По комнате прошел встревоженный шепот. Том Кэллэдайн знал, что они думают. Дело не связано с бандой? К чему он клонит? Если это не бандитская война, то что тогда? Том увидел, как Рут покачала головой и сложила руки на груди. По ее мнению, он снова игнорировал очевидное.

Кэллэдайн написал на доске имя Гэвина:

— Почему Джулиан не назвал его имени?

— ДНК не зафиксировано, — предположила Имоджин.

Кэллэдайн посмотрел на молодую женщину и прищурился. Речь шла об информации для Тома и его команды, а не о сплетнях для Джулиана и Имоджин.

— Поговорите с его семьей, друзьями, со всеми, кто видел… видел его регулярно. Нам нужно знать как можно больше о Гэвине.

— Похоже, у него нет семьи, — сказала Рут команде. — Он жил с тетушкой, пока та не умерла. После этого у него не было постоянного адреса. Если хотите знать мое мнение, он где-то там валялся с Айсом.

— Рокко, постарайся выяснить, где сейчас Гэвин, и все, что сможешь, о других его родственниках. Поговори с ними. Если они местные, то могли недавно с ним связываться. Келли Григгс или еще кто-то? — добавил Том Кэллэдайн.

— Ее ребенок все время в яслях, поэтому, полагаю, женщина нашла работу. Правда, ее соседи не знают, где именно. Ее никто не видел уже день или два, — добавил Рокко.

— Нам нужно поговорить с обеими женщинами, — повторил Том. — Сегодня мы вчетвером посетили Хобфилд, и я не почувствовал никакого напряжения. На самом деле там было удивительно тихо. Даже Машеда и его подружка, казалось, не беспокоились о том, что их видели разговаривающими с нами. Сейчас это неестественно.

Он на мгновение замолчал. Возможно, Кэллэдайн получил грубое пробуждение от тихого лета, но он понимал: проблемы в районе только усугубятся, когда расследование продолжится. Между бандами разразится настоящий ад. Они обвинят друг друга в смерти Айса. Будут избиения, драки, и полиции придется буквально собирать осколки.

— Едва все это выйдет наружу, как мы будем изо всех сил стараться сдерживать насилие. Нам нужно действовать быстро. Сегодня был долгий, тяжелый день. У нас нет ни мотива, ни оружия, и мы понятия не имеем, почему убили этих двоих. Было ли это намеренно или случайно? У нас есть имена. Ну, одно точно. Завтра я хочу кое-что узнать. Я хочу получить всю возможную информацию по Айсу и Гэвину Херсту. — Инспектор вновь взглянул на доску. — И поскольку мы все равно об этом заговорили, выяснить, есть ли какая-нибудь связь, пусть даже очень слабая, с Ричардом Поупом.

Через несколько минут команда разошлась по домам.

— Идете? — спросила Рут у Кэллэдайна. Она подняла глаза от стола. — Я сама скоро закончу, но мне еще нужно кое-что сделать. Я хочу немного углубиться в изучение происхождения Айса. У него был «послужной список». Айс провел некоторое время в отряде для малолетних преступников. Никогда не знаешь, откуда придет помощь. Возможно, там что-то найдем, — с надеждой кивнула Рут. — Это может заставить вас увидеть ситуацию реально. Тогда вы и поймете, что дело связано с наркотиками и бандитским соперничеством, а не с деятельностью какого-то дикого убийцы на свободе.

— Не задерживайся слишком долго. У нас обоих был долгий день. Я сначала поеду к маме, и только потом домой. — Том Кэллэдайн зевнул. — Увидимся завтра, Рут. А потом, если повезет, мы допросим этих женщин.

