id="id14">

2.

В Ленинград приехали рано утром. Состав загнали на запасной путь. Мамка и Глебушка сидели, нахохлившись, в распахнутом про- еме двери и не знали, что делать дальше. Иногда мимо проходили какие-то люди и не обращали на них внимания. Они разговаривали между собой на каком-то непонятном языке. Правда, матюки были знакомыми.

Через какое-то время к ним быстрой походкой не подошел, а, скорее, подскакал толстенький жизнерадостный человек с порт- фельчиком в руке, почти таким, какой был у папки. Человек был удивительно похож на воздушный шарик, который однажды папка привёз Глебушке аж из Кировограда.

– 

Мария Брэворош? – спросил он, и мамка радостно закивала.

Это

и

был

их

земляк

из

Златополя.

Он

при

всей

курьезности

своей

фигуры оказался на удивление шустрым. С его приходом все во-

круг

вагонов

как-то

забурлило,

закрутилось.

Появились

какие-то

сильные дядьки, которые сноровисто начали перегружать яблоки в ящики и быстро ставить их в грузовики, подходившие один за другим, как по расписанию.

– 

Комнату вам снял на первое время на Фонтанке, – сказал,

улыбаясь, земляк. Говорил он по-украински, но с каким-то не-

большим

акцентом.

–

Комната,

правда,

плохая,

но

на

первое

время

сгодится. Мать ошарашенно кивала и улыбалась как-то незнакомо,

жалобно.

– 

Насчет

денег

за

яблоки

не

волнуйтесь,

Мария.

–

Земляк

укладывал мамкины накладные в свой портфельчик. – Все сделаем

честь по чести. Не обманем. Свои ж люди. На базаре вам стоять не

надо

–

есть

у

меня,

кому

торговать.

Обживайтесь.

Завтра

повезу

вас

к

одному

светиле!

Пусть

хлопца

посмотрит

и

диагностирует.

При слове «диагностирует» мамка напряглась, а Глебушка по- просту испугался: не отрезали бы чего.

До квартиры, где им предстояло жить, доехали с ветерком – на настоящей легковой машине! Земляк сидел рядом с водителем, а Глебушка с мамкой позади, на мягких-мягких сидениях.

Глебушка, не отрываясь, смотрел в окно. Зрелище было удиви- тельное! Широченные улицы были ровными-ровными. Те из них, что были чуть уже, были утыканы какими-то пупырышками.

– 

Скоро

и

на

этих

улицах

уложат

асфальт,

–

весело

комментиро-

вал

Земляк.

–

Булыжники

последние

годы

здесь

лежат!

Скоро

у

нас

будет не хуже, чем в Москве. На Невском уже первый подземный

переход

роют.

– 

На

Невском?

–

переспросила

мамка.

– 

Да,

это

наш

главный

проспект.

Как

улица

Ленина

в

Златополе.

Привыкайте, Мария. Вы теперь – ленинградка.

– 

Нет,

мы

сюда

ненадолго.

Полечимся,

как

следует,

и

домой.

– 

Вот

именно

–

как

следует,

а

не

как

Бог

на

душу

положит!

–

наставительно

сказал

Земляк.

–

Я

договорился

по

блату:

будете

по

своей специальности в садике возле дома работать. И сын при вас, и

работа знакомая, и дом рядом. Зарплата – не ахти какая, но сытыми

будете.

К

тому

же

премия

за

яблоки

полагается

–

все

официально,

по

документам.

Машина мчалась по набережной какой-то реки. Речка была не такая широкая, как Большая Высь, но вдоль нее была удивительной красоты ограда.

– 

Вот нам бы такую в Мартоношу, – подумал Глебушка и за-

улыбался,

представив

себе

эту

красоту

в

родном

селе.

– 

Это река Фонтанка, приток Невы. Здесь и будете жить, уже

подъезжаем,

–

объяснил

Земляк.

