– Которые красивые… дорогие, – едва слышно ответила Самира, печально вздыхая и прижимая к себе нового зайку. 

От услышанного медленно набрала полную грудь воздуха, проклиная судьбу за то, что шестилетние дети вынуждены экономить каждую копейку, не имея возможности купить себе чертову ленту для волос.

– Уважаемый, простите, – окликнула продавца, выпрямляясь во весь рост, – запакуйте нам вот эти пять.

Специально подобрала под новые платья и по взгляду малышки я поняла, что сделала правильный выбор.

Аккуратно погладив счастливую девочку по спутанным волосам, развернулась к выходу, наблюдая довольно любопытную картину. Его графейшество, удерживая несчетное количество сумок, о чем-то разговаривал с расфуфыренной девушкой, которая смотрела на него так, словно готова сожрать целиком прямо здесь. Блондинка  обмахивала себя веером и кокетливо хлопала ресницами, игнорируя нахмурившегося ребенка, который прижимал к себе щенка.

«Не надо было с ним Энкеля оставлять! Юбочник несчастный! – выплюнула я, чувствуя раздражение. – Как можно вообще при детях шуры-муры крутить?! А эта… грымза, ни стыда ни совести, попроси графейшество ее задрать юбку, так она и рада будет выполнить!» 

Пыхтя негодованием, натянула на лицо невозмутимость и распахнула дверь, захватывая окончания фразы:

– … так что тебя не должно волновать сын он мне или нет? Поняла?!

От услышанного чуть не споткнулась, но меня, слава богу, это миновало.

– Конечно, милый, – коснулся моего слуха едкий голосок блондинки, которая так и продолжала нагло лапать графа взглядом, напоминая своим поведением легкодоступную девицу. – Но знай, как бы ты не пытался выказать свое безразличие ко мне, я-то вижу, что до сих пор тебя волную! Ты одинок! Мне рассказали об этом, так что можешь не отнекиваться! Детей у тебя нет, жены тоже, даже девушкой до сих пор не обзавелся… какие еще тебе привести доводы?

«Вика, дела его графейшества тебя не касаются! Просто забери мальчика, сумки и поезжай уже домой! А граф пусть как хочет, так и отвязывается от этой липучки!» 

Наблюдая ярость на лице мужчины и плескающееся ехидство в глазах белой поганки, набрала полную грудь воздуха, направляясь к нахмурившемуся Энкелю.

– Ну что? Устали ждать? – улыбнулась я мальчугану. –  Мы с Самирой немного задержались…

– А это кто такая? – фыркнула блондинка. 

– Тетя, – позвал меня Энкель, отчего мое сердце забилось чаще, ведь впервые он обратился ко мне без агрессии, – а она сказала, что наш щенок кусок мочалки…

Злобно стрельнув глазами на ухмыляющуюся идиотку, обещая ей все муки ада, отчеканила:

– Малыш, кусок мочалки у нее на голове, а у нас самый лучший песик в мире…

– Чтооо?! – захлебнулась воздухом поганка. – Ты… да как ты…

– И с речью у нее проблемы, видишь? – хмыкнула я. – Не будем деградировать рядом с этой леди, а поторопимся домой…

– Кристиан! – взвизгнула девица, обращаясь к графу. – И ты ей ничего не скажешь?!

«Хм, значит, Кристиан…» 

Посмотрев на ухмыляющегося брюнета, который судя по всему наслаждался моментом, я решила пойти дальше и окончательно добить эту бледную моль.

– Дорогой, ты идешь? – спросила, посылая шокированному проверяющему самую обаятельную улыбку на свете.

– ДОРОГОЙ?! – взвизгнула блондинка. – Ты и эта… эта… встречаетесь?!

Пару секунд граф Норинген пребывал в ступоре, а потом принял безмятежный вид и произнес:

– А что тебя удивляет? – хмыкнул он, бросая на пыхтящую блондинку пренебрежительный взгляд. – Ты ушла из моей жизни. Я теперь свободен, точнее был свободен, пока не познакомился с Патрисией, так что в следующий раз думай головой, прежде чем высказывать вслух свои глупые догадки, надеясь непонятно на что! Удачи, Рината! 

Повернувшись спиной к пышущей яростью девушке, граф пошел рядом со мной, не произнося ни слова.

Чувствовала, как он взвинчен и зол. Как ему неловко, как его разрывает изнутри, но понимала, что все эти эмоции были адресованы не мне.

– Надеюсь, вы там не надумали себе ничего лишнего? – фыркнул он, сгружая сумки и кульки в экипаж, пойманный им самолично. – Я благодарен вам за помощь, но между нами быть ничего не мож…

– Упаси боже! – перебила я его, поражаясь сделанным выводам. – Вы вообще не в моем вкусе! Я с хамами и тугодумами не встречаюсь! Лучше бы спасибо сказали, вместо того, чтобы нести чушь! – рыкнула я, тут же усмиряя рвущийся наружу гнев, потому что рядом сидели дети.

«Да что за неблагодарный?! Хотя о чем это я?! Графу Норингену слово "благодарность" похоже не знакомо».  

– И вообще, – фыркнула я, наблюдая в глазах проверяющего увиденный ранее смерч, – очень надеюсь, что наши встречи будут только два раза в месяц, не чаще! 

– А вот это уже не вам решать! – скрипнул зубами он. – Я буду приезжать к вам в дом сколько захочу и когда захочу! Это моя обязанность!

– Руку! – рыкнула я.

– Что руку? – злобно процедил мужчина.

– Руку от дверей уберите! Нам пора! 

Я была переполнена негодованием. Да какое там негодование?! Этот хмырь почти вывел меня из себя! Да у него талант портить настроение!

Шмякнув дверью экипажа перед носом мужчины, послала ему уничтожающий взгляд и дала знак кучеру трогаться.

«Благо, что рядом сидят дети, иначе этот… граф, узнал бы о себе много нового! Не надо, Вика. Не связывайся с ним и уж в следующий раз точно не помогай, пусть сам разбирается со своими бестолковыми шлындрами! Правильно говорят – инициатива наказуема, но я же добрая душа! Да только больше он от меня ничерта не получит!»

14. Ужасное предложение

Кристиан

Смотрел вслед удаляющемуся экипажу и никак не мог взять себя в руки. Эта… опекунша довела меня до белого каления. За сегодняшнюю с ней встречу меня высмеяли, унизили и оскорбили! 

«Осталось только оплевать и пнуть под зад! Да это уму непостижимо! Я имею титул графа! Заслужил уважение в высших кругах, а эта нахалка взяла и смешала меня с грязью одним взмахом ресниц, наплевав на приличия! Хотя, она и "приличия" это нечто настолько удаленное друг от друга, что удивляться мне особо и нечему», – кипел от негодования, чувствуя, как едва уловимый порыв ветра сорвался с моих кончиков пальцев.

 Да, Патрисия мне подыграла, за что я был ей благодарен и в чем никогда не признаюсь, но мне почему-то виделась ее помощь иначе, словно она помогла мне