этом комплексе почти как ячейка сейфа. Размещение камер в апартаментах одного из жильцов — это удар по репутации администрации. Не удивлюсь, если тебе предложат что-то на откуп, чтобы ты молчал о произошедшем.

— Уже предложили, — отмахнулся я.

— Кто-то приложил много усилий и отдал много денег, чтобы забраться в твои апартаменты. И тебе стоит вспомнить, с кем ты встречался в это время. И о чем с ними говорил.

— Скорее всего камеры установили в день моего отъезда, — пояснил я. — И нашли сегодня. Некоторые вещи, которые я припрятал, остались на месте.

— Вещи? — насторожился парень и подался вперед. — С этого момента поподробнее.

Я замялся, не зная, стоит ли говорить о полученных от Тони флешках.

— У меня есть некоторые документы, полученные из надежного источника.

— Звучит опасно.

— Полагаю, так и есть.

— Полагаешь? — уточнил Виктор. — Или знаешь точно?

— Там собран компромат на важных людей. Но я пока не открывал документы. Боялся, что их смогут отследить.

— Ну, хоть в чем-то ты повел себя умно, — Виктор покосился на мой телефон и уточнил, — аппарат новый?

— Оформлен на другое имя. Как и вторая сим карта.

Парень вытер пальцы о салфетку и отбросил ту в сторону.

— И что ты собираешься делать с этим компроматом?

Я отодвинул посуду, воровато осмотрелся по сторонам, словно проверяя, не подслушивают ли нас, и слегка подался вперед:

— Верховный жрец ушел тропой Вечной Охоты. И с его уходом место главы Синода освободилось.

— Не вижу связи, — нахмурился парень.

— А она есть, — терпеливо пояснил я. — На данный момент семья Морозовых заняла очень выгодную позицию в рейтинге ведьмаков. И голос моего куратора сделался весомее.

— И?

Стало понятно, что Виктор просто ждет от меня прямого предложения и не собирается облегчать жизнь. Немного раздраженный этой уловкой, я тем не менее продолжил:

— Было бы неплохо, если бы пост Верховного занял кто-то лояльный…

— Тебе? — усмехнулся парень.

— Многим, — поправил его я. — Никона знают как неподкупного жреца. Он не замешан в грязных историях и способен быть гибким. Насколько я помню, именно ты помог мне в одном деле, когда на Никона оказали давление.

Парень нахмурился.

— Не болтайте лишнего, Михаил Владимирович. А что до кресла Верховного-выбирать будем не мы.

— А кто? — хитро спросил я. — Почему бы не помочь хорошему человеку занять достойный пост? Или позволить какому-нибудь прощелыге стать вторым Федором?

— Особенно учитывая, что этот прощелыга — не проверенный Никон?

Собеседник не осуждал и не возражал. Он просто раскладывал наш диалог на составляющие.

— Ты знаешь, что предыдущий Верховный был выродком. Он угрожал не только мне, но и тем, кто мне дорог. После его ухода подняли головы новые силы. Они сейчас находятся в тени. Но уже проявились.

— Ты про камеры?

Я не раздумывал о том, чтобы скрыть от антимага правду. Понимал, что иначе не смогу заручиться его поддержкой. Потому набрал в грудь воздуха и продолжил:

— Ко мне подослали сотрудницу, чтобы она добыла доказательства моих преступлений. За неповиновение грозили навредить ее ребенку.

— Сильно, — сдержанно отозвался Круглов.

— А потом меня и компанию обманом вынудили поехать в Лукоморье. За нами был отправлен ведьмак, которому приказали принести в жертву меня и моих друзей.

— Ты уверен в этом? Кто послал?

— Он приехал в деревеньку с бумагами от Синода. Заставил помогать старосту. Имел при себе переворотное зелье, которое изменило его внешность и голос.

— Зачем? — нахмурился парень.

— Потому что его лицо было знакомо всей Империи. Это был Арсений Воронцов.

— Ты ведь не шутишь, — он помрачнел. — И зачем ему это было нужно?

— В Лукоморье объявилась древняя нечисть. В прошлый раз ее усыпили особым ритуалом. В нем принимал участие Верховный. Он убил своих товарищей, чтобы зло уснуло. И пробудилось оно со смертью Федора. Если бы Арсений Воронцов убил нас, он стал бы тем, с кем стоит считаться.

— Для Верховного он слишком молод.

— Но его новый куратор получил бы козырь, который невозможно игнорировать.

— И что случилось с Воронцовым? — бросил парень неприязненно.

— Какая разница? — я холодно улыбнулся. — Сдох Максим да и хрен с ним.

Видимо, эту поговорку Виктор знал, так как не стал уточнять детали произошедшей беды с княжичем. Он спросил о другом:

— Что случилось с древним злом?

— Да не было там никакого зла, — я пожал плечами. — Сильная нечисть, у которой отняли дом и пищу. Она…

— Она? — парень скривил губы в понимающей усмешке. — Ты с девушкой уединился на три дня и уговаривал ее лечь спать?

— Я проводил ее в другой мир.

— Подарил другому миру опасность?

— Все под контролем. Там она стала ребенком, потеряла большую часть сил и будет жить под присмотром.

— Значит, не надо об этом переживать, — понимающе кивнул антимаг. — Но теперь картинка складывается. Кто бы не стоял за всей этой историей, он явно не ожидал твоего возвращения. Поэтому Синод практически объявил тебя народным героем посмертно. Сам император обещал рассмотреть заявку на возведение тебе памятника в Снежинске.

— Эх, рановато я вернулся. Надо было подождать немного.

— Если бы тебя успели возвести в ранг святых, то проще было бы Михаила придушить, чем признать ожившим, — резонно заметил антимаг.

Я немного подумал и кивнул:

— Твоя правда.

Официантка принесла нам кофе и уточнила:

— Желаете пирог? Очень вкусный.

— Спасибо, но я пожвлуй откажусь, — проворчал Виктор и пояснил мне, когда девушка отошла, — жена не простит, если я вернусь домой на обед сытым. Она у меня варит просто невероятный борщ.

— Жена у тебя домоседка-хозяюшка?

— Она может убить всех на городской площади, всего лишь разведя руки в стороны, — с гордостью сообщил парень. — Что не мешает ей кормить меня вкусностями.

— Ясно, — я решил не лезть не в свое дело, чем Виктор остался доволен.

— Значит, ты считаешь, что кто-то из Синода пытается убрать тебя с дороги, — резюмировал приятель. — И для того, чтобы остаться в строю тебе нужно, чтобы твой куратор стал Верховным.

— Именно, — кратко подтвердил я.

— И ты считаешь, что я