Я понимал, если не принять срочных мер, сформировать крепкий воинский коллектив в сжатые сроки практически не удастся. Конечно, работая рядом с солдатами на границе, на стройке, мы каким-то образом влияли на них, прежде всего личным примером. Но этого было явно недостаточно. Я отчетливо видел ухудшение воинской дисциплины.

И как бы ни было тяжело, как бы ни давлели строительные планы, мы стали организовывать и проводить занятия по боевой и политической подготовке, политико-воспитательную работу. Сформировали комсомольскую организацию. Первым ее секретарем избрали ефрейтора В. Куликова. Это он однажды, когда мы возвращались после строительства поста наблюдения на сопке Кулич и присели перекурить под скалой, прячась от дождя, сказал:

— Все, ребята, покуролесил я за два года на службе, надоело. А дело здесь серьезное и дослужить я хочу нормально, по-человечески. Товарищ лейтенант, вы не удивляйтесь, мы уже давно переговорили меж собой. Мол, сделаем заставу как надо. Чтобы лучшая была. Да и вас подвести не хочется. Вы какой-то не такой, как некоторые.

— Перестаньте придумывать.

— Правда, правда, товарищ лейтенант, — вступил в разговор мрачноватого вида здоровяк рядовой В. Федоров. — Вы, правда, совсем другой. Вот я второй год службы заканчиваю. Сколько отрядов и застав сменил. Сколько суток ареста и других взысканий имею. Переведут на другую заставу, а там начальник сразу:

— Опять штрафника прислали. Ну ты у меня не забалуешь. И давай из наряда в наряд, из кухни на конюшню. Кому это понравится. Вот я и выкидывал номера.

— Погодите, погодите, Федоров, если я вас наказывать за нарушение дисциплины не буду, значит, буду для вас хорошим. А если накажу, то буду плохим?

— Нет, за дело по справедливости надо наказывать. Но вы всех нас уже знаете, с нами и на работе, и на службе. Даже с женой за одним столом с нами кушаете и не считаете это зазорным. Не пытали, мол, расскажи-ка, Федоров, о своих похождениях. Мол, приведу всех разгильдяев к нормальному виду. Ведь нет такого. Вы к нам уважительно относитесь, по-доброму. Бывает, конечно, и пошумите, но это по делу. Все понимают, что лейтенант зря не обидит.

— Товарищи солдаты, дождь вроде передышку нам дает, поспешим на заставу, — прервал я как можно тактичнее откровенный разговор, к которому я точно не был еще готов.

Постепенно формировался воинский коллектив. Молодые лейтенанты А. Кочкин, А. Кустов, сержанты Н. Вычужанин, А. Покаташкин, Н. Бурицкий, С. Портных стали хорошей опорой мне во всех делах. Добросовестные, исполнительные, дисциплинированные, они буквально увлекали своих подчиненных. На них можно было положиться и в проведении занятий по боевой подготовке, и в организации службы, и в других вопросах.

В начале октября остро стал вопрос помывки личного состава. Похолодало и мыться в реке, как это мы делали раньше, становилось неуютно. Надо было что-то придумать. И придумали.

Уж и не помню, кому первому пришла мысль организовать баню прямо на берегу реки. По кругу развели несколько больших костров. Рядом растопили походную кухню и нагрели воду Застелили этот пятачок толстым слоем дубовых веток и сухой осенней травой. С наветренной стороны навесили брезентовый полог. Установили скамейки, расставили на них тазики, положили мочалки, мыло. Все как в настоящей солдатской бане. А рядом у самого уреза воды установили сооружение, похожее на шатер, укутанный брезентом, в котором лежала большая куча разогретых на костре камней. Это была парилка. Да еще какая! На заставе служили в основном сибиряки, а они знали в этом толк.

К концу октября 1967 г. мы торжественно вошли в новенькое, еще пахнущее краской, просторное, светлое здание заставы. Это сборно-щитовой комплекс штатом на 50 человек. Здесь все было новое — и мебель, и снаряжение, и оборудование, и вооружение. Это придавало особую значимость событию, торжественность и приподнятость настроения.

Сразу завели строгий порядок — поддерживать чистоту и уставный порядок. И не дай бог, чтобы кто-то из нерадивых солдат в грязных сапогах после службы или хозработ появился в помещении. За этим строго следили командиры отделений и дежурные по заставе.

К 1 ноября полностью укомплектовались штатным личным составом и офицерами. Накануне на заставе побывал начальник отряда Леонов с большой группой офицеров. Он придирчиво осмотрел все, что было построено и сделано. Комиссия с пристрастием проверяла систему охраны границы, организацию боевой и политической учебы, тылового обеспечения и уставный порядок.

На подведении итогов досталось и строителям и, конечно, мне. За то, что не укладывались в сроки завершения строительства складов и конюшни. Но это

не был разнос, а скорее принципиальная оценка сделанного и выявленных недостатков. Леонов видел и понимал, какой большой объем работ выполнен всего за 3 месяца. Среди глухой тайги вырос современный по тем временам комплекс пограничной заставы. В основном оборудован для несения службы участок заставы, а личный состав здоров и в хорошем настроении.

На итоговом собрании Леонов поблагодарил всех за большой самоотверженный труд. Поощрил отличившихся. А на построении личного состава объявил приказ о сформировании новой погранзаставы «Кулебякины сопки» 57-го погранотряда и о назначении ее начальником лейтенанта Бубенина. Застава признана готовой в полном объеме выполнять поставленные задачи по надежной охране государственной границы.

С 3 ноября, как всегда на праздники, мы перешли на усиленный вариант несения службы. Но еще со 2-го числа «пост наблюдения», что нес службу в районе сопки Большой, отметил появление китайских граждан вблизи границы против северной оконечности острова Киркинского. Около десяти китайцев расположились в заброшенной фанзе, что находилась в 50 метрах от берега. Днем по одному и по нескольку человек выходили на берег и вели наблюдение за нашей территорией.

По всему было видно, что они готовились к рыбалке. Но в этом районе пригодное место для лова было только под нашим берегом, где проходил фарватер. Это меня насторожило. Я доложил в штаб отряда. Получил указание организовать скрытное круглосуточное наблюдение за этим участком.

4 ноября на правом фланге заставы против сопки Кулич в китайском поселке Дабелакан, что в километре от берега реки, начались какие-то массовые беспорядки. Какие-то люди в униформе с военной выправкой с утра стали сгонять местное население поселка на площадь. Кто не выходил, просто вышвыривали из фанзы. Слышались крики и плачь. Кого-то связывали и тащили на площадь. Затем ставили на колени и били палками. На площади проводился какой-то митинг. Выступали ораторы, затем все громко кричали и дружно поднимали кулаки вверх. Красные флаги и портреты Мао