Машина

съехала

с

горки

и

тут

же

стала резко подниматься вверх. У Глебушки перехватило дух. Во-

дитель

сбавил

скорость

и

въехал

в

большой

двор

с

палисадником.

Деревья

были

так

себе,

но

в

углу

двора

была

огромная

баскетбольная

площадка, обтянутая металлической сеткой. Назначения площадки

Глебка,

конечно,

не

знал, но

сооружение

впечатляло!

– 

Ну, вытряхиваемся потихоньку, – сказал Земляк и с удиви-

тельной

легкостью

схватил

тяжеленный

чемодан.

– 

Нам

– на второй этаж, квартира 33.

Ступени в парадной были широкие и завораживающе красивые – из какого-то невиданного камня.

– 

Чистый мрамор! – перехватил Глебкин взгляд Земляк. Он

одним махом преодолел с чемоданом два лестничных пролета и

быстро

спустился

вниз.

– 

Вы, Мария, берите хлопчика, а я коляску, – деловито распо-

рядился

он.

Дверь в квартиру была огромной. По ее краям, как соски у сви- номатки, висели звонки.

– 

Вот,

Мария,

видите

звонок,

который

не

похож

на

остальные?

Вместо кнопки у него металлический бантик.

– 

Про-шу

по-вер-нуть,

–

по

слогам

прочитала

мамка

на

звонке.

– 

Ничего поворачивать не надо, – заулыбался Земляк. – Это

звонок дореволюционный, он не работает. А вот над ним, синенький,

это

ваш.

Запоминайте.

Они вошли в квартиру, которая своими габаритами напоминала нижнюю улицу в Мартоноше.

– 

Вот

ваша

комната,

–

сказал

Земляк

и

открыл

дверь.

Комната

была

довольно

большая,

но

странная:

в

ней

не

было

окон.

– 

Пока в ней поживите. Соседа вашего недавно посадили, скоро

права

на

жилье

лишат,

вот

мы

вас

в

его

комнату

и

перевезем.

– 

Как

это

посадили?!

–

ахнула

мамка.

– 

Известным способом, как! Проворовался. Был завскладом в

нашем торге. Но мне эту комнату уже пообещали. По блату, конечно.

Иначе

нельзя,

–

подмигнул

он

Глебушке.

–

Потерпите

пару

месяцев.

Обустраивайтесь

пока.

3.

Обустраиваться было несложно. В комнате уже стояла мебель: кровать с никелированными гайками-шариками, оттоманка кир- пичного цвета, кухонный столик с черной настольной лампой и огромный платяной шкаф. При входе, справа, на стене висело радио. В центре под потолком, почти сливаясь с ним, был вылинявший абажур с лампочкой.

– 

Как в погребе, – вздохнула мамка, и пошла знакомиться с

соседями.

Соседей было много. Всех сразу было и не упомнить. Справа от входа в квартиру жили Рафальсоны. Тихие, настороженные, немного угрюмые. Глава семейства дядя Яша, его жена тетя Соня и сыновья Феликс и Геня. Они Глебушке сразу понравились. Особенно тетя Соня, которая угостила Глебку невиданным кушаньем – маринован- ным зеленым помидором. В Мартоноше помидоров было навалом, но чтоб зеленые и с таким вкусом!

Запомнилась и семья Перевозчиковых: бабушка Аня, ее дочь тетя Женя и взрослый мальчик Игорь. Бабушка была вполне обыкновенной. Но тетя Женя была необычайно красива. Она была похожа на героиню из иностранного кино, даже лучше, потому что та, из кино, на экране, а эта рядом.

Глебушка опасался красивых женщин. Папка утверждал, что

«от гарных баб толку нэмае». Это было немного странно, потому что мамка, по мнению Глебушки, была красивая, самая красивая. Но тетя Женя – явление прежде невиданное – нуждалась в осмыслении в его детском сознании. Игорь был взрослым и уже этим хорош. Взрослым вообще быть хорошо, потому что им все можно. Были и другие соседи, из которых Глебушка запомнил только