приятельских отношениях. Это подтвердил в Лимассоле на пляже и сам Зимин.

Очевидно, прозрение отразилось на лице у Лизы. Сколько раз она давала себе зарок позаниматься мимикой около зеркала. Вон особы королевских кровей! После смерти матери, несравненной Дианы, ничего нельзя было прочитать на лицах наследных принцев Вилли и Гарри – вот что привносит в гены голубая кровь!

– Слава снял «жучок» с тела, – ехидно сообщила Зимина, – и теперь я имею великолепную запись последнего в жизни Георгия разговора. Ни у одного следователя не возникнет и малейшего сомнения в том, что после слов о скором расставании ты сыпанула ему в бокал яда.

– Что?! – задохнулась Лиза. – Кончайте блефовать! Да это вы, именно вы появились в зале в тот момент, когда мне приспичило, и отравили своего мужа, которого ненавидели!

Сардонически усмехнувшись, Роза сказала:

– Уймись, деточка. У меня железное алиби. Слава доложил мне о времени кончины супруга. Да будет тебе известно: в десять тридцать я кушала жюльен из дичи на ужине благотворительного фонда на глазах у сотни людей. А вот твое алиби – поход в сортир по поводу медвежьей болезни – только подтверждает твою вину. Как только ты подсыпала яда – тебя от страха прохватил понос, и ты дернула в гальюн! Скажешь, не так было?

Глаза-маслины Розы изрыгали такой огонь праведного гнева, что Лиза с ужасом отметила про себя: «Эта стерва может засадить меня в кутузку лет на десять. Если у нее еще на самом деле есть запись нашего последнего разговора – мои дела хуже, чем у вокзального бомжа».

Чтобы хоть как-то укрепить свой слабеющий дух, Лиза сказала:

– Ваш муж умер от инфаркта, а вы клеите мне какое-то отравление.

– Милочка, даже ученику нулевого класса известно: яды вызывают именно инфаркт. Что может помешать мне, безутешной вдове, обратиться к патологоанатомам с просьбой о более тщательной экспертизе ввиду появившихся у меня сомнений? – Издевательский тон Розы не оставлял никаких надежд, однако госпожа Зимина вдруг протянула Лизе этот спасительный лучик. – А помешать мне копать глубже может только информация о его сбережениях на зарубежных счетах. Советую тебе все вспомнить.

Приоткрыв дверцу, Роза дала указания парню, и он быстро освободил Лизу из плена наручников.

Оказавшись на пешеходной части тротуара, госпожа Леонтьева почувствовала, что ее ноги подкосила слабость. Но желания попросить Зимину подвезти ее в центр не возникло.

Напоследок Роза Леопольдовна бросила тривиальное:

– Настоятельно советую подумать. Запомни: нищета толкнет меня на крайние меры.

Дверца захлопнулась, и мерс плавно покатил прочь, вздымая едкую июльскую пыль.

Облизывая сухие губы, Лиза несколько минут стояла посреди тротуара в состоянии шока. Ехать на работу не было сил.

Походкой тяжело больного человека она вернулась домой и полчаса стояла под ледяным душем, который слегка взбодрил ее. Под огненными струями Лиза приняла единственно верное, как ей показалось, решение.

Сейчас было бесполезно звонить напуганной Катюше или сломя голову нестись к Рите в бутик за советом. В огромном городе существовал единственный человек, к которому следовало обратиться.

С трудом выдвинув ящик, дно которого хранило свою тайну, Лиза отклеила «роковую визитку» и спрятала ее в сумку.

Наступило время побороться за себя. Крокодиловы слезы можно будет лить на нарах. Но пока остается шанс – надо действовать.

– Я к тебе – без звонка, – сказала Лиза, входя в контору Виктора Брасова. – Ничего?

– Если я скажу, что счастлив, тебя это удовлетворит? – улыбнулся частный сыщик.

– Эти слова удовлетворят меня куда больше, чем любовное ложе, – госпожа Леонтьева нашла в себе силы пошутить и даже выдавить гримаску улыбки.

Но ее лицо свидетельствовало о сильных переживаниях, и Виктор с сочувствием сказал:

– Вижу, смерть господина Зимина подкосила тебя.

Тяжело опустившись на стул, Лиза посетовала:

– Как ты сам понимаешь, я не сумела расстаться с ним вовремя. Мне не хватило всего одного вечера.

– Поясни. Ночные сводки были мало вразумительны…

– Ты, Виктор, наверное, помнишь: вчера я назначила с Зиминым прощальный ужин.

– Вы встретились?

– К сожалению, да. Пили шабли, закусывали морпродуктами, а потом Георгий взял и дал дуба.

Взвалив ноги на стол, Виктор уселся поудобнее и спросил:

– Прямо на твоих глазах? В новостях ведь ничего толком не объяснят.

Судорожно переведя дыхание, Лиза выпалила:

– Непосредственно в момент смерти я была в туалете. Но я первой обнаружила, что Георгий мертв.

– А где шатался этот оболтус – его охранник?

– Слава отирался рядом. Коротал время за бутылкой мартини с какой-то блондинкой.

– Ничего не скажешь – Зимин был демократичен. Но в данном случае, видимо, и телохранитель бы не помог. Как я слышал, инфаркт?

Кивнув головой, Лиза прошептала сухими губами:

– Мгновенная смерть.

Слегка подавшись вперед, Виктор проговорил отеческим тоном:

– Послушай, не стоит так переживать. Никому не гарантировано бессмертие и ни единому не известно время и место. Я вижу, происшествие произвело на тебя слишком сильное впечатление. От этого есть испытанные средства. У нас, мужиков, – огненная вода, у вас – успокоительные пилюли и бассейн. – Сыщик попытался улыбнуться.

«Он решил, что я приехала к нему за приятельским сочувствием. Неужели у частного детектива нет в наличии ни грамма интуиции?» – подумала Лиза, но следующая фраза Виктора убедила ее в обратном.

– Как мне кажется, сейчас ты боишься влипнуть в историю, не так ли? Есть предзнаменования?

Вскинув на него огромные, мерцающие от волнения глаза, Лиза произнесла таким тоном, будто делала официальное заявление:

– Сегодня утром, минут сорок назад, я подверглась нападению и шантажу.

– Вот как? – На лице Брасова появилось выражение заинтересованности. – Ты их знаешь?

– О госпоже Зиминой я была наслышана, – усмехнулась Лиза, – а подручный у нее – прежний: тот самый парень – довольно хлипкий, кстати – что следил за мной накануне.

Протянув вперед руки, она показала следы от «браслетов» на запястьях.

«Роза Леопольдовна разбушевалась однако», – подумал Виктор, вовсе не желая признаваться потерпевшей в том, что госпожа Зимина захаживала в его контору.

– Георгий был прав, – продолжала между тем Лиза, сморщившись, как от изжоги. – Ты бы видел, какая это жирная свинья…

«Видел».

– … Как от нее воняет потом. Алчность же Зиминой просто не знает границ. Вообрази, вместо того, чтобы скорбеть о муже, она начала грозить мне кутузкой! Свинья и есть свинья. – Судорога благородного гнева прошла по лицу Лизы.

Внутренне улыбнувшись: «О, эти женщины!..», Виктор изобразил пристальное внимание и поинтересовался:

– Итак, каким же образом госпожа Зимина надеется затолкнуть тебя на нары? Передернув плечами, Лиза с праведным возмущением выпалила: – С помощью телохранителя Зимина! А я еще – правда, гораздо раньше – считала Славу порядочным человеком. Но в последний вечер