Первую часть пути им предстояло проделать на машине, точнее — на двух машинах, так как носильщики вместе с багажом разместились в одной, а остальные — в другой. Несмотря на это в машине было тесновато. Анна оказалась зажатой между Билсом и Мареком, от которого почему-то здорово несло потом.

Солнце палило вовсю, хотя до полудня было еще далеко. Анна, несмотря на неудобное положение, умудрялась вертеть головой во все стороны, приходя в восторг от великолепных тропических зарослей, со всех сторон обступивших дорогу. То и дело в листве мелькало яркое оперение птиц, в основном — попугаев. То, что они летали вокруг вот так вот запросто, создавало у Ани ощущение нереальности происходящего.

Часа через три, когда жара стала просто невыносимой, восторгов у нее поубавилось, а к тому моменту, когда машины одна за другой остановились, и она поняла, что пришла пора выходить, она могла сравнить себя разве что с селедкой горячего копчения. День, проведенный в открытой машине под палящими лучами солнца, отнюдь не добавил ей бодрости. К тому же кожа на открытых участках тела здорово обгорела и напоминала цветом плохо прозревшую клубнику.

Пока носильщики сгружали поклажу, Анна забрела в спасительную тень широких банановых листьев и, тщательно осмотревшись, растянулась на изумрудном ковре мягкой травы.

Не успела она прикрыть глаза, как услышала над ухом насмешливое:

— На твоем месте я бы этого не делал!

Анна подскочила как ужаленная и сердито уставилась в лицо незваного гостя. На Макса это не произвело впечатления. Он не сдвинулся с места, задумчиво покусывая травинку, которую держал в руке.

— Почему вы цепляетесь ко мне? — уперев руки в бока, поинтересовалась она. — Где хочу, там и лежу!

— Да пожалуйста! — пожал он плечами. — Но тебе следует знать, что в этой симпатичной на вид травке гнездятся полчища разных мелких тварей, которые только и ждут подходящего момента, чтобы заползти вам в трусы.

— Куда заползти? Да как вы смеете! — задохнулась от возмущения Аня.

— Мое дело предупредить. В джунглях никогда не спят на голой земле. Только в гамаках. И как только тебя занесло в эти края? — бросил он на ходу.

Нет, вы только поглядите! Он снова оставил ее в дураках! Обычно бойкая на язык, Аня уже во второй раз не нашлась что ответить. Такое положение вещей ее категорически не устраивало, и она твердо решила, что уж в следующий раз она не даст ему спуску.

* * *

Макс и сам не понимал, в чем дело. Зачем он к ней цепляется? Впрочем… Будь она страшной, как ночной кошмар, он был бы с ней не в пример вежливее, но ее красота вызывала в памяти болезненные воспоминания, от которых он уже почти избавился. Еще бы, за пять-то лет! Но с появлением Анны, ненависть ко всему женскому полу, которую он носил в душе долгие годы, убаюкивая как опасную ядовитую змею, пробудилась с новой силой.

Макс бросил осторожный взгляд в ту сторону, где осталась Анна. Она все еще стояла там, в банановых зарослях. Даже издали было видно, что она здорово разозлилась. Она действительно была красива. Особенно волосы. Небрежно собранные в тяжелый узел, они были густыми и блестящими. Несколько вьющихся прядей, выбившихся из пучка, спускались на шею.

Теперь и Макс разозлился. До чего он докатился! Разглядывает эту выскочку, как первоклассник. Колдунья! Надо же такое придумать!

Он покачал головой, отшвырнул травинку и направился к носильщикам, которые, закончив работу, ожидали дальнейших указаний.

* * *

Машины развернулись и уехали, оставив их посреди тропического леса, который в эту минуту показался Ане враждебным. Казалось, чьи-то невидимые глаза наблюдают за ними из глубины зарослей.

Выстроившись в цепочку, участники экспедиции направились по едва различимой тропинке, уводящей их все дальше в джунгли.

Впереди уверенно шагал Макс в сопровождении одного из индейцев в красной бандане на иссиня-черных волосах. Время от времени они перебрасывались короткими фразами, обсуждая, по-видимому, оптимальный путь.

Чуть позади Макса держался мистер Грин. На его руку опиралась Минни, которая начала жаловаться на усталость уже через полсотни метров после начала пути. Мистер Грин отбивал ее атаки довольно небрежно, и скоро стонать ей надоело, к тому же она действительно устала и решила отложить жалобы до привала, намереваясь оторваться там на всю катушку.

Билс двигался следом за хозяином, не отставая ни на шаг, похожий на большое настороженное животное. За ним, прихрамывая, тащился Марек. Его перекошенное от невыносимых страданий лицо вызывало сочувствие даже у Анны, которая отнюдь не испытывала к парню симпатии. Присмотревшись, она поняла, в чем причина мучений поляка: его ноги были обуты в новенькие кожаные ботинки. Такая обувка по определению мало подходит для длительных прогулок, а уд если под ногами то и дело возникают коряги и кочки, то немудрено, что Марек стер ноги в кровь. Но гордый поляк переносил страдания молча, и Анна справедливо решила, что со своими проблемами он как-нибудь справится. Тем более, что у нее хватало собственных.

Часа через три она испытала на себе все прелести тропического леса. Во-первых, влажность. Огромные деревья, опутанные лианами, почти не пропускали солнечный свет, тропинка тонула в полумраке. От земли поднимался пар, похожий на тот, что бывает в бане, ну, может быть, не такой горячий, но достаточно противный. Тонкая рубашка Анны моментально прилипла к телу, как будто она только что искупалась прямо в одежде. Во-вторых, насекомые. Все они, заблаговременно предупрежденные, щедро набрызгались репеллентом и насекомые не могли причинить им вреда, но зато они носились вокруг целой стаей, издавая отвратительный многоголосый писк. Анна вспомнила, как летом на даче не могла уснуть до тех пор, пока не прихлопнула единственного комара, невесть как проникшего сквозь затянутое мелкой сеткой окно, и усмехнулась. Здешние комарики тянули по размерам на хорошо откормленную лошадь.

Единственный, кто от души наслаждался путешествием, это Янси, который носился вдоль медленно бредущей цепочки людей, выкрикивая время от времени: «Внимание, посмотрите сюда» или «Улыбнитесь и посмотрите на тот прелестный цветок».

Его рвение немного поубавилось только после того, как он попытался сорвать с ветки незнакомый яркий плод, который, по его словам так и просился на пленку, и получил резкий удар по рукам от подскочившего Макса. Янси, потирая ушибленную конечность, растерянно переводил взгляд с обидчика на вожделенный фрукт, который по-прежнему качался на ветке. Макс же, употребив парочку крепких выражений, оценить которые могла только Аня, пояснил недотепе, что под тонкой кожицей этого растения находится сок, по составу напоминающий кислоту, способную прожечь даже тонкое железо, не говоря уж о коже человека. После такого поворота Янси остерегался тянуть руки ко всевозможным цветам и ягодам, предпочитая снимать их издали. Ему хотелось запечатлеть на пленку буквально все. И щебечущих кассиков, которые беспечно раскачивались на своих странных гнездах, напоминающих изящные дамские сумочки, подвешенные к гибким веткам магнолий. И грациозных колибри, похожих на крылатые драгоценности, которые перелетали с цветка на цветок, переливаясь на солнце своим сине-зеленым оперением с золотым отливом. Но больше всего Янси привлекали обезьянки. Они раскаивались, зацепившись хвостом за ветки, прямо над головами людей, корчили рожи, потягивались, зевали, а особо шустрые даже швырялись всем, что попадало им в лапы.