ВВС и пообещала ему работу в Южной Африке после войны. В одном из нескольких писем на эту тему Мэй донимала Эрнеста: "Надеюсь, вы не подведете Роланда Нормана... поскольку он очень рассчитывает стать вашим личным секретарем и только и ждет от вас вестей, когда он вам понадобится. Он покупает себе муфтия... и не может позволить себе тратить деньги впустую".

Гарри был внимателен к недостаткам своей матери - она могла быть напористой и надменной, властной и императивной - и когда ему было уже за двадцать, он записывал ее причуды характера в своих дневниках с ироничной отстраненностью язвительного наблюдателя. Бабушка и дедушка по материнской линии относились к Гарри с симпатией за его тонкость и чувствительность. Джозеф Поллак был бородат и щетинист. Однажды он показал Гарри "ужасную симулянтскую фотографию", на которой ему было 25 лет. Что ты думаешь о дедушке в молодости?" - спросил он, на что мальчик победоносно ответил: "Думаю, сейчас ты выглядишь гораздо лучше".⁹ Этот остроумный ответ создал Гарри "устойчивую репутацию тактичного человека".⁴⁰ В Лондоне во время войны Гарри много времени проводил в компании сестер своей матери. Они сопровождали его в походах в театр, картинные галереи и музеи. Они водили его за покупками декоративных изделий и на чай в Selfridges. Для подростка это была весьма сложная рутина, и она определила его будущие наклонности к активному отдыху. Гарри был ближе всего к самой младшей сестре Поллаков, тете Сибил, которая была старше его на 11 лет. В более поздние годы он вспоминал о ней как об "очень толстой и очень глупой", но в то же время полной "миловидности и доброты и в своем роде довольно симпатичной".⁴¹ Предположительно, в то время он не делился этими мыслями с бабушкой и дедушкой, чтобы не потерять свою репутацию дипломата.

Гарри отправлял новости обо всех своих приключениях в письмах отцу. Вчера у Фрэнка был чудесный день рождения, - писал он в одном письме, - бабушка и все тети пришли на чай в день его рождения, и у него был чудесный праздничный торт с фруктами на верхушке"⁴² На Новый год Гарри отправился на маскарадную вечеринку к тете Эдит, где его очень впечатлил фокусник. Они с Фрэнком смотрели "Золушку" в Лицейском театре, но он старался не утомлять отца мелочами.⁴³ На самом деле Гарри был разборчивым театральным зрителем. Особенно ему понравилась пародия на "Венецианского купца" под названием "Купец из оленины".⁴⁴ Рождественские подарки порадовали его: игрушечные солдатики, нож для фруктов, письменный прибор и несколько книг. На самом деле Гарри был заядлым читателем художественной литературы, и он передавал отцу повороты сюжета и описания персонажей с тщательной проработкой деталей. Берти Эрманн подарил ему басни Эзопа: "В некоторых из них я не могу понять мораль, - признался он, - особенно в басне о луне и ее матери". Если ты сможешь придумать мораль, то расскажешь мне ее в следующем письме?" - спросил он отца.⁴⁵ Если урок этой лунной сказки заключается в том, что оборотни остаются без награды - мать Луны отказывает своей дочери в просьбе купить новое платье, потому что Луна постоянно меняет форму, - то Гарри не нужно было его заучивать. Он знал это интуитивно. Шестьдесят пять лет спустя, оглядываясь на свою жизнь, Оппенгеймер сделал заметку для своих мемуаров: "Ощущение того, что мой отец создал семью и что моя судьба и долг - продолжить... то, что он создал, было главным в моем мировоззрении и последующей карьере"⁴⁶ Его чувство долга и судьбы было закреплено с детства. (Недоброжелательный наблюдатель мог бы прочесть нечто столь же определенное в названии двух книг, которые мать Эрманна подарила Гарри и Фрэнку в детстве. Гарри получил "Романтику современной инженерии", а Франк - "Романтику современной эксплуатации".

 

Книжный мальчик, любящий красивые вещи: Гарри Оппенгеймер, 10 лет. (Библиотека Брентхерста)

Письма, которые Гарри писал отцу во время Первой мировой войны, свидетельствуют о том, что он был внимательным, проницательным и книжным мальчиком. Он был заботлив, спрашивал о зуде Эрнеста и выражал беспокойство по поводу подагры Фрица Хиршхорна. Но ему нравилось, чтобы все было как есть. Когда Мэй добивалась поездки в Союз, Гарри сказал отцу: "Я буду ужасно рад снова выбраться туда"⁴⁸ Однако у него были четкие инструкции. Купи дом, чтобы нам не пришлось долго жить в гостинице, когда мы приедем к тебе"⁴⁹ Через несколько недель пришла еще одна просьба. ⁵⁰ Выражение лица Гарри отражало спокойствие и самообладание. Он был чрезвычайно уверен в себе для человека, который еще не достиг подросткового возраста, и проявлял признаки утонченной чувствительности. Потолки спальни на Портман-сквер, 21, расписанные Анжеликой Кауффман, произвели на него особое впечатление. После триумфального марша гвардейцев по Лондону 22 марта 1919 года Гарри сказал отцу: "У нас был очень хороший чай".⁵¹ "Розовый атласный староанглийский костюм", который Фрэнк надел в качестве пажа на свадьбу Берти Эрманна, отвечал его эстетическим чувствам.⁵² Тетя Сибил взяла его с собой на службу в собор Святого Павла, и он был рад, что его посадили в "избранные места".⁵³ Письма дают некоторое представление не только о формирующемся характере Гарри, но и о близких отношениях между отцом и сыном, которые глубоко сформировали его. Это была связь почти сверхъестественной интенсивности. Их переписка повторится более двух десятилетий спустя, во время Второй мировой войны, когда Гарри служил в Западной пустыне; но в тот момент бизнес и политика, наряду с боевыми действиями и домашним хозяйством, были главными заботами пары.

 

Англиканство и англицизация

 

Во второй половине 1919 года Эрнест, Мэй, Гарри и Фрэнк воссоединились в Южной Африке. Помня о просьбе Гарри, Эрнест купил скромный дом на Юбилейной дороге в Парктауне. Подобие нормальной семейной жизни было восстановлено. Эрнест подолгу гулял с Гарри и рассказывал ему истории, которые, как признал Гарри много лет спустя, были отредактированными отрывками из "Задига и Кандида" Вольтера.⁵⁴ Мальчики были зачислены в близлежащую частную школу Парктауна, основанную А. Р. Аспиналлом после англо-бурской войны для сыновей рэндлордов и состоятельных профессиональных слоев. Аспиналл был полон решимости "распространить среди язычников Южной Африки лучшие традиции английской государственной школы", а его проспект предлагал "готовить сыновей джентльменов" к поступлению в Итон, Харроу и т. п.⁵⁵ Школа была форпостом Британской империи; дома были названы в честь британских генералов или адмиралов, участвовавших в Первой мировой войне, - Китченер, Хейг, Джеллико и Битти. Гарри еще не исполнилось 11 лет, и