угрожающе стали махать ломами и лопатами, не подпуская нас близко. Мы были настроены мирно. Китайцы некоторое время с любопытством, а потом и с недоумением смотрели на нас. Уже потом, когда на следующий день я рассказал о случившемся Стрельникову, тот пошутил:

~ Виталий, возможно, ты не в ту сторону махал?

— В ту, Иван, в ту. Только я махал на русском языке, а они, видимо, еще не усвоили его.

Видя нашу нерешительность, китайцы снова продолжили устанавливать сеть. Громкими ликующими выкриками в нашу сторону они давали понять, что никого не боятся. Мало того, стали бросать в нас куски льда и тоже делать нам отмашки, чтобы не мешали им работать. Солдаты начали горячиться. На всякий случай я еще раз связался с отрядом. Но указания были прежние. Там пока нечетко представляли ситуацию. Ведь это был первый такой случай. И как действовать заставе при массовом вторжении китайцев на нашу территорию, ясности ни у кого пока не было. Вдруг что-то не так, неприятности могут быть пребольшие. Вот и тянули в надежде, мол, все само собой рассосется: А поскольку не рассасывалось, решение следовало принимать самому.

Собрав солдат, я объяснил им свой замысел, проинструктировал, как будем действовать. Обратил внимание сержантов Вычужанина, Бурицкого, Покаташкина и инструктора службы собак сержанта Портных, чтобы они следили за солдатами, не увлекались и действовали только по моей команде. Всем автомат за спину. Взялись за руки, подходим к толпе, окружаем и цепью начинаем вытеснять китайцев до линии границы.

— Товарищ лейтенант, а если драться начнут.

— Не должны. Мы ведь не бить их идем, а мирно вытеснять.

— Мирно, кажется, не получится.

— Вижу сам, что не получится. Но надо все же попробовать. Таков приказ. Ну а если что, то только по моей команде.

Как только мы попытались сблизиться с китайцами, они сразу сбились в кучу и ломами, топорами, пешнями стали нам угрожать. Но мы смело пошли на сближение, пытаясь охватить полукольцом всю группу. И вот тут-то все началось. Первый удар ломом по плечу получил один из наших солдат и, вскрикнув от боли, выпал из строя. Шансы и надежды на мирный исход развеялись сразу.

— Вперед, за мной, смелей!

Мы вступили в рукопашную схватку. Ситуация резко изменилась. В эти годы служили солдаты по три года. Пограничная служба закалила их, сделала крепкими, сильными мужчинами. А если еще учесть, что большинство из них призваны был из Кузбаса и Сибири, а это шахтеры с огромными кулачищами да кряжистые сибиряки, то можно представить происходившее. Мы их буквально смели со льда и погнали до границы. Бросая свои ломы, не слушая команд своего начальника, они врассыпную бросились от нас. Я с трудом успокоил своих солдат. И когда последний китаец выскочил на свой берег, возвратились назад. Мы смеялись. Без злобы, от души. От хорошо сделанной работы.

Правда, у нескольких солдат без травм не обошлось.

Я доложил в отряд, что нарушители границы выдворены. От меня потребовали подробно донести шифром. Сети приказано обрезать и затопить, а лунки во льду замаскировать.

Последнее распоряжение мы выполнили с некоторым уточнением.

Обрезали и пустили под лед первую сетку. Правда, предварительно выбрали из нее всю попавшуюся к тому времени рыбу. Вторую тоже почистили, но топить не стали. Уж больно она была хороша и уловиста, и потому решили ее оставить себе, припрятав в кустах. Прихватили и третью, которую китайцы еще не успели до конца установить. Вместе с рыбой унесли ее на заставу. Теперь было чем дополнительно потчевать личный состав.

С рассветом 7 ноября пограничный наряд «пост наблюдения» доложил на заставу, что на китайском берегу против северной оконечности острова Киркинского сосредоточивается большая группа китайцев. Я срочно доложил в отряд. К 12.00 большая группа офицеров управления уже была на заставе. Майоры В.С. Баженов и И.Г. Корниенко вместе с личным составом заставы выдвинулись на остров, чтобы разобраться в обстановке.

На китайском берегу находилось до 25—30 человек. Отдельно стояла группа вчерашних наших ночных гостей. С десяток китайских чиновников разного ранга, одетых тепло и добротно, стояли поодаль. Несколько фотографов и кинооператоров при нашем приближении энергично начали вести съемку. Китайцы внимательно наблюдали. Никаких инициатив по установлению с нами контакта не предпринимали.

Укрупненным пограннарядом мы пошли в обход острова по протоке, отделяющей его от китайского берега. На северной оконечности сосредоточилась группа обеспечения до 10 человек. А третья группа во главе с лейтенантом А. Кочкиным обследовала непосредственно остров. Цель преследовалась одна — показать, что мы охраняем остров войсковыми силами, как любую другую свою территорию.

Китайцы все активно кино- и фотодокументировали. Когда я со своей группой из 6 человек поравнялся с ними, то в нас тут же полетели палки, куски льда, камни. Послышались угрожающие крики. Мы спокойно, никак не реагируя, с достоинством прошагали перед этой беснующейся толпой и вышли к своим на остров.

Вскоре трое китайских чиновников с военной выправкой подняли белый флаг и, спустившись на лед, пошли в нашу сторону. Дойдя до той дозорной тропы в снегу, которую мы только что протоптали, они остановились. Кто-то из офицеров тогда заметил:

— Смотрите-ка, а они знают, где граница проходит...

С нашей стороны им на встречу вышли майоры Баженов и Корниенко, один из которых был разведчиком. Переговоры начались.

Китайцы обвинили нас в том, что ночью советские пограничники внезапно напали на местных китайских рыбаков, жестоко избили и отобрали сети. По этому поводу они заявляют протест.

Наши офицеры на карте и на местности показали, где в действительности проходит граница, и со своей стороны также заявили протест по поводу нарушения советской границы гражданами Китая и незаконного лова рыбы в советской части реки Уссури. Высказали сожаление по поводу случившегося недоразумения и выразили надежду, что китайцы впредь со своей стороны не допустят нарушений. Споров между переговорщиками по поводу прохождения границы и по другим возникшим ночью проблемам не было. Стороны просто обменялись своим мнением. В заключение попросили нас, по возможности, вернуть им сети.

Стало ясно, китайцы забросили первый пробный шар. Проверили нашу реакцию. Корниенко сказал, что надобно вернуть сети.

— Товарищ майор, мне было приказано обрезать их и пустить под лед. Я так и сделал.

Он чертыхнулся и развел руками.

— Что будем делать?

— Есть тут у меня одна старая, — неуверенно произнес я, — может, ее и отдадим.

— Это уж ты сам, лейтенант, выкручивайся.

Он хорошо знал меня и был уверен, что я найду