– Мне всегда нравилась эта комната, – сказала она. – Тебе повезло, что ты вырос здесь.

– Наверное, я зря воспринимал это как должное.

Лизетт повернулась к нему, но выражение его лица прочитать не смогла. Она отошла от него и села на диван, а он принялся ходить взад‑вперед. Язык его тела говорил о том, что он сильно нервничает, у нее было только одно предположение по этому поводу.

– Джонатан, если ты передумал, все в порядке, – сказала она. – Честное слово. Я не обижусь.

Он резко остановился и повернулся к ней.

– Я не передумал. Кстати, я мог бы тебе сказать то же самое.

Лизетт медленно покачала головой:

– Я не переставая думаю о том, в какой ситуации ты оказался. Я все еще сомневаюсь, что брак – это решение, но ты знаешь компанию лучше меня. Если ты уверен, что тебе нужна жена, чтобы скрыть состояние твоего здоровья, я с радостью помогу тебе.

Джонатан шумно выдохнул, как будто у него с плеч свалился груз.

– Рад это слышать.

– Возможно, нам будет проще притворяться женатыми. Это снимет массу сложностей.

Джонатан повернулся лицом к окну и спиной к Лизетт.

– Тут важно соблюдение законности. – После долгого молчания он прошел к дивану и сел на противоположный конец. – Если ты будешь выступать в качестве моего представителя, все принимаемые тобою решения должны быть обязательны к исполнению.

– Я об этом не подумала. – Теперь понятно, зачем она ему нужна. Чтобы взять в руки бразды правления «Судоходной компанией Тарлтон», когда он уже не сможет работать. – И когда ты собираешься сообщить своей семье?

Джонатан поморщился.

– Я понимаю, что тянуть нельзя. Но мне очень не хочется портить им жизнь.

Лизетт сбросила босоножки, поджала под себя ноги, вытянула руку вдоль спинки дивана и положила голову на руку.

– Джонатан, ты не Господь Бог. Ты не можешь защитить их от этого. Они взрослые люди. Они справятся. И они будут рядом с тобой, когда положение ухудшится. Я понимаю, как тебе тяжело. Ведь ты всегда все держал под контролем. Брал на себя ответственность. Одним словом, был боссом.

– Ты говоришь так, будто это плохо, – невесело пошутил он.

– Я сама помешалась на контроле. Если честно, я такая же, как ты. Когда болела мама, я была вынуждена уяснить, что моя установка на невероятно высокие ожидания для себя и жизни в целом стала огромным источником стресса. – Она замолчала, прикидывая, как он воспримет ее следующие слова. – Джонатан, ты болен. Тебе придется позволить другим людям помочь тебе.

По тому, как он нахмурился, она догадалась, что на самом деле он еще в полной мере не осознал свое положение.

– Я услышал тебя. Я попробую. Это все, что я могу обещать.

– И на том спасибо.

Какое‑то время Джонатан молчал, барабаня пальцами по коленке, а Лизетт любовалась им и старалась не поддаться искушению проползти к мужчине через весь диван и забраться к нему на колени. Она продолжала убеждать себя в том, что это всего лишь бизнес. Ее дурацкая влюбленность лишь усложняет дело, поэтому она должна всячески игнорировать ее. Она должна держать свои чувства в узде и сконцентрироваться на Джонатане и его потребностях.

А как быть с ее собственными потребностями? Отважится ли она честно сказать ему, чего на самом деле хочет? Он готов достать ей луну с неба. Может, это тот самый шанс осуществить хотя бы одну ее мечту?

Неожиданно Джонатан наклонился вперед и обхватил голову руками.

– Я должен извиниться перед тобой, – вздохнул он.

– Не понимаю.

– Твоя подруга, Ребека. Сегодня она искала тебя и расстроилась, когда узнала, что тебя не будет в офисе. Когда я просил тебя держать все в секрете, я не предполагал, что может возникнуть такая ситуация.

– Не страшно, – отмахнулась Лизетт. – Она переживает из‑за того, что я отказалась ехать в путешествие, которое мы запланировали на осень. Я не смогла объяснить ей причину.

Он выпрямился и удивленно посмотрел на нее:

– А почему ты отказалась?

Лизетт вгляделась в его лицо.

– Потому что я не смогу поехать с девчонками, если выйду за тебя. До сентября три месяца.

– Я считаю, что ты должна открыть ей секрет. Ведь тебе тоже понадобится кто‑то для поддержки. Я попрошу ее подписать согласие о неразглашении.

– Спасибо, – тихо проговорила Лизетт. – Я бы не хотела потерять свою ближайшую подругу. – Она придвинулась к нему и дотронулась до его руки. – Джонатан, мы оба ищем свой путь. Ты великодушный человек. Честное слово. Ты тот самый человек, которым я всегда восхищалась и которого я всегда уважала.

Джонатан поспешно убрал руку. Он не нуждается в ее сочувствии! Он мужчина, черт побери! Он не беспомощен!

– Я принесу документы, – сухо произнес он, стараясь не смотреть на Лизетт, на лице которой отразилась боль, как от открытой раны.

Вскочив на ноги, Джонатан прошел к шкафу, в котором были спрятаны телевизор и другое оборудование, и выдвинул ящик. Вместо того чтобы держать документы в домашнем рабочем кабинете, где на них мог наткнуться кто угодно, он предпочел хранить их вместе с проводами и аккумуляторами.

На кремовой папке стандартного размера золотыми буквами было выписано название юридической фирмы. Папка была тяжелой и имела внушительный вид.

– Хочешь пройти в кабинет, где ты могла бы разложить все бумаги и внимательно прочесть их? – спросил Джонатан, оглядываясь на Лизетт.

Она покачала головой:

– Мне хватит журнального столика. Садись рядом, будешь мне все объяснять. К тому же я тебе доверяю. Мне не понадобится вчитываться в них.

– А следовало бы, – возразил Джонатан.

– Я же сказала, что мне не нужны твои деньги.

Джонатан против воли улыбнулся. Он сел рядом с ней, и его тут же окутал соблазнительный аромат лимона, исходивший от ее волос. Откашлявшись, он открыл папку и положил ее на полированную деревянную поверхность.

– Вот, изучай. Дай знать, когда закончишь.

Лизетт склонилась над документами. Раньше они вместе готовили множество договоров, однако им не доводилось работать с таким, как этот. Сидя рядом, Джонатан наслаждался близостью Лизетт. Она истинная женщина, думал он. Женщина, на которой он надеется жениться. Ради удобства, естественно. И еще потому, что она может сохранить его тайну и обязательно ее сохранит. Однако, как он ни старался и ни уговаривал себя, у него не получалось взглянуть на ситуацию как на еще одну сделку.

Джонатан обратил внимание на то, что она лишь проглядывает бумаги, предварительно читая заголовки. Он включил в договор щедрое посмертное содержание для своей будущей вдовы и ежемесячные выплаты на ее расчетный счет в течение того срока, что она будет его женой. Поэтому ее молчание нервировало его. Возможно, все условия, изложенные на бумаге, вызвали у нее определенные сомнения?