вообще никогда не было этого кристалла, ведь тогда он смог бы жить счастливой беззаботной жизнью, не думая о тайне чужих смертей. Хотя, как ни посмотри, он не был бы собой, если бы не обзавелся столь полезной вещичкой. Как-никак, Никита с детства был тем ещё интриганом.

В общем, когда его отцу, уже много лет отчего-то уверенному в том, что церковь стала влиятельнее императорского двора, и из-за этого следует держаться к ней поближе, проводили в их доме очередной сеанс «очищения кармы» (разумеется, за баснословное пожертвование в казну церкви), он тоже решил не терять времени даром. Слово за слово, и вот они уже лучшие друзья с сопровождавшей священника низшей трау. От неё он узнал много интересного о жизни в церкви, и кроме того, за солидную сумму обзавёлся парочкой полезных артефактов, среди которых был и вышеупомянутый. И не удивительно, всё-таки его природному очарованию никто и никогда не мог противостоять… Вдруг Никита вспомнил о принцессе Виктории и невольно поморщился. Ладно, почти никто.

Кроме духовного следа обнаружились и другие детали, которые не давали Никите покоя. К примеру, почему жертвой выбрали семью второго принца, несмотря на то, что округ Гримо располагался довольно далеко от границы с МГИВ? С чего вдруг принцесса, Ярослав и ещё одна ученица, также погибшая в той мясорубке, столь срочно покинули Шир? Слова тринадцатого принца о том, что Нина заболела, и мать попросила Викторию навестить сестру лично, звучали не очень убедительно. Кроме того, с самим принцем Ярославом связано много странного. Из-за каких таких противопоказаний медики запретили ментальным магам просмотреть его воспоминания? И почему охрана особняка оказалась столь бесполезной? Как-никак, речь шла не о простом бароне, а о втором принце. Другими словами, его должны были охранять лучшие из лучших.

Хотя, если Никита прав в своих предположениях, и на самом деле нападение организовала церковь, просто прикрывшись МГИВ, всё становилось объяснимо. Вряд ли даже лучшие маги смогли бы оказать достойное сопротивление духовной силе, о которой практически ничего не знали.

Именно здесь и возникал главный вопрос: почему церковь решила напасть на дом Виктора? Если бы в тот день Виктория не сорвалась с места, Никита предположил бы, что церковь просто примкнула к Александру, но так… Его не оставляло чувство, что всё не так просто. Может, изначально убийцы взяли родственников принцессы в заложники, чтобы вынудили её приехать? Возможно ли, что церковь перебила семью второго принца лишь для того, чтобы добраться до Виктории? Ведь не зря же Енрий пропал после той их встречи. По официальной версии его сняли с должности из-за жалобы отца на самоуправство церковника, но Никита был уверен: Енрия не просто понизили, он буквально исчез. Так вот… Возможно ли, что их с Енрием договор стал началом всего? Возможно ли, что он является виновником всех этих смертей? Возможно ли… что очень скоро церковь придёт и за ним?

Пожалуй, именно из-за этих страхов он никому так и рассказал об открытии, что сделал в поместье второго принца. Ему было страшно идти против церкви, тем самым зля её ещё больше. Да, это несправедливо по отношению к Виктории и остальным, но… Они уже мертвы, а он всё ещё жив. Более того, ему хотелось пожить подольше.

— Никита, не витай в облаках! — вдруг строгий голос матушки прервал поток его мыслей. — Они почти здесь.

Тяжело вздохнув, Никита осмотрелся и постарался успокоиться. Пока он вспоминал события прошедшего года, его тело само собой вернулось к родителям, тем самым присоединившись к процессии, встречавшей гостей из МГИВ. В очередной раз вспомнив о том, какой сегодня ответственный вечер, Никита наконец окончательно взял себя в руки. Прошлого не изменить, и думать нужно о том, что происходило здесь и сейчас. Слишком уж многое стояло на кону.

В каком-то смысле от этого мероприятия зависело, начнётся ли в итоге война, или же безумного кровопролития всё-таки удастся избежать. Более года император и лидер МГИВ обменивались официальными письмами и претензиями друг к другу. Несмотря на то, что Александр и многие представители знати давили на императора в вопросе начала войны, настаивая, что за такое унижение правящей семьи необходимо дать фанатикам соответствующий ответ, Григорий Восьмой не поддавался и стоял на своём. Мол, вначале нужно уточнить все детали, а потом уже можно будет и повоевать. Те, кто ещё помнил о разрушительных возможностях магии массового поражения МГИВ, его в этой сдержанности целиком и полностью поддержали.

При этом соответствующие приготовления к возможному началу боевых действий в армии уже давно велись. Кроме того, на собрании знати большинством было принято решение о том, что всем представителям аристократии следует восстановить свои боевые навыки и физическую форму на случай, если им всё же придётся командовать войсками. Правда, в подробности сего нововведения Никита не вникал, так как учеников академия эта головная боль, слава всему, не касалась.

В итоге, венцом долгой эпопеи из нервной неопределённости стал сегодняшний приём в столичном родовом особняке их семьи. Не без проблем и очевидных трудностей, но дипломатам Алуина и МГИВ всё-таки удалось договориться о личной встрече высокопоставленных личностей от каждой стороны. Алуин сегодня от имени императора должен был представлять Александр, а вот от МГИВ к ним вот-вот прибудет некий Корнеев Андрей Павлович, который, как было известно Никите, проявил больше всего инициативы со стороны их соседа, чтобы избежать этой войны. По правде говоря, многие надеялись на то, что сегодня удастся не только предотвратить никому не нужную войну, но также и заключить мир между двумя государствами. Конечно, у этого решения было много противников-реваншистов, однако сторонников у него всё же имелось побольше. Всё-таки большинство аристократов, да и обычных людей, хотели просто жить своей жизнью, а не воевать за принцев и потерянные в прошлом земли.

Как только им сообщили, что ожидаемая карета остановилась у ворот, и важный гость уже идёт к ним, семья Нестеровых поспешила встретить его у парадного входа. Это был самый оптимальный вариант, чтобы и не оскорбить гостя, и не показаться при этом слишком слабыми и податливыми. Эх, и почему вся эта морока свалилась именно на них? По официальной версии дело было в титуле «посла веры», которым обладал Никита. Как будто бы представители МГИВ будут больше настроены на диалог, если организацию банкета на себя возьмёт столь тесно связанная с церковью семья, да ещё и с высоким титулом «герцога». Чушь, в общем. Никита был убеждён, что дело здесь совсем в другом. Вот только даже