в пустых глазах кабальеро не было жизни. Мальчик в ужасе содрогнулся, ему стало не по себе.

   В Портретной галерее царил полумрак. Может быть, ему все это только померещилось: отблеск света на золотой рукояти, пустота в глазах аристократа…, и все-таки его продолжало что-то тревожить.

   Имя на бронзовой табличке, закрепленной латунными гвоздиками в основании рамы, гласило: Ашкелан Капальди.  Табличка почти оторвалась и висела под углом, а на поверхности полотна отчетливо виднелись отпечатки пальцев.  Кто-то совсем недавно прикасался к портрету, прощупывая холст и неоднократно нажимая на определенные точки.

   — Что ты здесь делаешь?  — раздраженный голос Манфреда оторвал Габриэля от созерцания.

   Он виновато обернулся, хотя ему не за что было чувствовать себя виноватым. Нужно сделать так, чтобы Манфред не догадался, что у него на уме. В последнее время ассистент преподавателя часто пользовался гипнозом.

   — Что ты здесь делаешь? — повторил Манфред по слогам и пристально уставился на Габриэля.

   — Ничего, сэр, — мальчик напустил на себя глупый и сконфуженный вид и перевел взгляд с узких черных глаз Манфреда на его одежду. Под черным плащом виднелся ярко-зеленый костюм, хотя обычно надзиратель облачался только в мрачные тона.

   — Ничего? — мастер гипноза посмотрел на Габриэля, заставив его поднять взгляд.

   — Ничего?  — прошипел он, пытаясь прочитать мысли своей жертвы.

   Габриэль почувствовал легкое головокружение и оперся о стену, чтобы не упасть.

   — Иду на урок музыки, сэр, — ответил он слабым голосом.

   — Тогда иди! И хватит тут болтаться без дела!

   Габриэль уже собирался уйти, когда увидел двух людей, идущих к ним по галерее. Один из них хромал, а другой шел, слегка покачиваясь, как моряк на палубе. Глаза Габриэля расширились от изумления, потому что тот, который хромал, был очень похож на человека с портрета: Ашкелана Капальди.

   Удивленный взгляд Габриэля заставил Манфреда обернуться.

   — Убирайся отсюда! — крикнул он мальчику, — немедленно!

   Тот быстро пошел прочь, но не настолько быстро, чтобы не услышать слова гипнотизера:

   — Сэр, Вы не должны покидать западное крыло в дневное время. Это неразумно. Ученики могут узнать Вас... и будут в шоке.

   — Ну и что, пусть удивляются, — в низком голосе незнакомца отчетливо слышался иностранный акцент, — и восхищаются.

   — Еще не время, Ашкелан, — в глухом и глубоком голосе второго человека звучал рокот морских волн, бьющихся о прибрежные скалы. Это напомнило Габриэлю о Дагберте.

   Он поспешил в Главный зал, который был полон детей, направлявшихся в разные классы. Изредка кто-то шептался со своим товарищем, тревожно оглядываясь по сторонам и проверяя, не следит ли за ними всевидящее око старосты. Согласно правилам в этом зале Академии Блура всегда царила гробовая тишина, которую никто не смел нарушать.

   Габриэль разглядел в толпе непослушную копну волос Чарли Бона. Мальчик шел, глубоко задумавшись, хмуро глядя себе под ноги. Габриэль помахал ему рукой, пытаясь привлечь внимание друга, но тот его не заметил.

   И тут появился Дагберт Эндлесс. Он упорно следовал за Чарли, не упуская его из виду. Мальчики прошли через Главный зал в коридор, который вел в музыкальный класс Сеньора Альваро.

   Габриэль сделал еще одну попытку. Выйдя в коридор, он тихонько позвал:

   — Эй, Чарли!

   Дагберт мгновенно развернулся и прорычал:

   — Что тебе нужно?

   Габриэль опешил от его наглости и злости.

   — Я только хотел поговорить с Чарли, — примирительно сказал он.

    - Привет, Гэбби! -  Чарли только сейчас заметил друга, — что-то случилось?

      Увидев, что Дагберт не собирается уходить и внимательно прислушивается к их разговору, Габриэль невнятно пробормотал:

   — Ничего серьезного, я поговорю с тобой потом, когда у тебя будет свободное время.

   Понуро сгорбив плечи и засунув руки в карманы, Гэбби пошел прочь. Было видно, что он не хотел, чтобы Дагберт услышал то, что он собирался рассказать Чарли.

   — Почему ты опять меня преследуешь?  — потребовал ответа Чарли, — разве ты не должен сейчас быть на уроке?

   Дагберт безразлично пожал плечами:

   — Я потерял свою флейту и подумал, что она может быть у Сеньора Альваро.

   — Ты ошибся аудиторией. Уроки игры на флейте дает Мистер Полтри, — Чарли ускорил шаг, чтобы отвязаться от назойливого прилипалы.

   Но Дагберт догнал его и пошел рядом:

   — Ладно, не буду больше врать. Мне нужна твоя помощь, потому что... здесь мой отец.

   — Я в курсе, — раздраженно ответил Чарли, — мы с тобой уже это обсуждали. Что ты хочешь от меня конкретно сейчас?

   — Я хочу, чтобы ты на время оставил у себя моих морских золотых существ.

   — Что??? Я не ослышался? — Чарли чуть не споткнулся на ровном месте. Он едва мог поверить своим ушам.

   — Ты серьезно просишь меня взять твои обереги? Ты же из-за них чуть не утопи..., — от удивления он едва не проговорился и быстро исправил фразу, — ты же утопил Танкреда за то, что он их отнял.

   — Я уже сто раз объяснял тебе, — взвыл в отчаянии Дагберт, — я не собирался его топить! Это был несчастный случай!

   Он порылся в кармане и вытащил оттуда горсть крошечных заговоренных амулетов: пять золотых крабов, рыбку и миниатюрного морского ежа.

   — Пожалуйста, сохрани их для меня, — он протянул обереги Чарли, — мой отец их разыскивает.

   — Зачем они ему?

   — Сейчас я не могу тебе всего объяснить, — Дагберт сделал попытку вложить золотые талисманы в руку Чарли.

   Тот отступил назад:

   — Почему ты выбрал именно меня?

   — Потому, что ты единственный человек, которому я могу доверять.

   Чарли ему не поверил:

   — А как же твои друзья: Джошуа Тилпин, Доркас Мор, Эдит и Инес Бранко, не говоря уже о Манфреде?

   Дагберт затряс головой:

   — Нет, нет, ни за что, — он схватил Чарли за запястье, пытаясь разжать его согнутые в кулак пальцы, — ПОЖАЛУЙСТА! Ну что тебе стоит!

   — Нет, — Чарли так резко отдернул руку, что золотые существа рассыпались по полу.

   Морской еж подкатился к двери класса Сеньора Альваро, которая в