стали похожи на серые пуговицы, челюсть отвисла.

Подождав, пока он ее подберет, она спросила:

– Разговаривать будем на лестничной площадке?

– Нет, нет, – заторопился он, – проходите, пожалуйста, – и крикнул вглубь комнаты: – Саша, выйди, пожалуйста! У нас гости.

– Какие еще гости в будни в такую рань? – ответил ему не совсем проснувшийся недовольный женский голос.

– Говорю же тебе, иди сюда! У нас полиция!

Мирослава не стала поправлять Кустового и проследовала в глубину квартиры следом за хозяином.

Наконец появилась хозяйка и уставилась на детектива точно такими же серыми, как у мужа, глазами.

– Здравствуйте, Александра Валентиновна, – произнесла Мирослава и, предупреждая вопрос женщины, представилась и ей: – Я Мирослава Волгина, детектив. Расследую убийство вашей сестры.

– Какой сестры? – вырвалось у женщины с удивлением.

– Елены Валентиновны Андриевской. А что, у вас есть еще одна сестра?

– Нет. Только Лена. Но кто вам сказал, что она убита?

– Я это говорю вам. Разве вам не звонил муж сестры?

– Нет, Эммануил нам не звонил, – ответил вместо жены Иван Платонович.

– Вы можете позвонить следователю Александру Романовичу Наполеонову. Он ведет это дело, – Мирослава продиктовала номер служебного телефона Наполеонова, – запишите.

Кустовой вытащил из кармана пижамных штанов какую-то бумажку и записал на ней продиктованные цифры обкусанным карандашом. Потом он достал мобильник.

– Погоди, – остановила его жена. – Сначала нужно позвонить Эммануилу. – Тут она посмотрела на Мирославу и спросила: – Вы ведь с ним разговаривали?

– Естественно, Андриевский – клиент нашего агентства.

– Клиент чего? – У Кустового снова отвисла челюсть.

– Иван Платонович, я же вам удостоверение показывала, – проговорила Мирослава с едва уловимой иронией.

– Чего? Удостоверение? Ах да. Но я не разобрал.

– Покажите мне, – попросила Александра Валентиновна.

– С удовольствием. – Мирослава развернула удостоверение перед глазами хозяйки.

Та внимательно его изучила, потом сказала:

– Значит, Лену убили, и Эммануил недоволен тем, как полиция ведет расследование, – высказала она вслух свое предположение.

– Не совсем так, – ответила Мирослава, – просто Эммануил Захарович хочет, чтобы дело было раскрыто как можно быстрее. Поэтому помощь агентства не помешает.

– Вы ведь работаете не за спасибо, – прищурила глаза Кустовая.

– Совершенно верно, – не стала отрицать Мирослава, – клиент выплачивает нам гонорар.

– Саша, это не наше дело, – заметил муж.

– Конечно, – с притворной покорностью ответила жена, – Эммануил имеет право швырять свои деньги на ветер; проходите на кухню, – обратилась она к Мирославе, – и там поговорим.

Мирослава без возражений прошла на кухню Кустовых и села на предложенный хозяином стул.

– Кто убил мою сестру? – спросила Кустовая.

– Как раз это и предстоит выяснить следствию.

– У полиции есть подозреваемые? – напирала Александра Валентиновна.

– Это вы спросите у следователя, – ответила Мирослава. – А пока скажите мне, когда вы в последний раз видели свою сестру?

– Мне трудно ответить на ваш вопрос, – ответила Кустовая.

– Почему же?

– Потому, что мы с Леной виделись очень редко. По крайней мере, года два точно не встречались. Да и раньше раз в год, да и то не каждый.

– Почему?

– Все началось, еще когда я ребенком была. Сначала-то у Лены была нормальная семья. Взрослый муж, дети. А потом она влюбилась в этого мальчишку Андриевского, и все в ее отношениях с родителями пошло наперекосяк. Я же по малолетству за всем происходившим наблюдала со стороны.

– Но потом вы повзрослели и могли осознанно наладить отношения с сестрой.

– Сначала у меня не было в этом потребности, – честно ответила Кустовая. – А потом… – Она замялась.

– А потом они разбогатели, – влез Кустовой, – и мы им стали неинтересны.

