уверена: Иван по привычке, навязанной ему боссом, слушает классику.

Она тихо подошла, положила ладонь на его плечо в пиджаке из сирсакера. Слегка наклонилась и спросила:

— Вивальди?

Вопреки ее ожиданиям Иван даже не вздрогнул. Он как будто ждал подобного поступка с ее стороны, спокойно вытащил из уха один наушник и, не поворачивая головы, ответил:

— Нет. Моргенштерн. «Аристократ». Хочешь послушать? — Он развернулся к ней лицом и снисходительно улыбнулся.

Настя отрицательно покачала головой.

— Не люблю собачий лай.

— Ну, знаешь… — Иван прищурил глаза. — Кому лай, а кому голос поколения.

Женщина кивнула на скамейку.

— Я присяду или прогуляемся?

Иван неспешно убрал беспроводные наушники в футляр и протолкнул его в карман джинсов.

— Давай вначале прогуляемся, а там решим.

Пока Иван совершал свои нехитрые действия, Настя подумала о том, чем вызвано ее напряжение. Ей, конечно, не нравилось поведение Ивана. Прежде безропотно исполнявший указания, он вдруг превратился в человека, который не соответствует ожиданиям. Она словно почувствовала, что Иван перестал видеть в ней авторитет, хотя, по ее убеждению, она должна была для него такой оставаться. Ведь она жена его босса. Пусть и мертвого, но босса. Раньше Настя всегда ощущала такое отношение к себе. Сейчас почему-то нет.

Некоторое время они шли молча рядом. Иван шел со стороны пруда и смотрел на воду. Настя нервничала, но не хотела этого показывать. Она понимала, что длительной паузой Иван играет с ней. В конце концов не выдержала и начала разговор первой.

— Ты будешь любоваться природой? — раздраженно спросила она. — Или все-таки начнешь говорить о том, зачем мы встретились.

Иван остановился, повернулся к ней лицом. Настя тоже вынуждена была встать. Она машинально закрылась руками и ладонями провела по плечам, будто пытаясь согреться.

— Я не хочу, чтобы ты думала, будто я собираюсь тебе навредить, — начал Иван.

Женщина попыталась изобразить снисходительный взгляд, но понимала, что только выдает этим свою нервозность.

Иван уверенно взял ее за плечи. Настя опустила глаза. Попыталась отстраниться, но остановила себя.

— Что ты хотел мне рассказать?

Иван развернулся и снова зашагал. Настя пошла рядом, отставая на полшага.

— Помнишь, Самсон рассказывал историю о Джованни? — спросил он. — Компаньон твоего мужа, который потом кинул его на деньги и подставил под федералов в Штатах.

Женщина, не замедляя шаг, бросила взгляд в сторону Ивана.

— Ты и про федералов знаешь? — Настя думала, что эта история известна только ей.

— Конечно. Твой муж всегда доверял мне.

— Допустим. Что дальше? — поторопила она.

— Лет пять назад Джованни вышел на него под другим именем. Как итальянский бизнесмен Алдо.

— Мне не говорил об этом, — медленно, словно размышляя, произнесла Настя.

— Он и мне не сразу сказал, если это тебя утешит.

Настя поморщилась от нагловатости Ивана. Теперь он ставил их на одну ступеньку открыто.

— И?..

— Попросил его познакомить с нужными людьми. Ты же знаешь, у Самсона их было много. Их в организации много. По всей стране. Лучше не придумать для сетевого бизнеса.

Настя подумала, что Иван медлит, чтобы показать свою значимость.

— А ты не мог бы излагать побыстрее. С кем? Зачем? Как? И главное, что ответил на его просьбу Самсон? — раздраженно заговорила она. — Он сдал его? Джованни точно в розыске Интерпола.

Мужчина довольно хмыкнул, словно потешаясь над Настей.

— То есть ты думаешь, что Самсон вот так просто пойдет и вывалит фээсбэшникам всю информацию о крупном игроке на рынке кокаина?

Настя резко остановилась и развернула Ивана лицом к себе. Вплотную приблизилась, уставившись в наглые глаза. Она буквально кипела от гнева. Женщина была ниже его на голову и смотрела снизу вверх. Понимала, что выглядит нелепо, но не могла остановиться.

— А что в этом плохого? Ответить предателю тем же и избавить мир от злодея.

Иван растянул губы в злобной улыбке. Он как будто отстаивал свои права на равенство с Настей.

— Ничего, — ответил он. — Вот только Самсону пришлось бы рассказать о своем участии в процессе. Россия — это не Америка, тут сделка со следствием может быть только по телевизору в голливудских фильмах. Его бы закрыли так надолго, что может быть и безвозвратно. Ты бы этого хотела?

Настя отстранилась и потупилась.

— Нет, — прошептала она.

— Мы знаем, если бы ты даже костьми легла, твой муж все равно бы сделал по-своему. Он сам не хотел возвращаться в прошлое, потому что у него были ты и Нежа. Но обстоятельства так складывались.

Настя заставляла себя держаться спокойно, но все равно чувствовала напряжение в плечах.

— Это он сам тебе сказал?

— Нет. Но я понимаю, почему он всего не рассказал тебе.

Настя помолчала, положила ладонь на плечо Ивану.

— Ты знаешь, я не думала, что он настолько откровенен с тобой. Самсон, хоть и казался на первый взгляд болтливым хвастуном, никогда ничего никому не говорил до конца.

— Даже тебе?

— Как видишь, — грустно усмехнулась женщина. — Рассказывай дальше, — попросила она.

Иван понимающе кивнул.

— Дальше он стал бояться за свою жизнь. И за вашу тоже.

Настя удивленно посмотрела на него.

— Ему угрожали?

Иван пожал плечами.

— В открытую нет, но Самсон знал этих людей. Если что, вы всегда были под охраной. В смысле, до самого его убийства. А потом охрану сняли. Самсон предупреждал меня, что такое может случиться. Просил позаботиться о тебе.

— Я никогда никого не замечала. Я бы точно знала, если бы к нам был кто-то приставлен.

Иван, предлагая сесть, указал на скамейку, у которой они остановились.

— Он не хотел тебя волновать.

Присев, женщина сгорбилась. Облокотилась на колени. Подбородок положила на ладони.

— Да уж, — произнесла она сквозь пальцы. — У него получилось.

— Джованни нашел кого-то из приближенных к Самсону. Ну, ты знаешь структуру нашего общества. В общем, мы стали одним из звеньев в цепочке торговли. Ну… не именно мы, а наше общество «Добро и Свет».

— Самсон знал? — все так же, сквозь пальцы, спросила женщина.

Иван вздохнул:

— Я бы сказал, очень уверенно догадывался.

— То есть он уже ничем не руководил?

Иван отрицательно покачал головой:

— Ну почему же. Он был лицом организации, ее идейным вдохновителем. Для него ничего не изменилось. Все те же почет, уважение и признание, отчисление крупных сумм на банковские счета. Но в целом да, ты права. Не руководил. Он боялся в последнее время, что его уберут за ненадобностью. Оставят о нем светлую память.

— И?

— И вел записи, где рассказывал обо всех своих подозрениях. Он понимал, что в схеме теперь завязаны люди сверху. Никто ему теперь ничего не отдаст. Никогда не поверит его благим намерениям. Сказал,