Взгляд тут же врезается в спину огромного волосатого мужика, чей образ плывет и дрожит на грани оборота, как бывает с Гером, когда он сильно возбужден, и отчаянно брыкающуюся девушку под ним. Они так шумят и заняты друг другом, что совсем не замечают меня в первое мгновение. И я пользуюсь этим. Перехватываю топорик двумя руками и, подпрыгнув, чтобы увеличить свой вес, со всей силы всаживаю лезвие в затылок хрипящему зверю.

Его истошный рык, пропитанный болью, скорее удивленный, чем злой. Вервульф взвивается, оборачиваясь всем корпусом и снося меня своей могучей рукой. Я отлетаю на добрых пану метров, врезаясь спиной в ствол рядом стоящего деревья, тут же начинаю в ужасе отползать, во все глаза наблюдая за волком. Топор застрял в его шее, оружия у меня больше нет…Неужели выживет?! Нет!…

– Гер! Ге-е-ер! – тонко истерически ору, но в этом уже нет смысла.

Во-первых, он бы все равно не успел, а во -вторых, я все-таки умудрилась нанести смертельную рану. Волк- чужак находит меня своим мутнеющим янтарным взглядом, моргает один раз – другой, дрожит, окончательно оборачиваясь, и оседает на землю, дергаясь в предсмертной конвульсии, чтобы больше уже не встать. Черная густая кровь толчками выливается из разрубленной шеи, пачкая его серую шерсть. Умирая, он стал зверем, значит, был из одичавших, так?

– Спасибо.

Только сейчас перевожу глаза на девчонку, которую невольно спасла. Та уже села и сейчас отряхивает разорванную одежду, пытается натянуть штаны с деловитым видом и избавляется от превратившегося в лохмотья красного плаща. Его движения кажутся издевательски деловитыми и точными, сама я дрожу так, что стучат зубы. Во все глаза смотрю на неё. Молоденькая совсем, худая, наверно симпатичная, но такая чумазая, что сложно сказать наверняка. Да и тут не лучшие условия для сохранения женской красоты…Одно можно сказать определенно про нее – она не похожа на насмерть перепуганную жертву, которая чудом избежала смерти. И это…странно. Левушка тем временем совсем по-простецки вытирает нос рукавом и кивает на меня.

– А ты чей-то чистая такая? Лощеная…Сама живешь тут али волчара добрый пасет? Его звала?!

Я непроизвольно оглядываю себя. Ну, по сравнению с ней чистая, да…

– Нам лучше зайти, – мотаю головой на распахнутую дверь своей землянки, – Запах…

– Твоя правда, а то набегут опять блохастые – хер отобьешься! – фыркает девушка, вставая.

Упирает руки в бока и совсем неуважительно пинает труп убитого мной волка, прежде чем достать из его шеи торчащий топор, – Только этого мордоворота куда? Есть у тебя тут яма или что? Схоронить бы…

– Я…Я не знаю, – неловко поднимаюсь я вслед за ней.

– Что, не выпускает? – косится на меня девушка.

– Да, сильный запах говорит....

– Ясно, ну заходи тогда, а я сама оттащу. От меня сейчас небось так этой шавкой сейчас несет, что там уж и в упор не учуют. Я – Рона, кстати. С Верты.

– Дина, с Земли.

***

Рона заходит в хижину нескоро. Так нескоро, что я уже начинаю волноваться, переживая, не случилось ли с ней опять что, и где ходит Гер?!

Дверь характерно скрипит, и первым делом в образовавшейся щели показывается ее умытое улыбающееся лицо. Рона оказывается и правда симпатичной, хоть и очень простоватой на вид. Короткий курносый нос, щеки-яблочки, низкий лоб, крупные, россыпью веснушки, широкий рот и щелка между передними зубами. Взгляд зеленых глаз добродушный и одновременно хитрый, намекающий на то, что их хозяйка может быть не так проста, как кажется.

– Хм, а ниче тут у вас, – Рона с любопытством оглядывает хижину Гера, когда присаживается ко мне на солому. Зеленые глаза останавливаются на мне, – Волк твой меня не обидит?

Я нервно передергиваю плечами. Откуда мне знать?!

– Может поешь сначала? У меня рыба есть, можем пожарить. А он далеко наверно ушел, раз не слышал нас. Значит придет только к ночи…

– Ну, пожрать это я всегда "за", – фыркает Рона, довольно потирая руки, – Давай сама сделаю, валяйся пока. Вообще спасибо тебе! Не ждала! Тут уж точно каждый сам за себя…

– Да не за что…– бормочу смущенно.

Пока Рона ловко разделывает выданную ей рыбину, я заворачиваюсь в шкуры и усаживаюсь обратно на солому. Наблюдаю за ее ловкими, спорыми движениями, подтянув к себе колени и упершись в них подбородком.

– Твой тебя сразу поймал? – интересуется Рона, разжигая огонь в очаге. Ее зеленые живые глаза останавливаются на свежем шраме от клыков на моем плече, – Его работка?

– Нет, это другой… – отрицательно мотаю головой, – Когда выкинули, я несколько часов кралась по лесу, только вышла к ручью и на меня напал волк. Я его ножом пырнула, а он вот…Укусил в ответ. Загрыз бы наверно, но Гер отбил.

– Гер, значит…– бормочет себе под носом Рона, улыбаясь, а я почему-то смущаюсь и решаю увести разговор от себя и него.

– А с тобой что тут было? –интересуюсь у своей нежданной гостьи.

– Да-а-а…Меня вышвырнули как-то проклято. В болота! – возмущается она, – Представляешь – огонь вижу, а напрямик идтить не могу! Всё бочком -бочком, буераками. Но мы на Верте люди привычные…Сама знаешь, небось, у нас не извернешься – не проживешь.

Он улыбается мне и подмигивает, продолжая.

– Ну и вот…Дня три выходила, задолбалась я…А к четвертому к лесу пришла этому, да потом на хижину набрела пустую. Вот как эта совсем. Видать из одной стаи строили. Волка вообще было не видать, зато нашла запасы у него: мясо сушеное, бобы какие-то. Красота…Вот и решила переждать там первые семь лун, когда эти блохастые больше всего рыщут. У них же сходки на восьмую луну. Обычная жизнь начинается. Баб оставшихся живых делят, ну и вопросы решают. Там -то легче идти уже тогда. Ну да что я говорю, ты же наверно и сама знаешь… Да вот не дождалась…Еда кончилась, пришлось на охоту идти, хотела вот тоже рыбы наловить у ручья, он тут рядом. А за мной дикий увязался. Уж я бежала – бежала, да куда от зверя убежать. Думала все, и поимеет, и сожрет, а тут ты, спасительница моя. Спасибо тебе еще раз!

– Да не за что, – машинально отвечаю, задумавшись совсем о другом, – Слушай, а откуда ты столько знаешь про Араю и волков. Что у них сборы через семь лун, м? Ты говоришь, что я тоже должна знать, а я не знала до этого. Только от Гера услышала недавно.

– А, ты ж с Земли, – хмыкает Рона, снисходительно глянув на меня, – Я и забыла,