– То есть позднее вы пытались наладить отношения, а Андриевские не захотели? – решила уточнить Мирослава.

– Нет, мы особо не навязывались, – сказала Александра Валентиновна. – И так получилось, что наши отношения свелись к телефонным звонкам.

– Хорошо. Когда вы разговаривали с сестрой по телефону последний раз?

– На прошлой неделе, – не задумываясь, ответила Кустовая.

– А точнее?

– Минуточку, – Александра Валентиновна приложила указательный палец к губам и спустя полминуты сказала: – В среду.

– Вы позвонили сестре или она вам?

– Лена мне. Хотя я тоже собиралась позвонить ей в этот же день. Просто она опередила меня.

– Она хотела вам что-то сообщить?

– Чай будете? – встрял Кустовой.

– Спасибо, Иван Платонович, как-нибудь в другой раз, – вежливо ответила Мирослава. – Во время вашего последнего разговора с сестрой Елена Валентиновна сообщила вам что-то важное? – Детектив снова сосредоточила свое внимание на Александре Кустовой.

– Нет, – ответила та, – ничего существенного и тем более важного Елена мне не сообщила. – Женщина замолчала и задумалась. Потом машинально поднесла ко рту указательный палец правой руки и отгрызла кусочек ногтя.

Это был явный признак внутреннего волнения, хотя внешне лицо Кустовой оставалось бесстрастным.

Выждав несколько минут, Мирослава осторожно спросила:

– Александра Валентиновна, что насторожило вас в словах сестры?

– Ничего не насторожило. Вернее, я сама не знаю. Но что-то мне не понравилось даже не в самих словах, а в том, как Лена их произносила.

– Уточните, пожалуйста, – попросила детектив.

– Мне почудился в Лене какой-то внутренний раздрай.

– То есть?

– Не знаю даже, как это объяснить. Вроде бы она разговаривала со мной, но в то же время была внутри себя, и там две половинки ее души вели яростный спор и никак не могли прийти к согласию.

– Интересно, – произнесла Мирослава вслух, а про себя подумала, что не ожидала от Кустовой такой способности ощущать внутренний мир другого человека, да еще по телефону.

– Вы не догадались, зачем именно сестра позвонила вам в тот день?

– Нет, – призналась Александра Валентиновна. – Сначала я строила догадки, а потом у меня это быстро вылетело из головы. Как говорится, своих хлопот полон рот.

– Понимаю. Но, может быть, сейчас вам что-то приходит в голову относительно ее желания поговорить с вами? Может, она просто хотела услышать ваш голос?

– Навряд ли, – с сомнением в голосе ответила женщина, – мы с сестрой не настолько были близки, чтобы ей просто захотелось услышать мой голос. Скорее всего, ее что-то тревожило в тот момент и она машинально набрала номер моего телефона.

– Вы сказали, что вы не были близки, и поэтому Елена Валентиновна не стала бы перед вами исповедоваться, правильно я вас поняла?

– Правильно, – кивнула женщина.

– В таком случае почему она позвонила вам, а не своей близкой подруге?

– Вы имеете в виду Жанну Томилину?

– Да.

– Потому и не позвонила, – охотно объяснила Александра Валентиновна, – что с Жанной они были неразлейвода и та непременно бы вытрясла из Лены все, о чем та не хотела в тот момент говорить. Я же никогда не задавала сестре вопросов о личной жизни. Вот она и позвонила мне. Вроде и эфир заполнен, и все ее тайны остались при ней.

– Очень может быть, что вы правы, – согласилась Мирослава, мгновенно проанализировав сказанное ей Кустовой.

– Конечно, права, – уверенно ответила женщина.

– Вы думаете, что у вашей сестры были какие-то проблемы в личном плане?

– Почему бы и нет, – пожала плечами Кустовая, – муж моложе сестры на двадцать лет, и он вполне мог увлечься более молодой женщиной. Узнав об этом, Лена могла расстроиться и растеряться.

– Вы думаете? – с сомнением в голосе переспросила Мирослава.

– Конечно! Рано или поздно это должно было случиться, – принялась уверять ее сестра погибшей.

– Хорошо, допустим,