– Это неправда! – Макалистер развернулся к нему всем телом, подбирая под себя одну ногу. – Не ты ли говорил, что все мы немного сумасшедшие? И я такой не больше и не меньше тебя. Хочешь знать, почему у меня не вышло устроить свою жизнь после Академии? А ведь меня ждала прекрасная девушка, которая не боялась моих тайн. А потому, что я поселился с ней в доме напротив кладбища. Я отчаянно цеплялся за мир мертвых, в то время как мир живых становился от меня все дальше и дальше. И я даже не заметил, как мы с Кейт оказались на разных берегах. Разве после этого меня нельзя назвать сумасшедшим?

Сората слушал внимательно, а потом расхохотался. Он смеялся и смеялся, громко и заразительно, так, что даже Генри не удержался от беспричинного смеха. Голоса разлетались по саду, их, наверное, слышали всюду и Бог весть что подумали.

– Значит, у тебя есть девушка, Макалистер-сан? – отсмеявшись, с ехидной ухмылкой спросил Сората. Галстук он снял и бросил на доски рядом.

– Это все, что тебя волнует? Правда ли, что у меня есть девушка?

– Просто это не похоже на тебя, – пожал плечами Сората. – Мне кажется, ты бы скорее завел собаку, чем девушку.

– Ну, спасибо, дружище, – оскорбился Генри. – Я тебе это припомню.

Они немного помолчали. Генри начал мерзнуть, несмотря на то, что вроде бы привык к промозглой погоде Англии.

– Но ты ведь так и не сказал, – тихо произнес Генри, – что с тобой творится? Все-таки ты потерял сознание. И не лги про малокровие, это слишком неубедительно.

– А ты все такой же упертый. Я не могу объяснить, потому что не знаю. А ты? О каком предупреждении для меня ты постоянно твердишь?

Генри выложил все как на духу. Что не мог успокоиться и искал через Интернет таких же особенных людей, как он, что большая часть из них фантазеры и мошенники. И что с жадностью следил за всеми новостями из Японии, подспудно надеясь услышать знакомое имя. И самое главное, он рассказал, как с письма от анонимного подписчика начал охоту за медиумами и спиритистами, столкнувшимися на Синтаре с чем-то необъяснимым.

– «Зло проснулось» или что-то вроде того, – вспомнил Генри. – Это было в первом письме. А потом один из погибших медиумов написал, что остров уже выбрал себе жертву. Это о Синтаре, и думать не надо. И вот перед отлетом я видел знак от духов. Я не мог игнорировать все эти предостережения. Я боюсь, что с тобой может что-то случится, пока я буду далеко.

– Ничего не случится, – успокоил его Сората и слабо улыбнулся. – Это правда. Мне было плохо. Но возможно теперь, – он мимолетно коснулся руки Генри, – что-нибудь изменится. Скорее всего, к лучшему.

В его взгляде сквозила такая неприкрытая мольба, просьба не продолжать, отложить этот тяжелый разговор хотя бы ненадолго. Генри было непросто быть беспощадным. Он импульсивно сжал ладонь, на которую опирался, и ногти царапнули по дереву.

– Непременно изменится. Я хочу помочь тебе, но вижу, что ты этого не хочешь. Скажи, мне стоит уехать? Просто скажи, да или нет?

– Нет.

Сората ответил прежде, чем успел подумать. Это было очевидно… и приятно.

– Тогда в чем проблема? Снова тайны между нами? Ты мой друг, Сората, возможно, я никогда не говорил, но я так чувствую.

– Зачем ты говоришь мне все это? – Сората уперся ладонями в колени и устало опустил плечи. – Все эти признания, все эти трогательные слова? Ты понимаешь, как мне больно от этого? Я не могу сказать тебе в ответ того же самого. Я… не способен к этому больше.

Один вопрос вертелся у Генри на языке, но он не нашел в себе сил задать его. Быть может, потом. Их разговор ничего не прояснил, но сильно вымотал обоих. У Генри разболелась голова, да и кожа под одеждой зудела от ожогов. Густую синь неба прочертила одинокая падающая звезда. Сората вскинул голову и вдруг улыбнулся:

– Завтра. Возможно, завтра мне будет проще. Мы вернемся к этому разговору, потому что я больше не хочу тайн от тебя, Генри. Если ты мне все еще веришь, не переставай этого делать, пожалуйста.

* * *

Дом дышал. Он оживал ночью, как хищник в преддверии удачной охоты, ветер нежно шелестел бумагой в перегородках и дергал звонкие колокольчики, загадочно скрипели половицы порожков, журчала вода в саду, и слышался мерный стук содзу[2].