Один из монстров, неестественно выкрутив шею, подобрался слишком близко. Уводя взгляд в сторону, я боковым зрением отметил, как свеча осветила его провалившийся гнилой нос, который сразу же покрылся ожогами. Чудовище, взвизгнув, отпрянуло от света.

«А если они потушат свечу дуновением?» – подумал я, глядя на ровное, непоколебимое пламя. От моего дыхания оно даже не дрожало. Здесь не было ни ветра, ни осязаемых воздушных масс. Поэтому свеча будет гореть до тех пор, пока не закончится восковой стебель. Но только до тех пор.

Я медленно продвигался вперед, стараясь поверх рогатых голов увидеть хоть что-то кроме черноты. Голодные монстры ругались, злились, скреблись о невидимую преграду, отделяющую меня от них. Их становилось все больше и больше. Они плотно обступали световое пятно, тесно прижимаясь друг к другу и смыкая смертоносное кольцо.

Неподалеку я заметил прямоугольное очертание, и, сосредоточив на нем взгляд, убедился, что это дверь. Такая же дверь, как та, что привела сюда. Я быстро побежал вперед, а чудовища бросились врассыпную, рискуя обжечься светом свечи. Тьма, накрадываясь, следовала попятам.

Приблизившись к двери, я протянул было руку, чтобы отворить ее, как вдруг она ожила, изменяясь в странное разумное существо. Сгорбленное, скрюченное, отдаленно похожее на человека, голое и лысое, со стертым лицом. Я тут же отпрянул, не веря глазам, пока он медленно надвигался, щелкая пальцами. Мои попытки внушить самому себе, что он безвреден, не давали результата. Темнота наступала со всех сторон, заполняя всё вокруг. Пламя свечи ослабло, а свет потускнел.

И тут до меня наконец дошло – именно свет и выдавал меня, приманивая чудищ, как ночных мотыльков. Я так боялся попасть в ловушку, что не заметил, как уже угодил в нее. Попал в кошмар, от которого невозможно проснуться.

Одно из гигантских чудовищ с козлиными чертами, растолкало мелких монстров и поравнялось со мной. У него были человеческие руки, покрытые густой свалявшейся серой шерстью, козлиные ноги, оканчивающиеся увесистыми копытами. Из курчавых длинных волос поднималось три массивных рога, а глаза словно вобрали всю черноту здешней пустоши.

– Увидел! Увидел! Увидел! – раздался скрипучий ехидный голос. Обладатель его нагнулся, встретившись со мной голодным взглядом, – Я не стану делиться с ними, обещаю, – произнес он мне прямо в лицо и оскалил желтые кривые зубы. Его нижняя челюсть двигалась вперед-назад, вместо того, чтобы скользить вверх-вниз, как это обычно бывает, – Этим ртом я буду жевать твои глаза!

«Мир наполнен иллюзиями, и порой кажется, что он только из них и состоит» – вспомнил я слова Андраса. Что, если всех этих существ нарисовало мое испуганное сознание? Были бы они здесь, если бы Андрас об этом не рассказал?

Все эти монстры появились сразу же после того, как я о них вспомнил. Пока я об этом не задумывался, даже свет свечи оставался для них незамеченным. Выходит, они отреагировали на мои мысли и страхи. Или же мои страхи породили их. Осталось лишь понять, какой из двух вариантов правильный. И нужно поторопиться, ведь от свечи осталась ровно половина.

Так что же такое воображение и как оно может играть?

– Протяни свою руку и дотронься до пламени, – приказал я черту, собрав волю в кулак. Она была как никогда сильна, и даже страх временно отступил.

Черт округлил глаза от удивления.

– Приказываю тебе: коснись огня! – еще громче сказал я, протянув ему свечу.

Обросшая серой шерстью рука медленно потянулась к свету, а бес все также смотрел на меня, как завороженный. Его рука замерла всего в сантиметре от огня, но оранжевый свет не причинил бесу никакого вреда.

– Трогай огонь, бес! – велел я, ощущая над головой энергетические вихри. Сила пребывала со мной и во мне. Ни одно из этих чудовищ не сможет подчинить меня.

Черт дотронулся до огня и пропал.

Остальные чудовища разом смолкли, уставившись на пламя догорающей свечи. Я и сам не понимал, что произошло, но не собирался больше позволять непониманию порождать новые страхи. Никто не посмеет причинить мне вред, если я сам не допущу этого в мыслях. Полный мысленный контроль – таковым представился мне единственно верный способ победы над нечистью. Прозрачная чистота намерений, чистота мыслей, чистота души. Само желание этого достичь. Но для начала нужно перестать зависеть от каких-либо обстоятельств.

И я задул свечу.

Погрузившись в кромешную тьму, я стоял, не смея шелохнуться.

Ничего не происходило.

Интуиция говорила, что чудовища исчезли. Я не слышал их, не чувствовал их прерывистого хриплого дыхания. Меня никто не трогал и тем более никто не набросился, чтобы растерзать.

Странно, но окончательно запутавшись в происходящем, я все больше ощущал смелость. Я представил, что мрак передо мной – это плотная тряпичная завеса, попытался ее сорвать, но рука ничего не нащупала. Попробовал проковырять в черноте дыру, снова бесполезно. Попробовал снять воображаемую маску, развязать бархатную повязку на глазах, но снова нет. Постарался упасть в темень, и подпрыгнуть вверх, хоть за что-то ухватившись. Испробовал несколько резких рывков за грань, даже попытался втереть себя в черноту, слиться с ней.

Тщетно.

Я не попал в тупик лишь потому, что тупика в этом странном месте не существует.

Мне оставалось лишь разогнать черноту усилием воли.

Сосредоточившись на любви, я решил, что сейчас все станет ярче и светлее.

Невероятно, но враждебное пространство повиновалось, светлея с каждым мгновением!

Тьма отступала.

Я нашел из нее выход.

По вере вашей.

Я находился в центре пустой площади. Если она где-то и кончалась, то очень далеко, поскольку границ не видно. Поверхность площади, выложенная строгой серой мозаикой, сливалась с горизонтом. Небо над головой затянули свинцовые тучи без единого просвета, такие же серые, как и площадь. Вокруг не было ничего, кроме серого опустошающего пространства. Я сделал несколько неуверенных шагов вперед, но данность вокруг не изменилась. Сорвался на бег, ноги несли меня все дальше, но это было лишено всякого смысла. Почему-то не покидало ощущение, что за мной наблюдают в ожидании разумных действий.

Остановившись и отметив отсутствие усталости, я таращился по сторонам, словно зверь, загнанный в клетку. Что теперь? Быть может, это именно то, о чем говорил Андрас? Та самая бесконечная одиночная пустота, в которой я оказался, как только погасла свеча? Пустота, в которой мне предстоит потерять рассудок?

«Эгей!» – прокричал я первое, что взбрело в голову.

Эхо тройной волной прокатилось по площади, а затем ее сотряс грохот. Потребовалось некоторое время, чтобы различить в нем звон множества колоколов. Что-то начало происходить, но стоит ли этому радоваться?

Звон колоколов усиливался, раздаваясь откуда-то сверху, но плотные тучи скрывали их. Несмотря на то, что я пробежал внушительное расстояние, звук раздавался точно надо мной. Это могло означать то, что либо колокола были везде, либо возникали там, где я находился.