Шмолдыревой! — огрызнулся Василий. — Любая гримерша из театра им так рожи замажет, что мама родная не узнает.

— А гримершу где взять? — с озадаченным видом спросила Марина.

— Вы у меня что, одним махом отупели тут все? — зарычал Василий. — Так, где там наше шампанское, кажется я готов уже кому-то башку бутылкой пробить, чтобы мозги хоть как-то заработали! Вовчик, давай жги хоть ты! Где будем девок искать для сцены?

— В кульке, — не задумываясь, ответил я. — Или в культпросветучилище. Какой-то открытый кастинг проводить, наверное, хреновая идея. Думаю, надо просто прийти туда и потолкаться в фойе. Поискать визуально похожих девиц, оттащить в сторонку и предложить подзаработать. Потом устроить пару репетиций, ну и все, собственно. А как на концерте, я уже сказал. Ну, чтобы никто из журналистов их не отловил.

— Авантюра, бляха-муха… — усмехнулся Василий. — Так ведь можно и всякие другие концерты устраивать…

— Боюсь, если такое на постоянку творить, могут и за руку поймать, — задумчиво сказал я. — А один раз, вроде как… не водолаз.

Василий молчал, по губам его блуждала загадочная улыбка, а в глазах явственно засветились знаки «доллар». По всей видимости, он мысленно себе уже представлял концерты на стадионах с гастролями общемировых звезд. Ну а что? На стадионе-то вообще лица хрен разглядишь, выставляешь любое патлатое чмо с гитарой, рисуешь на афишах аршинными буквами «Только один концерт в рамках мирового турне! Группа „Скорпионс“ собственными персонами!»

«Кажется, я только что открыл ящик Пандоры», — мысленно фыркнул я. Надеюсь, когда Василий протрезвеет во всех смыслах и подумает здраво, то поймет, что злоупотреблять такими подлогами точно не стоит. В принципе, мне и самому вся эта телега кажется крайне сомнительным предприятием, хоть я и сам это предложил. Но тут такое… Этот неведомый Меньшов и так собирался в Новокиневск прислать каких-то ноунеймовых девчонок под видом «Миража», так что не вижу принципиальной разницы. Ну, то есть вижу. В первом случае все деньги с концерта уйдут в карман этому самому Меньшову. А во втором — заработает хороший человек Василий. Ну и местные же девчонки из кулька. А люди получат свой праздник. Так что…

Про себя я точно знал, что заниматься этим не буду. Потому что… Да фиг знает, почему. Вопрос ведь не в том, чтобы нахапать в кубышку побольше бабок, а в чем-то другом. Честно говоря, я сам до конца так и не понял, чего именно я ищу в своей возне с «ангелочками». Не денег точно. Эта вся рокерская атмосфера меня как-то… загипнотизировала что ли… Ну, то есть, денег — это как-то само собой, но деньги никогда не могут быть самоцелью, это как-то… неинтересно. Нет в этой цели азарта, задора и творчества. Хотелось чего-то другого, более глубокого что ли. Почувствовать этот пульс, ухватить за хвост человеческие эмоции, запрыгнуть на эту волну и балансировать на ней, как на серфе…

— Эй, Вовчик! Ты что, заснул? — Василий пощелкал у меня перед носом пальцами и сунул в руку фужер с пузырящимся шампанским. — Давай, бахни за успех нашей авантюры!

Я сидел в кресле и медитировал над страницей блокнота. Итак, получается, что с «Ангелочками» у нас три проекта в обозримом будущем. Концерт в «котлах» для мастодонтов, поездка на «Невские берега» и масленица в Центральном парке. Они пока что все в убыток. И мои личные замуты, которые к «ангелочкам» имеют опосредованное отношение, но зато они все про шоу-бизнес и несут отчетливую прибыль — рекламный ролик, должность арт-директора овощехранилища и этот самый концерт «Миража». Мираж «Миража», хе-хе… Арт-директор овощехранилища, бу-га-га.

Блин, это все даже звучит смешно.

«Вова, какой фигней ты занимаешься!»

«Папрашу! Это не фигня, это моя работа!»

Однако, смех смехом, но вот так, потихоньку и без суеты, количество моих занятий стало немного превышать количество доступного мне свободного времени. Следовательно, пора было отказываться от некоторых занятий. В нынешних реалиях работа на рынке уже перестала иметь серьезное значение. Особенно с учетом не очень толстой, но и не совсем чтобы тощенькой пачки купюр, которую сунул мне в карман Василий перед тем, как мы закончили свое рабочее совещание и разошлись по домам. «Братан, я в тебе не ошибся! — прошептал он. — И не смей отказываться, считай премия за светлую голову!»

За свое финансовое благосостояние я и до этого не переживал, но в целом, это, конечно, кстати. Можно теперь не греть себе голову всякой ерундой о том, что я буду жрать на ужин, и сконцентрироваться на более насущных вопросах.

Например, подумать о том, как бы заработать «Ангелочкам». Нет, чисто технически, я уверен, денег, которые я подниму с клуба и концерта, будет вполне достаточно, чтобы оплатить всем дорогу до Питера. Но есть нюанс. Мой собственный бзик и пунктик, можно сказать. «Ангелочки» должны на эту поездку заработать сами. И точка. Как — это другой вопрос, придумаем. Можно хоть в подземном переходе концерты устраивать или, скажем, в том же овощехранилище. В их багаже уже появилась неплохая подборка каверов, так что можно подвизаться на всяких студенческих вечеринках и прочих мероприятиях поиграть, вплоть до сельских клубов. Набить опыта выступлений, опять же. В коллаборации с еще какой-нибудь группой «ангелочки» вполне такое потянут, один раз же получилось…

Размышления мои прервал звонок в дверь. Я недоуменно уставился на часы. Половина двенадцатого. Кого там еще принесло?

Закрыл блокнот, пошел открывать.

— Здрасте вам, — за дверью топтался, занимая собой почти весь проем, парень в… блин, сказал бы, в дубленке, но этому типу верхней одежды скорее бы подошло определение «доха» или «тулуп». На румяной жизнерадостной физиономии, торчащей из обширного мехового воротника играла глуповатая приветливая улыбка. — А я Степа! Мы вообще-то завтра должны были приехать, но сегодня мой двоюродный дядя из Валежино в Новокиневск поехал на буханке. И мы, получается, с ним. Зато без пересадок этих дурацких. А вы Владимир Викторович, да?

— Привет, — кивнул я и усмехнулся. — Да что уж там Викторович, можно просто Вова. Заходите.

— Ой, спасибочки! — Степа расплылся в еще более широкой улыбке и махнул