Дальше стояли воспитатели, учителя, друзья, приятели, недруги и враги… Здесь был каждый из тех, чьего общества я избегал при жизни. Люди, которые раздражали противоположным взглядом на вещи, безответно влюбленные девушки, бесхребетные знакомые, у которых я занимал деньги и не возвращал, неудачники, от которых не было пользы, назойливые болтуны и сплетники, а также все те, кто пытался использовать наше знакомство в собственных целях, именуя это «дружеской помощью», «взаимовыручкой» без взаимности.

Лица этих людей были хмурыми, а взгляд выжидающим. Я видел всякого затаившего обиду, понимая, в чем именно заключалась моя вина. Искренне просил прощения, и они снисходительно давали его. Между нами полностью отсутствовала враждебность благодаря тому, что здесь мы ощущали связь в полной открытости и принятии.

Множество людей пострадало из-за меня. Обиды держали мою душу между землей и небом, как цепи держат измученного узника. Эта печаль надолго омрачила наши души, но сейчас пришел момент очищения. Они поступали не так, как я от них ожидал, и в этом состояла общая вина, от которой мы освобождали друг друга. И сейчас я чувствовал, как возвращается напрасно растраченная когда-то энергия.

Прощание длилось и долго, и коротко, но, в конце концов, коридор кончился. Я простил каждого, но так и не встретился с сестрой.

Почему ее здесь нет?

Я терялся в предположениях, и каждая последующая догадка пугала все сильнее. Если любовь к сестре и была моим величайшим грехом, я желал прямо сейчас принять наказание, только бы узнать, что с ней. В безопасности ли ее душа? Неведение уничтожало хуже самой страшной пытки. Если полная изоляция от сестры – главное наказание, долго ли я смогу выносить эту муку? Быть может, всех близнецов в итоге ждет разлука, чтобы их души обрели, наконец, необходимую целостность?

Освобожденные от тяги обид души исчезли, и площадь снова опустела. Облака развеялись, исчезла гнетущая атмосфера, и в ясном небе засияли звезды. Их приветливый блеск был различим на фоне безмятежного голубого неба.

Разглядывая причудливую звездную россыпь, я обнаружил новое знание. С Земли эти звезды никогда не были видны. Ни один живущий о них не знает, потому что это таинственное мерцание предназначено только для ушедших. Звезды внушали надежду и приглашали к себе, в край глубоких прекрасных сновидений. Нужно только распахнуть крылья, чтобы возвыситься до них.

В образовавшейся тишине остался лишь я и старец-праотец. Я подошел ближе, испытывая любовь, преданность, благодарность и уважение. Когда-то его великий древний дух дал начало нам с сестрой, открыв бесконечное количество возможностей. Я смотрел в его ясные, полные божественной мудрости глаза, и ощущал каждый миг, когда он укрывал собою, защищая от болезни или недоброго слова. Он заботился обо мне, расчищая тернистый путь, но тогда я не мог его видеть и думал, что фортуна – нечто само собой разумеющееся.

Невзирая на мое самомнение, старец продолжал оберегать до того момента, пока я не сдался. Если бы я только знал о своем покровителе, то постыдился бы отпускать жизнь так легко, да и жил бы по-другому, по совести. Заботился бы о красоте собственной души, учил бы этому окружающих. Не натворил бы всего того, за что сейчас молил прощения. Если бы я только знал…

– Путь пройден не напрасно, – сказал старец.

– Я был ужасным человеком! На мне повисло так много грехов, как же это вынести сейчас, когда я прозрел?

– Ты ведь понимаешь, что жил так, как считал нужным и не мог знать того, что знаешь сейчас, освободившись от материальных оков. Человеческий ум затуманен общественными условностями, он слишком далек от чистоты и прозрачности. То, что ты именуешь грехом в действительности – действие, направленное себе во вред и совершенное от незнания. Просвещенный ум не ошибается, не совершает грехов, но такие умы в материальном мире встречаются крайне редко. Поэтому никто не будет тебя винить, ведь каждый шел этой дорогой.

– Каждый? Неужели не существует исключений?

Старец улыбнулся:

– Ты все уже знал, и скоро вновь вспомнишь. Сначала приходится пройти тысячи жизней, чтобы только понять – есть нечто большее, чем еда, борьба или власть. Потом следуют тысячи жизней, чтобы постичь понимание совершенства и любви. А затем следуют еще сотни воплощений, чтобы достичь этого совершенства. Являть его.

Было крайне любопытно, на какой же стадии развития находится моя душа. Наверное, где-то в самом начале…

– Критериев для такой оценки не существует, и существовать не может. Ты не сильнее остальных людей, и не слабее их, поскольку предназначение каждой души в самопознании. Высота духа равна только удовлетворению от него здесь и сейчас. Если ты чувствуешь, что можешь расти выше, постичь больше, овладеть более значительным – то продолжаешь двигаться, без подведения итогов. Приходит понимание, вместе с ним наступает принятие Вселенских законов, осознание их глубины и мудрости. В этом принятии нет привязанности к результатам, есть только наслаждение каждым прожитым мгновением. Истинная радость без ожидания будущего. Поэтому, нужно ценить каждый миг, использовать его по предназначению, стремиться понять самого себя. И того, чей частицей являешься.

Бог наделил людей возможностью мыслить и совершать собственный осознанный выбор. Чего же он ждет от своих непослушных, постоянно ошибающихся частиц? Будучи в материальном мире, мне было бы проще ответить на этот вопрос. Я бы вспомнил религиозные заповеди: не убивай, не воруй, не лги… Вспомнил бы список грехов – чревоугодие, блуд, алчность, гордыня и прочие. Все это было обо мне, включая смертный грех – самоубийство. И все-таки моя душа еще жива. «Мыслю, следовательно, существую», – говорил Декарт. Так какое правило важнее высеченных на скрижалях? На что нужно опираться прежде всего, чтобы стать достойным бога?

– Во всем есть двойственность, земные религии не исключение, – сказал старец, – Любая из них может как приблизить к первозданному свету, так и отдалить от него. Ты встречал много людей, называющих себя религиозными. Они совершали предписанные обряды, постились, ставили свечи в храмах, дома хранили изображения святых, но при этом с другими людьми общались свысока. Они не уважали миропонимание других, считая их глупыми, заблудившимися людьми. Но в итоге заблудились больше остальных. Воздавая хвалу воображаемому идолу и растрачивая колоссальное количество энергии, люди уходят в фантазии, отстраняясь от истины. С каждым заявлением о своей вере окружающим, их дух опустошается. Ведь только недовольный жизнью человек пытается доказать другим, что счастлив. Только трусливый человек стремится доказать, что обладает отвагой. Только нищий старается продемонстрировать каждую мелочь, выдавая ее за богатство. И только слабый духом человек станет выставлять напоказ мнимое величие души и обманную божественную принадлежность. Человек, действительно ощутивший божественное присутствие, испытает безропотное наслаждение. Он никому не расскажет об этом откровении, не попытается выхвалиться или убедить кого-то. Он останется молчаливым и смиренным, сознавая, что каждый может достичь это состояние самостоятельно. Сознавая что рассказы других могут только навредить, дать обратный эффект. По-настоящему приближенных к богу людей не видно ни в толпе, ни наедине. Только подобные им могут ощутить их свет и поделиться своим. Источник ждет от нас только соответствия. Каждый человек должен открыться и впустить его. Не препятствовать, не сопротивляться. Свет должен проходить свободно и легко, не приглушаться внутренней тьмой, и выходить таким же чистым, каким он наполнил дух.