какая-то помощь, в плане — мир, радость, счастье. Что уж он там делал, я не знаю, но точно ничего такого, что бы могло кому-то навредить. В общем, не в этом дело. — Женщина попыталась сменить тему разговора. — Дело во мне. Я о себе прошу.

Сергей тоже встал со своего кресла, перешел на другую сторону стола и присел на его крышку рядом с компаньоном.

— Вы про случай с комнатой? Было какое-то продолжение?

Анастасия провела ладонью по волосам то ли растерянно, то ли рассерженно.

— Не совсем с той комнатой. Дальше это повторялось еще несколько раз. Нет, не место. Я порой могла прийти в себя в совершенно незнакомой жизни. Иногда, как оказывалось, исчезала из дома на несколько дней. Но к этому относились спокойно. Помощницы, няни. Они все понимали, что я могу быть занята.

— А ваш муж? Вы ему не рассказывали? — допытывался Егор Ильич.

Женщина грустно ухмыльнулась.

— Я себе этого не хочу рассказывать. А вы говорите — муж.

Сергей понимающе кивнул. Посмотрел на Егора Ильича. Тот гладил ладонью подбородок и задумчиво смотрел на стену напротив.

— То есть вы думаете, что периодически перестаете быть собой и с вами происходят непонятные вещи, так?

Глядя в глаза сыщику, Анастасия уверенно кивнула.

— А вы к врачу не обращались?

Женщина так же уверенно покрутила головой.

— Я не буду спрашивать почему, хотя на будущее рекомендовал бы. А что сейчас вас побудило устроить слежку за самой собой и почему это должны делать мы, а не какие-нибудь другие, более обученные такому ремеслу люди? — спросил Сергей.

При этих словах Егор Ильич молча направился к своему компьютеру. Он набил что-то на клавиатуре, щелкнул мышкой, и принтер, что стоял рядом на тумбе, скрипнул, клацнул и стал выдавать листы распечатанного договора.

— Во-первых, — жестко, словно вернувшись в свой первоначальный образ, сказала Анастасия, — недавно погиб мой муж, а значит, на фоне такого стресса со мной могут повториться те самые неприятные явления. Во-вторых, — продолжала она, — моего мужа убили, я не знаю, по каким причинам, но это может быть опасным и для меня. Я не хочу огласки. В данной ситуации наиболее обученный персонал для такой работы — это вы. В-третьих, моя просьба должна остаться известной только нам… — Анастасия обвела всех присутствующих тонким указательным пальцем, — троим. А вы работаете только вдвоем. Это важно по многим причинам, которые я не хочу и не буду обсуждать.

Сергей вздохнул и снисходительно посмотрел на клиентку.

— Теперь понятно.

— Да, еще очень важное требование, — добавила женщина. — О том, что вы за мной наблюдаете, не должна знать даже я. Кроме тех случаев, когда стану представлять для себя опасность. И Иван не должен знать.

— Кто такой Иван? — как бы невзначай спросил Егор Ильич, раскладывая распечатанные листы по экземплярам.

— Это друг нашей семьи. Мой друг. Он всегда рядом.

— Этот, что ли? — Сергей кивнул в сторону двери, за которой стоял охранник.

Анастасия смерила детектива снисходительным взглядом.

— Нет, это охранник. Человек Измаила. Я вообще без понятия, как его зовут. А фото Ивана там дальше, в папке. Ну как, приступим к деталям?

— Приступим, — со вздохом ответил Егор Ильич, достал свой телефон, навел камеру на клиентку и нажал красную кнопку.

— Это зачем? — спокойно спросила она.

— Ну, чтобы не перепутать вас, когда вы снова пойдете в театр.

— Пожалуйста, сотрите это так, чтобы я видела. И из удаленных тоже. — Клиентка улыбнулась, давая понять, что не примет возражений.

— Не вопрос, — смутился Егор Ильич. Провел по экрану большим пальцем, показал, что переместил фото в удаленные, а потом на виду у гостьи очистил корзину.

Глава 5

Настя шла по городу и вспоминала ночной телефонный разговор. Иван позвонил с другого, неизвестного ей номера. Сказал, что был уверен, если Настя увидит на дисплее его имя, то трубку не возьмет. Узнав его голос, Настя действительно сначала захотела отключить связь. Но Иван, словно предчувствуя это, крикнул в трубку:

— Настя, не все так просто. Послушай! Все дело в кокаине!

Женщина замерла в раздумье, когда ее большой палец почти коснулся на экране красного пятна с белым крестиком по центру.

— Ты о чем? — подозрительно спросила она.

— Я о наркотиках, — сдержанно ответил Иван. — Ты только выслушай меня до конца.

Настя задумалась, словно перебирала в голове возможные варианты развития событий.

— Это как-то связано со смертью Самсона? — Она боялась услышать ответ.

— Непосредственно, — прозвучал низкий голос в трубке.

— Я поняла. Говори, — ответила Настя и подумала о дочери, мирно спящей в своей комнате.

Иван отказался делать это по телефону. И предложил встретиться в парке на Патриарших прудах на следующий день ближе к двум часам. Настя согласилась. Иван первым отключил связь, словно был уверен, что дальнейшие уговоры не понадобятся. Женщина это понимала.

Сегодня она решила не пользоваться автомобилем. До места встречи было километра два. Настя решила, что полчаса прогулки будут лучше, чем долгий поиск свободной парковки.

Она шла и вспоминала рассказы Самсона. Когда тот перебрался во Флориду и стал управлять клубом, деньги потекли рекой. Не то чтобы полноводной, но довольно широкой. Конечно, на дне этой реки имелись и острые камни, и течение не всегда было ровным, и хищные рептилии частенько пытались освоить ареал обитания, но Самсон успешно справлялся с такими сложностями. Конечно, он был не один. Конечно, за ним стояли люди. Но эти люди его ценили, а Самсон их уважал, потому получал всестороннюю поддержку.

В клубе барыжили, это естественный процесс. В любом клубе подобного рода происходят такие процессы. Не все, не каждый, но избранные клиенты получали полный сервис. Самсон совсем не закрывал глаза на происходившее. Наоборот, он принимал активное участие в происходящем. Не мог по-другому. Он был управляющим. А значит, человеком, который должен контролировать все. Он не торговал наркотиками. И не имел материальной выгоды от тех, кто ими торговал, но он позволял это делать. Знал в лицо каждого торговца и напрямую контактировал с теми, кому они были подконтрольны. Когда пытался прийти кто-то чужой, Самсон оповещал уважаемых людей, разруливая конфликты. За это ему помогали в ответ. Он был как швейцарская банковская система в годы Второй мировой. Соблюдал вооруженный нейтралитет и зарабатывал свои деньги, оказывая контролируемую поддержку и проводя политику невмешательства.

Будучи «хорошим парнем», он имел свои сферы влияния и водораздел. Занимался сводничеством и не пересекал ненужных пищевых цепочек в конкурентной борьбе. Нужные же завоевывал сразу, прибегая к помощи хищников посильнее.

Однажды на встрече Самсон познакомился с человеком со