Он коротко кивнул. Когда мужчина попытался обойти навязчивую журналистку, та схватила его за руку.

— Я не дура, инспектор. Это что-то значительное. Вы меня не обманете.

Сладкая улыбка вскоре исчезла. Лидия Холден — просто очередная представительница скандальной прессы. Женщина зря потратит время, используя эти взгляды и пытаясь добиться от Тома Кэллэдайна хоть чего-нибудь.

— Возможно, именно в ваших интересах сначала рассказать эту историю мне. Мы могли бы помочь друг другу. Вы не можете держать нас в стороне, инспектор. Я подозреваю, это крупное преступление.

Том Кэллэдайн первый раз видел Лидию Холден. Обычно он контактировал с местным репортером Мортоном, грубым старым типом. Где же он? Мужчина нахмурился и сурово посмотрел на Лидию. Он толком не спал, и было еще очень рано. Эта женщина, кем бы она ни была, служила помехой, но Холден говорила правду. Кэллэдайн не может так долго мариновать прессу.

Лидия снова улыбнулась. Белые зубы и сверкающие голубые глаза, светлые волосы мягкими завитками обрамляли тонкие черты лица. Чем больше Холден улыбалась Тому, тем больше он не мог оторвать от нее глаз.

Женщина удовлетворенно встретила его взгляд. Она, вероятно, сознавала, какой эффект производит на инспектора. Большинство мужчин, не исключая Кэллэдайна, сочли бы эту журналистку соблазнительной. Она слегка кашлянула и наконец протянула ему свою визитную карточку:

— Мы еще поговорим, инспектор. Моя интуиция подсказывает, что, прежде чем все это закончится, вам понадобится и моя помощь.

— Миссис Эдвардс? Донна?

— Чего, черт побери, тебе нужно в такую-то рань?

Женщина сразу поняла, что Кэллэдайн — из полиции. Ее руки покоились на тощих бедрах, а из грубо накрашенного рта свисала сигарета.

— Можно нам войти, Донна? Давайте не будем разговаривать на улице.

Том заметил, что из дверей соседнего дома на них смотрят какие-то люди.

Донна Эдвардс с отвращением покачала головой и выбросила сигарету через перила. Кэллэдайн наблюдал, как та мерцает и падает на землю.

— Теперь я могу тебе сообщить, что мне нечего сказать ни обо мне, ни о сыне. И я мисс, а не миссис.

Кэллэдайн, Рут и женщина-констебль последовали за ней в неопрятную, убогую квартиру.

— Боюсь, у меня для вас плохие новости, Донна.

Сообщать плохие новости всегда было очень сложно. Худшая часть его работы. Даже если речь шла о таком сыне, как Айс, эта задача не доставляла ему удовольствия. Человек мог выглядеть как крепкий орешек, но это всегда было лишь маской. Район Хобфилд — суровое место для жизни. Не будь у тебя длинного языка и желания сопротивляться, у тебя не было бы никаких шансов на выживание.

Донна Эдвардс производила впечатление женщины с нестабильным настроением. Она, вероятно, знала, что визит полиции означает неприятности, и была на грани срыва. Донна нервно взбила пару подушек и бросила их обратно на диван.

— Что еще натворил маленький ублюдок? — саркастично произнесла женщина и выхватила еще одну сигарету из пачки, лежащей на столе. — Если это как-то связано с деньгами, то не стоит меня подозревать. У меня их нет. Айс у меня в долгу, а тут еще Келли и ее малыш. Она была здесь в начале недели, искала ублюдка и просила о помощи, бедная корова.

— Мы не о деньгах, мисс Эдвардс. — Мужчина услышал, как Рут откашлялась. Она явно хотела, чтобы Том продолжал. — Боюсь, у нас и впрямь плохие новости. Айс, он же Йен, мертв. Его убили.

Донна Эдвардс уставилась на Кэллэдайна. Она не поняла смысла его слов. Женщина-констебль прошла вперед и усадила мать Айса на диван. Кэллэдайн наблюдал за всем происходящим словно в замедленной съемке. Теперь все начнется: через несколько часов, а то и меньше, об убийстве молодого преступника узнает весь район.

— Несчастный случай? — спросила шепотом женщина.

В этот момент Кэллэдайн всем сердцем желал, чтобы так оно и было. Тогда объяснение будет простым, незамысловатым. Несколько слов утешения, и полиция сможет оставить мать Айса в покое. Впрочем, в любом случае Том Кэллэдайн не мог сказать ей истинную правду.

— Нет, Донна, это не несчастный случай. Боюсь, Йена убили.

Взгляд Донны стал диким. Она лихорадочно смотрела то на одного офицера, то на другого, а затем оттолкнула руку констебля от своего плеча.

— Нет! — закричала она. — Только не Айс. Он никогда этого не допустит. Он… Он знал об опасностях.

— Какие опасности? О чем вы говорите, Донна?

Донна Эдвардс уставилась на Тома с искренней ненавистью, схватилась за голову и закричала:

— Я ведь уже сказала! Повторюсь еще раз. Айс был моим мальчиком. Это не его вина.

Донна Эдвардс рухнула на пол. Она причитала и громко кричала. Констебль изо всех сил старалась усадить ее в кресло и утешить, но это было бесполезно.

— Донна, когда вы в последний раз видела Йена? Мне очень жаль, что я должен задавать вам вопросы в такой ситуации, но информация от вас может помочь нам найти того, кто это сделал. Вы ведь тоже хотите узнать, что случилось с Айсом?

Женщина смотрела на Тома Кэллэдайна остекленевшими глазами. Она выглядела испуганной, и это обстоятельство лишь усилило любопытство детектива. Что у нее на уме? О чем она умалчивает? О Рэе Фэллоне?

— Был ли какой-то конфликт? Неужели Айс перешел дорогу кому-то особенно опасному, например, Фэллону?

Том задал тот самый вопрос. Произнес это имя. Кэллэдайн очень сомневался, что получит на него ответ, но не мог не спросить.

Донна Эдвардс сердито взглянула на полицейского и покачала головой:

— Нет. Мой сын не дурак. Он никогда не связался бы с этим ублюдком. Айс знал, какие границы нельзя пересекать. — Ее голос упал до шепота. — Он довольно хорошо знал, какой Фэллон человек и что случится, если Айс вдруг перебежит ему дорогу. Фэллон, а не полиция, руководит этой дырой.

Кэллэдайн пожал плечами. Фэллон находился в тюрьме Стренджвэйз, так на каком же основании он все еще руководил делами в Хобфилде? Очевидно, через своих головорезов.

— Во всяком случае, он никому не говорил лишнего. Фэллон доверял Айсу. Мой сын хорошо работал и ни разу не оступился. — Она помедлила. — Я бы знала, если бы он напортачил. В их сообществе есть люди, которые с радостью могли рассказать мне об этом. Ты даже не представляешь, каково здесь жить. Чертовски трудно, и люди быстро проникаются к тебе ненавистью. Многие терпеть не могли Айса из-за его поступков, наркотиков и этого… — Донна Эдвардс всхлипывала. — Теперь, когда его больше нет, этим же людям будет его не хватать. Никто не смел перечить ему, особенно с Фэллоном. С прошлой весны здесь царила приятная абсолютная тишина.

«Верно, — подумал Кэллэдайн. — Но что же, черт возьми, это значит?»