродился теургом, у тебя, по сути, было всего два пути: либо во флот, либо в ремесло. Первое относило тебя в касту воинов, второе — скорее к ученым. Рунтар не позволит тебе тратить свои способности зазря, ведь любой теург шел на вес иринита.

На одной из перемен я решил отнести пакет с вещами Головиной и отдать владелице. Виктор учился на предпоследнем, четвертом курсе, а Ания только на третьем. Ее учебный класс находился на другом этаже. Поспрашивав встреченных курсантов, я быстро нашел дорогу к кабинету Головиной. Как только я заглянул в двери, на меня как на чужака сразу обратили внимание ученики.

— Ания, я пришел вернуть одежду, которую ты оставила у меня! — приподнял я пакет, завидев белокурую крашеную голову.

— Ты! — прошипела девушка, словно разъяренный зверь. — Убирайся!

Сокурсники рассмеялись и принялись потешаться над Головиной. Отчего ее лицо приобрело пунцовый оттенок. Ания двинулась в мою сторону, рассыпая голубоватые искры от активированного защитного поля стихии