Морось прекратилась, но лицо Сораты оставалось все таким же серым и размытым. Генри моргнул, сгоняя мутную пелену перед глазами.

– И все-таки ты очень жесток, Генри, – с горечью произнес Сората. – Я думал об этом много и придумал около тринадцати способов спасти ее от суда. Но все бессмысленно. Слишком поздно, прошлого не исправить.

Генри боролся с жалостью, но сердце буквально истекало кровью при виде мучений Сораты. Он истязал сам себя, старательно и методично, шаг за шагом, день за днем доводя себя до предела мыслями о былом. Но… разве Генри не делал то же самое?

– Ты можешь изменить будущее, – сказал он. – Еще не поздно взять себя в руки и перестать плыть по течению. Твоя судьба в твоих руках, и я прилетел, чтобы тебе помочь. Я не оставлю тебя теперь одного, Сора! Уверен, она бы тоже не хотела, чтобы ты корил себя всю оставшуюся жизнь.

– Я и не собираюсь. Я уже все решил, – что-то в его голосе Генри не понравилось. Ответь мне, Генри. Только честно, – Сората повернулся к нему и посмотрел в глаза.

Генри замер, с замиранием сердца ожидая вопроса, легкое зудение под лопаткой предвещало неприятности. Воздух стал тяжелым, как бывает перед грозой, по надгробной плите ударила первая тяжелая капля.

– Ты… хотел бы туда вернуться? Вместе со мной?

– Поясни, – хмуро отозвался Генри, хотя объяснения ему были не нужны. Он и так понял, о чем речь, и это ему совсем не понравилось. Настолько, что даже напугало.

– В «Дзюсан». Мне очень его не хватает.

– Ты бредишь.

– Нет, Генри! – воскликнул Сората. – Я совершенно серьезен! То, чем я занимаюсь, это все не мое. Постоянные подсчеты, расчеты, встречи с не всегда приятными людьми, поставщики, бизнес-планы… Разве роль школьного повара не подходит мне больше?

– Я не понимаю, к чему ты ведешь, Сора, – снова соврал Генри.

– Я купил Синтар.

Земля едва не ушла из-под ног, Генри пошатнулся, случайно хватаясь за одно из надгробий, и его словно молния пронзила. Внутри стало холодно, а кожу обожгло тысячей иголок, и это был не вновь начинающийся дождь. За спиной Сораты мелькнула тень.

– Ты… Что сделал?

– Купил остров. Он теперь мой, Генри, – с восторгом ребенка, получившего радиоуправляемый вертолет, ответил Сората. – Я могу делать с ним все, что угодно.

Генри неожиданно все понял. Предупреждения, мертвые медиумы… Синтар. Опасность, угрожающая Сорате – это Синтар.

– Я тебе говорил уже, что ты спятил? – он нервно ткнул в Сорату пальцем. – Так вот, мой друг. Ты окончательно и бесповоротно сбрендил!

– Я даже слова такого не знаю.

– Ты идиот! – взревел Генри, теряя последние крупицы самообладания. – Я столько сил и времени потратил! А все зачем? Чтобы ты сам себя угробил?

– Не кричи. Мы все-таки на кладбище.

Сората с непониманием посмотрел на него, и до Генри дошло, что он так и не объяснил истинных причин своего приезда.

– Извини. Давай поговорим в другом месте, – предложил Генри. Дождь усилился, серые камни кругом потемнели, и в воздухе запахло прибитой пылью и испарениями от горячих камней. Сората кивнул, смахивая с волос влагу, и посмотрел на Генри отсутствующим взглядом, так смотрят люди, не находящие понимания со стороны близких. Еще совсем недавно на него так смотрела Кейт.

До машины они добрались в молчании. Дождь к тому времени совсем разошелся, и тонкую рубашку Генри можно было смело выжимать, Сората же был похож на промокшего галчонка. В машине он сразу же включил печку – не смотря на жаркую погоду, дождь оказался холодным, совсем осенним.

– Я все еще не могу поверить, – Генри уже не злился, вода охладила его пыл. – Зачем тебе остров, Сора?

– Хочу открыть там приют.

Макалистер снова начал закипать.

– Но этого нельзя делать! Ты забыл, что там происходило? Что там случилось с Филлис? Скажи, как тебе в голову пришло привозить детей в такое место? – тут Генри замолчал. – Или не тебе? Сората, что на самом деле с тобой творится?

– Не понимаю, о чем ты. Мой проект одобрило и частично финансировало государство. Остров исследован вдоль и поперек специалистами, начиная от санитарных служб, заканчивая экзорцистами. Никаких странностей не обнаружено. Если там что-то и было, оно ушло, Генри.

Генри отвернулся, пытаясь осознать услышанное, а Сората продолжал:

– Ты думаешь, мной кто-то управляет? Но я отдаю себе отчет… И мне действительно его не хватает. Словно там осталась часть меня. Очень немалая часть.

– Этого я и боялся, – выдохнул Генри и откинулся на спинку пассажирского кресла. – Год назад умер первый мужчина из тех, что я нашел, до этого с ним что-то случилось на острове. Я видел что-то, не знаю, что, но оно было рядом с последней жертвой. Дикрайн заигрывал со злом. Я чувствую надвигающуюся бурю, Сората. Тебе нельзя приближаться к Синтару. Забудь об Академии, ее больше нет, а земля, на которой она стояла, пропитана кровью. Ты можешь отказаться от своей бредовой затеи?

Под конец Генри почти умолял.

– Боюсь, уже поздно, – Сората покачал головой. – Проект одобрен и запущен, скоро завершится реконструкция здания, и если не будет найдено доказательство, что остров опасен, через год приют откроется. Только не уверен, что сверху кого-то будет волновать эта, прости, потусторонняя дурь.

– Это не дурь! Чем, по-твоему, вызвано твое недомогание? Мнение врача мне известно, но мне интересно твое.

Генри так пристально всматривался в глаза Кимуры, что не сразу заметил тень, нависшую над ним. Но стоило поднять взгляд, как видение исчезло, но осталось ощущение чужого злого присутствия.

– Это не мои слова, – неожиданно смутился Сората и отвел взгляд, лицо его резко утратило краски. – Я не знаю, что происходит.

– Зато я знаю! – Генри взмахнул рукой, неловко сшибая с передней панели игрушку. Сората испуганно вжался в кресло и неожиданно обмяк. – Сора! Сора, что с тобой?

Он потрогал его вмиг охладевшие щеки и почувствовал, как внутри все переворачивается: от почти первобытного страха до угрызений совести за свою несдержанность. Только он точно знал, что его вспыльчивость была тут совершенно не причем.

– Господи, Сората, что же делать? – беспомощно пробормотал Генри, но помощи ждать было неоткуда. Тяжелая безликая тень снова нависла над телом Сораты, и Генри, повинуясь порыву, обхватил Сорату руками и импульсивно прижал к груди, насколько позволял ремень безопасности. – Я не отдам его тебе, слышишь? Кем бы ты ни был, я не позволю причинить ему вред!

Воздух всколыхнулся, и тень развеялась, словно передумала нападать. Генри расслабленно выдохнул, прижимаясь щекой к шелковым гладким волосам, и сильнее сжал плечи Сораты. Со стороны вдруг раздался короткий механический смешок. Игрушка, тоненько то ли хихикая, то ли плача, поднялась с пола и встала на свое место, только круглая головка подрагивала в ритм звукам.