Том до сих пор ничего не надумал по поводу подарка Монике. Антикварный центр сейчас закрыт. Придется подождать. При любом раскладе, ее день рождения только в конце недели. В голове Кэллэдайна беспорядочно мелькали мысли. Все-таки нужно было подумать. Моника — только часть его дум. Он размышлял и о матери, старой и хрупкой. Мужчина старался видеть ее как можно чаще, но все равно чувствовал себя виноватым. Он знал — так больше продолжаться не может. Когда-нибудь ему позвонят, и Том Кэллэдайн почувствует себя еще хуже оттого, что не сделал больше. По крайней мере, он поместил ее в дом престарелых, хороший дом. За жильцами отлично присматривали. Моника об этом позаботилась. На этот счет у него не было никаких забот.

* * *

Хорошо ухаживали и отлично топили. На самом деле здесь было так жарко, что воздух ударил мужчину, как паяльная лампа, когда он вошел в парадную дверь. Словно в сауне. Его мать в таком помещении никогда не замерзнет. Кэллэдайн прошел по коридору в гостиную, на ходу стягивая с плеч пальто.

— Том! — поприветствовала мужчину вышедшая из кабинета Моника.

Она была сантиметров на пять ниже Тома и достаточно полная. Темные волосы Моники начинали седеть. Женщина выглядела усталой. И у нее, и у Кэллэдайна была масса дел.

— Ты выглядишь разбитым, — нахмурилась Моника и обхватила его усталое лицо ладонями. — Неприятности?

— Ну… Может, — кивнул он. — Моя интуиция подсказывает, что большие неприятности. Я загляну к маме и вернусь домой.

Моника поцеловала его в губы и погладила по щеке. Он обнял ее за талию и на мгновение прижал к себе. Даже этот краткий миг влюбленности заставил Кэллэдайна почувствовать неловкость.

Да что с ним такое?

Моника была хорошей женщиной, ему могла достаться пассия намного хуже. Тому следовало больше думать о том, чтобы остепениться, а ведь он знал ее довольно давно. Но достаточно ли всего этого? Когда-то их отношения были яркими. Она словно что-то пробудила в нем, но с момента их последнего разрыва все изменилось. Моника изменилась. Она постарела и прибавила в весе. Лишний вес не сильно ей мешал из-за высокого роста, и тем не менее он был. Том Кэллэдайн всерьез чувствовал себя эгоистичным придурком. Эта женщина была самой близкой его подругой за последние годы, а он имел неосторожность быть столь придирчивым.

— Она сегодня нездорова. Вновь болят ноги, — предупредила Моника. — Они забинтованы. Твоя мама сердита и чуть растеряна. Я попросила доктора ее осмотреть, и он оставил кое-какие лекарства.

— А что именно с ногами?

— Варикоз, Том. Он довольно часто встречается у пожилых людей, когда они много сидят.

— Неразбериха. — Том Кэллэдайн покачал головой. — Раньше она была очень проницательной. — Ему было трудно привыкнуть к старости его мамы. Том понимал — у нее все чаще отказывает память. Он просто не хотел признавать, что она все дальше ускользает от него.

— Не беспокойся, мы за ней присмотрим, — успокаивала его женщина. — Она там. — Моника кивнула в сторону гостиной. — Смотрит телевизор и пьет чай.

— Послушай, я могу быть занят на этой неделе. — Том Кэллэдайн готовил почву для своего вероятного отсутствия. — Тем не менее я кое-что приготовлю на твой день рождения. Я не забуду, обещаю. Пообедаем в том итальянском ресторане, где подают чудесную «Карбонару»? — с надеждой предложил он.

— Меня это устраивает. Может, ты тоже останешься у меня? Подари девушке хорошее угощение, — она подмигнула ему.

Кэллэдайн наклонился и коснулся ее губ своими, после чего улыбнулся и кивнул. С другой стороны, ему придется подумать над предложением Моники. Он уже знал, что придумает какой-нибудь предлог и ускользнет. По непонятным причинам, с тех пор как Том и Моника возобновили отношения, он держал женщину на расстоянии вытянутой руки.