— Думаю, что это в твоих интересах.

— Неужели? — он скрестил руки на груди. — Расскажи-ка, чем это выгодно мне?

— Ты будешь иметь своего друга на вершине рейтинга ведьмаков и Верховного жреца, который лоялен к твоему другу.

— Он будет лоялен? Сомнений нет?

— Совершенно точно.

— Заманчивое предложение, — Виктор потер подбородок.

— Тебе нужно подумать?

— Назначение Никона может изменить расстановку сил в Империи. Ты ведь это понимаешь?

Я пожал плечами:

— Я всего-лишь хочу выжить в назревающей мясорубке. И пойду на все, чтобы моя семья не пострадала.

Круглов задумчиво посмотрел на меня, словно прикидывая варианты. Я его не торопил и не отводил взгляда.

— Ты решил остаться в этом мире навсегда, верно? — спросил он, когда я уже решил, что он не станет говорить.

— Здесь мой дом.

— Мироходец может выбирать любую дорогу.

— Я выбрал. И буду бороться за то, что считаю своим.

— И мне придется выбирать — становится у тебя на дороге или помочь, верно?

— Также ты можешь сделать вид, что этой беседы не было, — я пожал плечами. — Тебе решать.

— Для себя я давно решил, что следовать нужно велению сердца.

Он поднялся на ноги, вынул из кармана бумажник.

— За мой счет, — ровным голосом заявил я.

— Естественно, — также спокойно ответил Виктор и бросил на стол прямоугольник из белого картона. — Этот человек придет к тебе и скопирует документы. Проанализирует, и мы решим, как стоит поступать дальше.

— То есть ты со мной? — я сразу же воодушевился.

— Я не стану ссориться с человеком, который тоже умеет воскресать из мертвых. Тем более, если наши интересы совпадают.

Он протянул мне ладонь. Я поднялся из-за стола и пожал крепкие пальцы.

— Договорились, — сказал Круглов и криво улыбнулся. — С тобой не скучно, Морозов.

Когда он ушел, я сел на стул и решил не отказываться от десерта. В конце концов дома меня не ждала жена с борщом.

Телефон вновь ожил, и я хмуро посмотрел на экран. Имя «Тальяна», которое высвечивались на дисплее не сулило мне ничего хорошего. В первую секунду я хотел отклонить вызов. Но тут же подумал, что с этой девицы станется прийти к воротам комплекса и устроить скандал на потеху публике. И моя договоренность с администрацией комплекса будет нарушена. Мне не хотелось подводить людей, которым я обещал не распространяться о произошедшем. Поэтому я вздохнул и провел пальцем по экрану, принимая вызов:

— У аппарата.

— Не думала я, что ты поведешь себя так по-свински, Морозов, — послышался в динамике возмущенный голос журналистки. И каждое слово девушка будто выплевывала.

Я устало прикрыл глаза

— Давай уж откровенно. Ты просто не думала.

— Ты оболгал меня, — продолжила Лошадчак. — Мне звонили из Снежинск Града…

— Осторожнее со словами, — сухо перебил я журналистку. — Имей в виду, что я не стану тебя щадить, и за клевету вполне могу подать на тебя в суд. Или решить вопрос другими законными способами.

В динамике послышался стук. А голос девицы слышался издалека. Очевидно, она выронила телефон и никак не могла его поднять. Наконец, Лошадчак справилась с этим и уточнила:

— Что? Ты о чем, Морозов? Что ты несешь?

— Я несу свет людям, — ответил я беспечно. — Лично я не имею к тебе претензий. Обращайся в службу безопасности Синода…

— При чем тут они? — насторожилась девушка.

— Ты, наверное, не знаешь, что я служу императору и Синоду. И не принадлежу себе.

— Прекрати это, — Тальяна засопела в динамик, словно вот-вот собиралась расплакаться. — Отзови жалобу и давай все решим полюбовно.

— Я не стану с тобой договариваться.

— Я пока ещё прошу по хорошему! — истерично выкрикнула Лошадчак. — По-хорошему! Проверь, тебе не понравится со мной воевать!

— Рот закрой, тепло не трать, — отозвался я небрежно. — И прежде чем вякать подобное, подумай, сможешь ли ты потянуть эту самую войну.

— Ты меня недооцениваешь, щенок, — зло прошипела девушка.

— Вот и вылезло наружу твое воспитание. Видимо, в детстве тебя надо было чаще пороть.

— Заткнись, деревенщина!

— Когда перестанешь истерить, обдумай свое поведение и вышли мне официальные извинения. И, возможно, я тебя прощу.

— И заберешь жалобу у безопасников Снежинск Града? — мигом растеряв злость уточнила девушка.

— Прощение не исключает наказания. Ты нарушила правила, о которых знала. Ты перешла черту. И за это придется ответить.

— Ты пожалеешь, — прошипела она.

— Уже пожалел, что не задернул шторы, когда увидел тебя за окном моей спальни. Надо было оставить тебя на подоконнике.

Она собиралась что-то сказать, но лишь громко дышала в трубку.

— Ты еще что-то хочешь мне сказать?

— Оглядывайся, — прошипела блогерша и разорвала связь.

— Всегда, — безразлично бросил я и сунул телефон в карман.

Я не питал иллюзий и предполагал, что за Лошадчак могут стоять сильные мира сего. Не зря же она так много себе позволяет и привыкла, что ей часто сходит с рук всякое. Но это вовсе не повод позволять Тальяне садиться на шею. Обойдется.

Немного подумав, я набрал номер Тони и долго ждал ответа. Длинные гудки сменились короткими, и я посмотрел на экран, убеждаясь, что набрал номер со своей прежней сим карты. Потому я повторил набор, приготовившись терпеливо ждать ответа.

— Алло, — настороженно сказали мне в трубку.

— Тоня? — уточнил я, не узнав голоса.

— Вы звоните девушке, которая поступила в приемную нашей лекарской — сообщила мне незнакомка.

— Что случилось? — глухо спросил я, вскакивая с места.

— Ее привезли на карете скорой помощи, — с готовностью продолжила говорить собеседница. — Она выпрыгнула из окна. Попытка суицида…

Дальнейших слов я не разобрал. В голове зашумело. На виске забилась вена. Я призвал способность хладнокровия, чтобы прийти в себя и словно сквозь вату услышал:

— Состояние очень тяжелое. И лекарь спрашивает, кто оплатит услуги…

— Все счета оплатит Морозов.

— Сам Морозов? — голос мгновенно стал мягче.

— Передайте дословно лекарю: если Тоня выживет, то он сделается богатым человеком. Но если я узнаю, что он не сделал все от него зависящее для ее выздоровления, то он пожалеет, что родился на свет. Понятно?

— Да,